Бруни, Леонардо
gigatos | 8 марта, 2022
Суммури
Леонардо Бруни, также известный как Леонардо Аретино (Ареццо, 1369 — Флоренция, 1444), был итальянским гуманистом, историком и политиком.
Хотя его семья была тосканской, он переехал во Флоренцию, так что в 1416 году Леонардо стал флорентийским гражданином. Во Флоренции он изучал риторику и подружился с гуманистами Никколо Никколи, Поджо Браччолини и Паллой Строцци, своими современниками, а также часто посещал таких мастеров, как Колуччо Салютати и Мануэль Крисолорас. С 1405 года он начал политическую карьеру в Риме на службе у Иннокентия VII. В 1411 году он принял участие в Констанцском соборе в свите антипапы Иоанна XXIII, а с 1415 года постоянно проживал во Флоренции, занимая пост канцлера Флорентийской республики с 1427 года до своей смерти во Флоренции в 1444 году. Он похоронен в церкви Санта-Кроче.
Он написал «Историю флорентийского народа» в 12 книгах, которая была напечатана в 1492 году. В свое время эта работа выделялась тем, что в ней был принят научный историографический метод: сравнение документов и дистанцирование от провиденциалистской концепции истории. На вульгарном языке он написал «Житие Данте» и «Житие Петрарки», оба в 1434 году, а также несколько рифм и новелл. Он также написал драматическое произведение, которое является одним из предшественников «Селестины», — комедию «Полискена». Он был одним из лучших латинских писателей своего времени и стремился к тому, чтобы труды Платона и Аристотеля были переведены с греческого. Он спорил с испанским гуманистом Альфонсо де Картахеной по поводу его перевода «Этики» последнего.
Его перевод «Никомаховой этики» Аристотеля в 1417 году вызвал немало споров, поскольку сильно отличался от авторитетного перевода Роберта Гроссетесте и положил начало знаменитой дискуссии о «высшем благе», которая занимала итальянскую интеллигенцию долгие годы.
Флорентийский гуманизм возник именно на пересечении гуманистического петраркианства с политической идеологией Флоренции эпохи Кватроченто.
Леонардо Бруни сыграл ключевую роль в это время. Он был учеником Колуччо Салютати, канцлера Флоренции. С этого времени начинается череда флорентийских канцлеров, все они были великими писателями-гуманистами, которые оказывали важное политическое влияние со своих постов вплоть до прихода Медичи, когда в 1434 году к власти пришел Козимо. Власть Медичи продлилась до конца их первого периода правления в 1494 году.
Гуманисты объясняют, как народный режим гражданских свобод сделал возможным господство олигархии, состоящей из ряда семейных групп, чья экономическая и материальная база основывалась на торговле, ремесленном производстве (текстиль) и банковском деле. Поэтому буржуазия аристократизировалась, имея тенденцию к удержанию власти. Средневековые структуры сочетались с последствиями возникновения докапиталистической экономики и поражения класса землевладельцев. Это не означает исчезновения феодальных структур, но владение землей во флорентийской сфере подчинено интересам городского мира. Деление на гильдии отражает флорентийскую социальную организацию: главные искусства против второстепенных. Существуют вертикальные социальные конфликты между влиятельными и неполноценными группами, а также внутренняя борьба на горизонтальном уровне между основными семьями города.
История Италии в раннем и позднем Средневековье — это история войн между городами, и так будет до середины 15 века. В этих войнах между республиками одни побеждали, другие проигрывали; одни возвеличивались за счет других.
Примерно к 1400 году расширенные городские республики перестали быть просто городами, а заняли территорию вокруг них. Город выступал в качестве центра власти на контролируемой им территории; он становился сеньорией, осуществляя своего рода власть над своими окрестностями. Флоренция тогда доминировала над Тосканой.
