Бланки, Луи Огюст

gigatos | 6 ноября, 2021

Post Views: 337

Суммури

Луи Огюст Бланки, прозванный «l»Enfermé», родился 19 плювиоза 13 года Республики (8 февраля 1805 года) в Пюже-Тенье (Альп-Маритим) и умер 1 января 1881 года в Париже, был французским социалистом-революционером, которого часто ошибочно ассоциируют с утопическими социалистами. Он отстаивал по сути те же идеи, что и социалистическое движение XIX века, и был немарксистским социалистом. Историк Мишель Винок классифицирует его как одного из основателей французских крайне левых, которые выступали против демократических выборов как «буржуазных» и стремились к «реальному социальному равенству».

После 1830 года, еще будучи студентом, Бланки понял, что революция может выразить волю народа только через насилие: «политический запрет», оставляющий народ без каких-либо гарантий и защиты, сталкивающийся с «одиозным господством привилегированных», неизбежно ведет к борьбе. В результате своих попыток восстания он большую часть жизни провел в тюрьме, что дало ему прозвище «Запертый». Он стоял у истоков бланкизма.

В 1880 году он опубликовал газету «Ni Dieu ni Maître», название которой стало ссылкой на анархистское движение.

«Да, господа, идет война между богатыми и бедными: богатые так захотели, они действительно агрессоры. Только они считают злом действия, если бедные оказывают сопротивление. Они охотно говорят, обращаясь к людям: это животное настолько свирепо, что защищается, когда на него нападают.

— Выдержка из защиты Огюста Бланки в суде ассизов, 1832 год

Луи Огюст Бланки родился в Пюже-Тенье (Альп-Маритим) 8 февраля 1805 года. Итальянец по происхождению, его семья была натурализована во Франции в результате аннексии графства Ницца в 1792 году. Его отец, Жан Доминик Бланки, член Конвента, сам был заключен в тюрьму в 1793 году (об этом опыте он рассказал в своей книге «Агония шести месяцев»), а затем был назначен субпрефектом при Первой империи (в Пюже-Тенье) до 1814 года. У Огюста Бланки был старший брат, Адольф Бланки, либеральный теоретик и экономист, выступавший за свободную торговлю и отстранение государства от экономики. Семейные отношения были очень конфликтными. Его отец, Жан-Доминик, женился на его матери, Софи, когда она была совсем юной: ей было шестнадцать, ему — тридцать восемь. Его отличает сильная ревность, а супружеские отношения ухудшаются. Кроме того, финансовые ресурсы были очень ограничены. Падение Наполеона и Реставрация принесли новые трудности. Жан-Доминик сумел заручиться поддержкой старшего сына, Адольфа, который ненавидел свою мать, говоря в своих воспоминаниях, что она была расточительной и жестокой, в то время как они с Огюстом сохраняли взаимную привязанность. Адольф утверждает, что Софи провоцирует разлад между своими детьми. Между Софи, с одной стороны, и Жан-Домиником и Адольфом — с другой, разгорелся ожесточенный конфликт: поскольку Софи унаследовала поместье тетки, замок Гранмон, она считала себя единственной распорядительницей своей собственности. Ее муж и старший сын упрекают ее в том, что она неправильно распоряжается деньгами; муж теперь считает ее «презренной».

Хотя Огюст иногда неохотно признавал власть, на которую претендовал его брат, и у него не было одинаковых отношений с родителями, следует признать, что в юности их отношения не были в корне плохими. Адольф хотел, чтобы Огюст, как и остальные его братья и сестры, получил достойное образование. Когда он стал учителем и начал обеспечивать себя, он потребовал оплачивать половину расходов на образование Августа. Он даже был вынужден платить за все из своего кармана, так как его тетя и отец не хотели участвовать в расходах. Он даже сказал, что считает Огюста своим ребенком, что он даже «уделял ему больше внимания, чем ребенку».

В возрасте тринадцати лет Огюст отправился в Париж. Он был пансионером в институте Массена, где преподавал его брат Адольф (будущий либеральный экономист), который был старше его на семь лет. Затем он изучал право и медицину. Но вскоре он занялся политикой, выступая за революционный республиканизм во времена правления Карла X, Луи-Филиппа I, а затем Наполеона III. Его юношеские взгляды были отмечены враждебностью к Реставрации и, следовательно, бонапартизмом — республиканское течение в то время было в меньшинстве. Он стал атеистом. Он познакомился с Жаном-Батистом Сэем, сына которого знал еще со школы и учеником которого стал Адольф. В возрасте семнадцати лет он активно выступал против суда над четырьмя сержантами из Ла-Рошели, приговоренными к смерти за то, что они вступили в тайное общество Шарбоннери и разжигали беспорядки в своем полку. Деко объясняет, что «его политическая доктрина, согласно которой небольшая, но решительная группа революционеров может захватить власть, безусловно, родилась из этого».

Против Карла X и Луи-Филиппа

Карбонаро с 1824 года, в рамках этой тайной организации, боровшейся против монархической реставрации, Огюст Бланки участвовал во всех республиканских заговорах своего времени. С тех пор он был вовлечен в череду заговоров, неудачных переворотов и тюремных заключений.

В 1825-1826 годах он участвовал в работе сен-симонианского журнала «Le Producteur», основанного Олиндом Родригесом и Проспером Энфантином.

В 1827 году во время студенческих демонстраций в Латинском квартале он был трижды ранен, в том числе в шею.

В 1828 году он планировал экспедицию в Морею, чтобы помочь восставшей Греции. Он уехал вместе со своим другом и сокурсником Александром Плоцком. Поездка закончилась в Пюже-Тенье из-за отсутствия паспорта.

В конце 1829 года он присоединился к либеральной оппозиционной газете Пьера Леру «Le Globe». В 1830 году он был членом самого подстрекательского республиканского объединения, известного как Заговор Ла Файетта, сыгравшего важную роль в подготовке революции 1830 года, в которой он активно участвовал. После революции он вступил в Общество друзей народа; он подружился с другими противниками орлеанистского режима: Буонарротти (1761-1837), Распай (1794-1878), Барбес (1809-1870) и др.

В январе 1831 года от имени «Комитета школ» он написал угрожающую прокламацию. После демонстраций он был заключен в тюрьму Гранд Форс на три недели. Но, будучи рецидивистом и продолжая проповедовать насилие, он был снова арестован и обвинен в заговоре против государственной безопасности. В конце 1831 года состоялся суд, в ходе которого он и четырнадцать его товарищей были обвинены в преступлениях против прессы. Бланки продемонстрировал свой революционный характер, призвав к всеобщему избирательному праву, обвинив буржуазию в «привилегированности» и объявив себя пролетарием. Он использует формулу, которая свидетельствует о его социалистическом идеале: «Обложить налогом необходимое — значит украсть; обложить налогом лишнее — значит отдать. И далее он говорит: «Всякая революция — это прогресс». Усугубив свое дело перед судьями, он был приговорен к одному году лишения свободы.

После очередного пребывания в тюрьме он возобновил свою революционную деятельность в «Обществе семейств», которое в 1837 году было продолжено как «Общество времен года».

6 марта 1836 года он был арестован, провел восемь месяцев в тюрьме, а затем был помещен на испытательный срок в Понтуаз.

12 мая 1839 года, вернувшись в Париж, вместе с Арманом Барбесом и Мартином Бернаром он принял участие в восстании, в ходе которого захватил Дворец правосудия, не смог взять префектуру полиции и на некоторое время занял Вилле. На стороне повстанцев было 77 убитых и по меньшей мере 51 раненый, среди солдат — 28 убитых и 62 раненых. После провала бунта он скрывался в течение пяти месяцев, но 14 октября был арестован.

14 января 1840 года он был приговорен к смертной казни. Его приговор был заменен на пожизненное заключение, и он был заключен в тюрьму Мон-Сен-Мишель. Его жена, Амели-Сюзанна Серр, умерла во время его заключения в тюрьме в 1841 году; они поженились в 1833 году. Он был учителем Амели, когда ей было одиннадцать лет. Родители Амели, господин и госпожа Серр, изначально очень симпатизировали Бланки, который враждебно относился к легитимизму. Но тогда они с большой неохотой приняли брак своей дочери с Огюстом. Последний казался им несчастным. Более того, он был заключен в тюрьму, поскольку неоднократно демонстрировал свою полную неблагоприятность режиму Луи-Филиппа. Они были довольно хорошего мнения об Июльской монархии. По этим причинам брак Амели с Огюстом не понравился им, и они приняли его лишь неохотно, по настоянию Амели.

В 1844 году состояние его здоровья привело к тому, что его перевели в тюрьму-госпиталь в Туре, где он оставался до апреля 1847 года. После обращения газеты La Réforme (в которую входили республиканцы и социалисты, такие как Луи Блан, Араго, Кавеньяк, Пьер Леру и т.д.) с призывом освободить Бланки, Луи-Филипп помиловал Бланки. Бланки отказался от освобождения: он попросил, чтобы было сказано, что он «заявил о своей солидарности с сообщниками»; письмо с его отказом было опубликовано в газете La Réforme. Мальчик, родившийся от его союза с Амели, Эстев (родился в 1834 году), получил образование у родителей Серре (родителей Амели) и воспитателя Огюста Жакемара. Он чувствовал, что его сын получит образование, не соответствующее его желаниям (например, Бланки не одобрял крещение сына), а возможно, даже «вопреки» им. Амели боялась, что ее родители заставят Эстева возненавидеть своего отца.

Читайте также, биографии — Гоген, Поль

Вторая республика

Освободившись, он присоединился ко всем парижским демонстрациям с марта по май во время революции 1848 года, положившей начало Второй республике. Вскоре он разочаровался в режиме. Он надеялся на революционное правительство и, хотя ему нравились некоторые меры, такие как признание права на труд, он осознавал консервативный характер правительства. Он не одобрял идеи Ламартина, считая абсурдным сохранение триколора, который представлял Республику и Империю, но был дискредитирован использованием в качестве символа Июльской монархии. Он призвал принять красный флаг, символ «щедрой крови, пролитой народом и национальной гвардией». Он просит Распайля и Коссидьера, в частности, сделать все возможное, чтобы предотвратить проведение реакционной политики. Он также просит перенести дату запланированных выборов на более поздний срок — для этого он обращается к правительству Ламартина 7 марта 1848 года. Он хочет, чтобы в течение нескольких месяцев, до выборов, проводилась кампания по убеждению народа, чтобы французский народ проникся революционными идеями. Но Ламартин не хочет надолго продлевать осуществление своей власти без народного голосования и оставляет дату как есть. Бланки стремится создать группу давления вместе с Луи Бланом и Кабе. Но они, наряду с демонстрантами 17 марта, оказались слишком робкими, чтобы понравиться Бланки: выборы, первоначально запланированные на 9 апреля, были отложены только на 23 апреля. Обращение к насилию со стороны Центрального республиканского общества, которое он основал, чтобы потребовать смены правительства, привело его к конфликту с умеренными республиканцами. Арестованный после 26 мая, после его выступления в Легислатурном корпусе с демонстрантами, вторгшимися в зал для защиты польского дела, он был заперт в Венсенне. Процесс открылся в Высшем суде правосудия в Бурже 7 марта 1849 года. Обвинителем был Барош, будущий министр Второй империи. Он был осужден вместе со своими соратниками-социалистами и революционерами, в частности, Распайлем, Барбесом, Луи Бланом, … Он говорит, что пытался умиротворить народное движение, чтобы избежать насилия. Один инцидент привел к спору перед судьями между Барбесом и Бланки о достоверности документа Ташеро. Обвинения, выдвинутые Барбесом против Бланки, возмутили последнего, а также Бенжамена Флотта, одного из его друзей. Бланки был приговорен к десяти годам тюремного заключения и отправлен в Дуленс. Мать Бланки была очень предана своему сыну во время его заключения, как и во время его предыдущих заключений. Она была обеспокоена состоянием его здоровья и успешно добилась от администрации перевода его на остров Бель-оль, поскольку предварительное заключение в тюрьме Мазас негативно сказалось на здоровье Огюста Бланки. В октябре 1850 года он был заключен в тюрьму в Бель-оль-ан-Мер, в декабре 1857 года — в Корте, затем, в 1859 году, его «перевезли» в Маскару, в Алжир, до 16 августа 1859 года, когда он был освобожден.

Читайте также, биографии — Надь, Имре

Документ Ташеро

31 марта 1848 года появилась публикация под названием Revue Rétrospective (Секретные архивы последнего правительства). В нем содержалась «Декларация, составленная ххх в министерстве внутренних дел», в которой информатор сообщал полиции имена лидеров тайных обществ, замышлявших против правительства в 1839 году. Доносчиком, который не назван, но который принял министра внутренних дел Дюшателя в своей тюремной камере, может быть только Бланки, который отрицает эти обвинения уже 1 апреля 1848 года и отвечает на них более подробно 14 апреля 1848 года в трактате под названием «Ответ гражданина Огюста Бланки». Документ Ташеро, названный по имени его автора, Жюля Ташеро, бывшего юриста, который стал генеральным секретарем префектуры Сены при Луи Филиппе, а затем депутатом Учредительного собрания, на протяжении всей жизни Бланки был взят на вооружение его противниками, в частности, самым ярым из них, Арманом Барбесом. Барбес сказал, что только он, Бланки и Ламьёссенс располагали такими данными об обществе времен года. Бланки, в свою очередь, заявил, что это клевета и что он найдет создателей такой лжи. Он писал, что нет никаких доказательств подлинности документа (нет подписи) и что Ташеро был «династом», что это изобретение, этот «кусок» пришел из «кабинета Гизо». Поэтому, по его словам, это способ возбудить подозрения против него со стороны его консервативных врагов. Бланки также указывает на несоответствие доноса на своих товарищей и демонстрации панибратства перед судьями, и отмечает, что во время содержания под стражей ему не было предоставлено преференций. Это оказало сильное влияние на будущее восприятие его бывшими родственниками и сторонниками, даже если некоторые из них остались ему верны. Барбес и Ламьёссенс были постоянными недоброжелателями, утверждая, что уверены в его виновности. Распай, со своей стороны, был убежден защитой Бланки. Ален Деко выдвигает гипотезу о подделке, задуманной в полицейской префектуре, находя несоответствия в тексте и в том, что в нем содержится донос на членов тайного общества, все руководители которого были арестованы. Свидетельские показания изобличают Ламьешенса как доносчика (Жеффруа, желая расследовать это дело, нашел свидетельство в письме Виктора Бутона, идущее в этом направлении). Этот документ должен был нанести ему вред, и значительная часть бывших членов «Общества салонов» считала его не очень правдоподобным, хотя некоторые из них, в частности Барбес, с горечью убеждались в его истинности. Ален Деко упоминает гипотезу, выдвинутую Морисом Домманже; последний, поклонник Бланки, в 1924 году считал, что у Бланки мог быть момент слабости из-за «его болезненного состояния», но не ставил под сомнение характер Бланки как «великого революционера», говоря, что Бакунин тоже мог испытать такую слабость. Однако позже Домманже отказался от этого заявления, написав в книге «Un drame politique en 1848», что он считает Бланки невиновным, заявив, что стиль документа не соответствует литературному стилю Бланки. Он считает, что республиканцы не поверили бы в его виновность без ненавистной настойчивости Барбеса и что все члены тайного общества знали данные, переданные в документе. Он убежден, что было дано ложное свидетельство. Реальность «измены» Бланки продолжает обсуждаться историками.

Это дело нанесло большой ущерб его популярности несколько месяцев спустя, и Бланки попросил, пока он и Барбес находились в тюрьме на острове Бель-оль, устроить какой-нибудь суд, чтобы их товарищи по заключению могли решить между собой, в декабре 1850 года. Он подозревал Барбеса в коррупции. И Барбес не хотел, чтобы дебаты проходили только между ним и Бланки. Несомненно, именно потому, что у него было больше сторонников, чем у Бланки, он хотел, чтобы зрители могли принять участие, что, вероятно, повредило бы Бланки. Барбес отказался проводить дебаты так, как этого хотел Бланки, поэтому они не состоялись.

Вторая империя

Бланки был освобожден после амнистии 1859 года. Он все еще находился под наблюдением. Его мать и брат Адольф умерли во время его заключения. Он по-прежнему мог рассчитывать на своего сына Эстева. Но Эстев, на которого влияние бабушки и дедушки по материнской линии оказало большее влияние, чем влияние родителей, хочет, чтобы Огюст отказался от всякого участия в политической жизни. Эстев хочет пригласить Огюста в свое поместье в сельской местности при условии, что Огюст откажется от политической борьбы. Огюст не хочет с этим мириться и теряет связь с Эстев. Оставаясь революционером, как только его освободили, он возобновил борьбу против Империи. 14 июня 1861 года он был арестован, приговорен к четырем годам тюрьмы и заперт в Сент-Пелажи. В августе 1865 года он бежал в Бельгию и продолжал свою пропагандистскую кампанию против правительства из ссылки, пока всеобщая амнистия 1869 года не позволила ему вернуться во Францию. Именно в эти годы зародилась партия бланкистов, которая была организована в секции. Бланки приобрел множество последователей; особенно влиятельным он был среди молодых студентов. Среди бланкистов были Поль Лафарг и Шарль Лонге (оба французские социалисты, будущие зятья Маркса) и Жорж Клемансо (в начале их отношений произошел разрыв, поскольку Клемансо сблизился с Делеклюзом, революционным социалистом, которого ненавидел Бланки. Но восхищение, которое каждый из них испытывал к другому, осталось).

Склонность Бланки к насильственным действиям была продемонстрирована в 1870 году двумя неудачными попытками восстания: первая — 12 января на похоронах Виктора Нуара (журналиста, убитого принцем Пьером Бонапартом, который был не кем иным, как сыном Люсьена Бонапарта, а значит, племянником Наполеона I и двоюродным братом Наполеона III). Второй произошел 14 августа, когда он попытался захватить склад оружия в пожарной части. Он возглавлял всего сто человек, включая Валлеса; именно он принимал решение о плане действий, он был настоящим лидером и отказался от представленного ему плана захвата Венсенского замка. Он рассчитывал на сплочение народа, ведь казармы находились в районе Ла-Виллет, где проживал рабочий класс. Это произошло после отставки Олливье после военного поражения Франции от Пруссии в 1870 году; Бланки был разочарован тем, что республика не была установлена, и хотел свергнуть императрицу-регентшу. Ему не удалось привлечь парижан на свою сторону. Он знал, что не может надеяться противостоять силам порядка с таким малым количеством людей. Разочарованный и ушедший в отставку, он приказал разогнать небольшую группу повстанцев. Некоторые из них были арестованы, но не Бланки. Умеренные республиканцы, в частности Гамбетта и Фавр, осудили эту попытку восстания. С помощью Жорж Санд, Мишеле, Ранка и Гамбетты Бланки удалось добиться отсрочки для осужденных. Они были освобождены с провозглашением республики.

Катастрофическое начало Третьей республики в войне против Пруссии

Бланкисты помогли основать Республику 4 сентября 1870 года; они хотели, чтобы Франция, благодаря Республике, выиграла войну. Бланки не был согласен с лидерами республиканцев, такими как Ферри, Фавр, Гамбетта, Араго, Гарнье-Пажес. Но он поддерживает их, хочет национального единства республиканцев против Пруссии. Затем Бланки создал клуб и газету «La patrie en danger» 7 сентября, которая поддерживала сопротивление Гамбетты, но 8 декабря прекратила издание из-за нехватки средств. Жюль Вальес принимал участие в работе этого клуба. Но Бланки понимал, что председатель правительства национальной обороны генерал Трошю, бывший орлеанист, не был так уверен в победе Франции. Трошю не хотел вооружать народ, предпочитая оставить оружие профессиональной армии. Он хочет решиться на капитуляцию, в то время как Бланки не хочет, чтобы «комедия войны» привела к «позорному миру». Недоверие Бланки оказалось вполне понятным. При поддержке Клемансо он был избран начальником 169-го батальона национальной гвардии Парижа. Начальники батальонов направили делегацию, включая Бланки, в Отель де Виль. Валлес вспоминает: «Однажды утром я увидел, как все правительство национальной обороны погрязло в глупостях и лжи под ясным взором Бланки. Негромким голосом, спокойными жестами он показал им опасность, указал средство, дал курс политической и военной стратегии. И Гарнье-Пажес в своем фальшивом воротничке, Ферри между отбивными, Пеллетан в глубине бороды, выглядели как школьники, застигнутые за невежеством. Таким образом, священный союз был нарушен, а бланкисты обругали умеренных республиканцев. Сторонники правительства оскорбляли Бланки и нелепо называли его пруссаком. Трочу провел новые выборы в 169-м батальоне. Бланки не дали возможности объясниться. В результате выборов он потерял свой пост офицера. Клемансо, как Бланки и Гамбетта, отказался рассматривать возможность капитуляции: будучи мэром 18-го округа Парижа, он вывесил плакаты, объявляющие, что «правительство не может принять перемирие без измены». Парижане, как буржуа, так и рабочие, отказались заключить перемирие.

31 октября 1870 года журналист Флуренс призвал создать временный комитет, который заменит правительство национальной обороны, до проведения выборов. В этом комитете он хотел сидеть вместе с Виктором Гюго, Бланки, Дорианом (довольно популярным промышленником), Анри Рошфором (левым журналистом, выступавшим против Второй империи, и участником правительства национальной обороны), Луи Бланом, Ледрю-Ролленом и Распайлем (все трое были неудачными левыми кандидатами на президентских выборах против Луи-Наполеона). Это были левые деятели, враждебно настроенные против капитуляции Пруссии. Парижская толпа приветствовала имена представленных кандидатов, включая Бланки. Затем Бланки отправился в Отель де Виль, надеясь занять место в правительстве. Похоже, что Крисеной, консервативный командир 17-го батальона карабинеров, пытался арестовать Бланки, но отказался от этого, опасаясь реакции Национальной гвардии, среди которой Бланки был популярен. Национальные гвардейцы, выступавшие за комитет, вторглись в парижский Hôtel de ville. Действующий комитет примиряется с заложниками правительства Национальной обороны, от которого Фавр требует перейти к выборам 2 ноября. Но поскольку на заседании присутствовало не все правительство национальной обороны (в частности, отсутствовал его лидер Трошу), решение, принятое заложниками и комитетом, не убедило Бланки, который хотел, чтобы подписи поставили все члены правительства обороны. Пока он пытался получить подписи, силы порядка мобильной гвардии вмешались в борьбу с национальными гвардейцами Бланкиста. Затем комитет и правительство национальной обороны приняли решение о мирном решении, покинув здание и продемонстрировав согласие. Бланки пробыл в правительстве всего десять часов, как отмечает Деко.

Правительство национальной обороны не соблюдает свои обязательства перед временным комитетом. Он принял консервативные меры и назначил реакционера главой Национальной гвардии; Рошфор в разочаровании подал в отставку. В результате плебисцита, в ходе которого парижанам был задан вопрос, согласны ли они на сохранение правительства национальной обороны, они согласились (557 976 «да» против 68 638 «нет»). Затем они отреклись от Бланки, который почувствовал, что голосование «за» приведет к капитуляции. Затем Тьерс согласовал условия капитуляции с Отто фон Бисмарком, канцлером Пруссии. Бланки в своей газете «La Patrie en danger» продолжал яростно обличать действия правительства. Так, 11 ноября он протестовал: «Когда подумаешь, что Отель де Виль ни на минуту не верил в возможный успех сопротивления, что он провел два месяца этой ужасной войны без всякой надежды, только для того, чтобы сохранить власть, остаться в правительстве! И если учесть, что эта предвзятая уверенность в поражении была единственной причиной, что серьезные приготовления, сделанные вовремя, гарантировали нам победу, и что человек скрестил руки, будучи убежденным в их бесполезности, как можно не сгорать от боли и ярости перед страной, которую разрушают неумелость, эгоизм и плоские амбиции нескольких человек? Он был возмущен тем, что Трошю был выбран организатором обороны Парижа. Но у Бланки не хватало средств на поддержание газеты, и вскоре, 8 декабря, он был вынужден отказаться от нее: «La Patrie en danger» исчезла.

Нехватка продовольствия была острой в Париже, где горожане были вынуждены есть лошадей, кошек, собак и даже крыс. С 5 января 1871 года пруссаки обстреливали левый берег Сены. Но парижане были упорны: они, казалось, в большинстве своем решили не сдаваться, в то время как правительство смирилось с этим. Правительство, чтобы убедить население в неизбежности капитуляции, заставило армию совершить катастрофическую вылазку, битву при Бузенвале 19 января 1871 года, которая закончилась неудачей. Национальная гвардия Парижа доставила политических заключенных в Мазас 21 января, а 22 января хотела вновь захватить Отель де Виль. Бланки пытался отговорить повстанцев от попытки захватить Отель де Виль, считая, что это не удастся, но он присоединился к ним, поскольку они были настроены решительно, и он хотел принять участие в этой революционной акции, даже если считал, что она провалится. Действительно, происходит провал, мобильная гвардия подавляет революционную акцию в крови. Жюль Фавр намеревался договориться с Бисмарком о 21-дневном перемирии, после чего вновь избранное Национальное собрание приняло бы решение о мире или войне. Гамбетта, министр внутренних дел, не соглашался с Фавром и хотел продолжать войну. Но он подал в отставку, потому что многие префекты объявили, что департаменты выступают за капитуляцию. 8 февраля 1871 года избирается Национальное собрание; Бланки в него не избирается. В памфлете, озаглавленном Un dernier mot, он обвинил правительство (описанное как диктатура Отеля де Виль) в «государственной измене и посягательстве на само существование нации».

Читайте также, биографии — Эпикур

Коммуна (18 марта — 28 мая 1871 года)

Бланки уезжает из Парижа в Бордо, а затем в Лулье. 9 марта он был заочно приговорен к смертной казни. Адольф Тьер, глава правительства, зная о влиянии Бланки на парижское общественное движение, арестовал его 17 марта 1871 года, когда он был болен и отдыхал в доме своего друга-врача в Бретену, в департаменте Лот. Он был доставлен в больницу в Фигеаке, а оттуда в Кагор. Он не может принять участие в событиях Парижской коммуны, начавшейся 18 марта, восстания против правительства Тьера и против прусских оккупантов, в котором участвуют многие бланкисты. Он не мог ни с кем общаться, похоже, его даже не поставили в известность о происходящих событиях. 18 марта Тьер попытался захватить пушки на Бутте Монмартр, но население выступило против него: именно эти события привели к провозглашению Парижской коммуны, главой списка которой во многих округах был избран Бланки, хотя он оставался под стражей за пределами Парижа. Большинство «коммунаров» признали себя в Бланки. Изменил бы он ход истории, если бы был в Париже? Карл Маркс убежден, что Бланки был тем лидером, которого не хватало Коммуне. Более того, многие избранные члены Коммуны (из 92 муниципальных советников 44 были неоякобинцами и бланкистами) хотели, чтобы Бланки вернулся. Флоте, старый друг Бланки, сказал Монсеньеру Дарбою, заложнику, что он хочет освободить Бланки в обмен на то, что коммунары освободят заложников (священников и сенатора). Аббат Лагард был послан в качестве эмиссара м-ром Дарбой в Тьер, чтобы добиться этой сделки. Тьерс отказывается подписаться под этим предложением. Лагард, несмотря на свое обещание вернуться и представить себя в качестве заложника в случае провала обмена, не возвращается в Париж. Магистр Дарбой уверяет, что Флоте — честный человек и что он должен уметь договариваться об обмене, Флоте дает интервью Тьеру. Флоте говорит последнему, что он не хочет решаться на убийство 74 заложников, но необходимо освободить Бланки и прекратить требования версальских генералов к коммунарам. Тьер упорствовал в своих отказах и сделал убийство заложников неизбежным. Аббату Дегерри, который сказал ему: «У этого человека нет сердца», магистр Дарбой ответил: «Лучше сказать, что у этого человека нет сердца». Поэтому заложники были убиты. А 21 мая началась «Кровавая неделя» — кровавые репрессии против коммунаров со стороны версальцев. 22 мая Бланки покинул свою тюрьму и 24 мая был переведен в Морле, в тюрьму Шато дю Торо, где условия его жизни были плачевными (постоянный надзор, одиночество, непрекращающийся шум и т.д.). Там он заинтересовался астрономией (написал книгу L»Éternité par les astres), размышляя о необъятности Вселенной и думая, что где-то там может существовать популяция с характеристиками человеческой расы.

После коммуны

Привезенный в Париж, он был осужден 15 февраля 1872 года и приговорен (за свои действия 31 октября 1870 года) вместе с другими коммунарами к депортации, которая была заменена пожизненным заключением, учитывая состояние его здоровья. Несмотря на то, что Дориан поддержал идею о том, что правительство национальной обороны обязалось не осуждать тех, кто участвовал в событиях 31 октября, Бланки был осужден. В свою защиту Бланки сказал судье: «Я представляю здесь Республику, которую монархия затащила на скамью подсудимых. Господин комиссар правительства осудил революцию 1789 года, 1830 года, 1848 года и 4 сентября: именно во имя монархических идей, старого закона в противовес новому закону, как он говорит, меня судят и при республике меня осудят. Его интернируют в Клерво. В 1877 году он тяжело заболел (отек сердца), но, несмотря на медицинские прогнозы, ему удалось прожить несколько месяцев. Все больше и больше голосов (в частности, газета L»Égalité) высказывались против его заключения, присоединившись к мнению мадам Антуан, одной из его сестер, которая заявила: «Он и сегодня находится в тюрьмах республики после того, как посвятил свою жизнь ее основанию и защите». Он приобрел определенную популярность. 21 февраля 1879 года Клемансо выступил в ассамблее с требованием распространить на него амнистию, заявив, что Бланки был «твердым республиканцем». Бланки был благодарен за это. По всей Франции на каждых выборах друзья Бланки выдвигали его кандидатуру, чтобы привлечь внимание к его делу. После нескольких неудач он был избран в Роанне, а затем, благодаря жирондистам Эрнесту Роше и Антуану Журде, которые вели за него кампанию, ему удалось стать депутатом Бордо 20 апреля 1879 года против Андре Лавертюжона, директора газеты La Gironde (Гарибальди призвал голосовать за него, сказав, что он «героический мученик человеческой свободы»). Был поднят вопрос о его правомочности; слева Луи Блан и Клемансо поддерживали тезис о действительности выборов и необходимости освобождения Бланки. Однако 1 июня Национальное собрание признало его избрание недействительным 354 голосами против 33. Тем не менее, Бланки был освобожден 10-го числа, помилован президентским указом Жюля Жеви; помилован, но не амнистирован, и поэтому все еще не подлежит реабилитации.

Он рад видеть своих сестер, мадам Барелье и Антуан, и своего друга Клемансо. Лафарг, зять Маркса, поздравляет его с освобождением и приглашает в Лондон; Бланки предпочитает посвятить себя новым выборам в Бордо и не едет в Лондон. Лафарг, Маркс и Пьер Дени восхищались Бланки, видя в нем родоначальника идеи классовой борьбы. Похоже, что это не взаимно: Бланки проявляет резкое осуждение, когда журналист Габриэль Девиль развивает перед ним свои марксистские идеи. Бланки потерпел неудачу на выборах, его победил кандидат от республиканцев Антуан Ашар, несомненно, из-за яростных нападок на него, повторяющих обвинения, содержащиеся в документе Ташеро. Затем он посвятил себя борьбе за амнистию своих товарищей по коммуне. Он путешествовал по Франции и распространял свои идеи в газете «Ni Dieu ni maître». Шокированный тем, что именно республиканцев депортировали и заключали в тюрьмы, в то время как монархисты и бонапартисты жили безбедно, он собрал толпы людей, особенно в Лионе, чтобы поддержать амнистию. Он познакомился с Гарибальди и Рошфором. Сразу после смерти своей сестры, мадам Барелье, которую он безутешно оплакивал, он потерпел поражение во втором туре выборов в законодательное собрание Лиона, его противники вновь объединились против него и использовали документ Ташеро. Но его кампания была проведена хорошо (ему удалось занять первое место в первом туре), и он внес значительный вклад в принятие закона от 11 июля 1880 года об амнистии коммунаров. После смерти мадам Барелье он переехал жить к ученику Эрнесту Гранже. 27 декабря во время беседы с Гранже у Бланки произошла закупорка сосудов головного мозга; он почувствовал обморок и упал. Его друзья, в частности Клемансо и Вайян, пришли к его постели. Он умер вечером 1 января 1881 года на бульваре Огюст-Бланки, 25. На его похоронах присутствовало сто тысяч человек. Он был похоронен на кладбище Пер-Лашез в Париже. Его ученик, Эудес, и Луиза Мишель отдают ему дань уважения.

Следуя социалистическим тенденциям того времени, Бланки выступал за перераспределение капитала и коллективизацию средств производства, как он указал в своем тексте «Кто варит суп, тот должен его пить». Но бланкизм отличался от других социалистических движений своего времени в нескольких отношениях. Его нельзя приравнивать к марксизму. С одной стороны, в отличие от Карла Маркса, Бланки не верил ни в преобладающую роль рабочего класса, ни в движение масс: напротив, он считал, что революция должна быть делом рук небольшого числа людей, устанавливающих силой временную диктатуру. Этот переходный период тирании должен позволить заложить основы нового порядка, а затем передать власть народу. С другой стороны, Бланки был больше озабочен революцией, чем будущим общества после нее: хотя его мышление основывалось на точных социалистических принципах, он редко заходил так далеко, чтобы представить себе чисто и действительно социалистическое общество. В этом он отличается от утопистов. Для бланкистов свержение порядка, рассматриваемого как «буржуазный», и революция — это цели, которые достаточны сами по себе, по крайней мере, в первом случае. Он был одним из немарксистских социалистов своего времени. Еще в молодости он выступал за приход республики, поскольку считал, что при ней быстро наступит социализм.

В своей газете Le Libérateur, основанной в 1834 году, девизом которой было «Единство, равенство, братство», он писал в первом номере от 2 февраля 1834 года: «Если мы и называем себя республиканцами, то только потому, что надеемся, что республика приведет к социальной реформе, которая так необходима Франции и которая находится в ее судьбе. Если бы республика обманула эту надежду, мы перестали бы быть республиканцами, ибо в наших глазах форма правления — это не цель, а средство, и мы желаем политической реформы только как средства социальной реформы. Следует отметить, что позднее он выскажет идею своего рода диктатуры пролетариата; в Обществе Сезонов, основателем которого он является, во время клятвы при вступлении на престол говорится: «Социальное состояние гангренозно, чтобы перейти к здоровому состоянию, необходимы героические средства; народ будет нуждаться в течение некоторого времени в революционной власти».

Следует отметить, что Бланки был последователем идей Эбера; он отвергал идеи Робеспьера, которые считал слишком религиозными (Бланки также был основателем газеты «Ni Dieu ni maître»). Ален Деко считает, что поведение Бланки сравнимо с поведением Робеспьера: он противопоставляет его поведению Барбеса, которое больше похоже на поведение Дантона. Бланки отличается «строгостью» и «жесткостью». Бланки и Барбес были противниками друг друга из-за дела Ташеро, хотя раньше были союзниками. В частности, в 1839 году они вместе пытались захватить парижскую ратушу. Барбес и Бланки были «антиномичными» революционерами: «Бланки хотел социальной республики, республика Барбеса была более теплой». Ален Деко считает преувеличенным обвинение в крайней жестокости, выдвинутое против Бланки; он считает Гюго суровым и несправедливым, когда тот сравнивает Бланки с Маратом. По его словам, Бланки принимал дебаты, не был гильотинистом и, например, не требовал — как обвинял его Гюго — отрубить голову Ламартину. Он гораздо более миролюбив, чем утверждается.

Он бескомпромиссен. Он не хочет прогрессивных реформ, сопровождающихся уступками. У него есть формула: «жениться нужно без приданого». Он не хочет присоединяться к более умеренным левым Ледрю-Роллена или социалисту Луи Блану. Он был убежденным революционером, написав некоторым своим сторонникам во время тюремного заключения в 1851 году: «У кого есть железо, у того есть хлеб… Франция, ощетинившаяся вооруженными рабочими, — это приход социализма. В присутствии вооруженных пролетариев препятствия, сопротивление, невозможности — все это исчезнет. Но для пролетариев, которые позволяют себе забавляться нелепыми прогулками по улицам, посадкой деревьев свободы, звучными фразами адвокатов, сначала будет святая вода, потом оскорбления, наконец, пулеметный огонь, наконец, пулеметный огонь, всегда страдания. Пусть народ выбирает!»

Бланки, похоже, не испытывает симпатии к Первому Интернационалу. Бланки, кроме того, похоже, недолюбливает Прудона, который весьма популярен среди членов Интернационала. Бланки не может быть связан ни с одним из основных социалистических течений мысли своего времени. Он не проявлял особого восхищения Марксом, за исключением его «Misère de la philosophie», работы с критикой Прудона. По словам Деко, «Бланки не терпел никаких альянсов». Например, попытка заключить союз со сторонниками Бакунина не увенчалась успехом.

Бланки схож с так называемым «метафизическим» социализмом. В своей работе L»Éternité par les astres (1872), написанной, правда, в конце жизни, когда он снова был заключен в тюрьму, он объяснил, что комбинация атомов, из которой мы состоим, воспроизводится бесконечное число раз (в бесконечности пространства и времени), так что у каждого из нас есть бесконечное число двойников. Однако последние труды Бланки меркнут по сравнению с тем, кем он был в первую очередь: стратегом восстания, который, не колеблясь, поплатился жизнью.

В своем сборнике текстов под названием La critique sociale, опубликованном в 1886 году, Бланки излагает три тезиса:

Читайте также, биографии — Аристотель

Основные публикации

Дань уважения Бланки отдал Аристид Майоль по просьбе Жоржа Клемансо. Были изготовлены три статуи под названием «Действие эншинеля». Одна из этих статуй была установлена на набережной Баньюльс-сюр-Мер. Другой находится в Пюже-Тенье.

Мишель Онфрей написал открытое письмо в честь Бланки под названием Quarante-trois camélias pour Blanqui (Сорок три камелии для Бланки) в своей книге Politique du rebelle, traité de résistance et d»insoumission (1997)

Читайте также, биографии — Фред Астер

Внешние ссылки

Источники