Бруни стал высшим выражением флорентийской гуманистической истории до Макиавелли. Он был родом из Ареццо, как и Петрарка. Он получил прекрасное гуманистическое образование и продолжил обучение во Флоренции в кружке Колуччо Салютати. Греческий язык уже преподавался в этом флорентийском гуманистическом кружке. С этого момента карьера Бруни стала профессиональной, он служил Флоренции, а еще больше — папству. Это не помешало ему отождествить себя с идеалами города или олигархии, которая доминировала в нем, и он дважды был назначен канцлером. На практике его кабинет соответствовал своего рода современному министру иностранных дел. Поскольку должности во Флоренции являются временными, канцлер приобретает власть в той мере, в какой он становится постоянным чиновником. Бруни был канцлером с 1410 по 1411 год и с 1427 по 1444 год, в год своей смерти.
Бруни — гуманист во всех смыслах этого слова. Он считает себя флорентийцем, хотя по происхождению он не флорентиец. Он перевел на латынь Плутарха, Ксенофонта, Демосфена, Василия Блаженного, Гомера, Платона и, прежде всего, Аристотеля. Как историк, в рамках гражданского гуманизма, он является автором книги «Laudatio florentinae urbis» («В похвалу городу Флоренции»). В нем есть литературная модель, подражающая Аристиду, и есть трансформация патриотизма в идеологию. Он написал труд, в котором излил всю свою идеологию: «История флорентийского народа», состоящая из тринадцати книг. Работа была опубликована на итальянском языке в 1473 году.
В творчестве Бруни мы находим все черты гуманистических, а точнее флорентийских, наставлений. Предметом его исторических произведений является сам флорентийский народ. Его историографической моделью является Тит Ливий. Работа Бруни хронологически обоснована; это повествовательная структура в манере, можно сказать, почти хронологической. Хронологическая запись, которая время от времени прерывается, чтобы предложить объяснение или соотношение, что очень важно. Это не просто хроника или запись событий, потому что дается объяснение фактам. С другой стороны, он не прибегает к трансцендентальным объяснениям и не ссылается на Провидение; человек — не терпеливое существо. Вытеснение Провидения не подразумевает черты атеизма или агностицизма; Бруни был очень религиозен. Ответственность за события лежит на действующих субъектах. Классики учат, что результат действия не является следствием, в него должна быть включена удача. В отличие от Макиавелли, Бруни не отводит слишком много места понятию фортуны.
В гуманистической историографии, когда записываются события, причинность определяется прецедентом в строгом порядке последовательности: в a, b, c, d, e, f…, f объясняется с учетом a, b, c, d, e. Вводится Oratio или дискурс; субъекты говорят. Это является основополагающим в Макиавелли. Прежде чем действовать, испытуемые объясняют, почему они действуют. Таким образом, повествование приобретает большую драматическую силу. Историк-гуманист может продемонстрировать свои литературные способности, хотя это представляет опасность для достоверности излагаемых фактов. Для Бруни история всегда должна искать правду. Но в стремлении к истине также вводится дискурс и делается попытка продемонстрировать литературные навыки. Именно здесь возникает соблазн отвлечься от содержания veritas, больше думая о риторическом характере произведения.
Гуманистическая работа следует классической модели. С этой целью для каждого момента подыскивается наиболее подходящий автор, в зависимости от типа истории, которую нужно рассказать. Imitatio состоит не только в том, чтобы как можно больше походить на выбранную модель, потому что автор должен рассказать свою собственную историю, демонстрируя в своем творении свою собственную риторику. Хороший историк-гуманист будет использовать оригинальные документы для реконструкции исторического события. Использованный документ не означает, что автор-гуманист считается исследователем, поскольку он не претендует на исчерпывающую полноту. Но это не означает отсутствие метода, требующего подхода к классическим авторам.
Бруни принимает от одних и отрицает от других. Его источники в основном повествовательные. К тому времени, когда Бруни писал историю, он уже имел доступ к современным документам. В то время он в основном занимался внешней политикой своего города. Для Бруни нарративный дискурс равен историческому процессу. Он структурирует свою основную работу в книгах и использует классические литературные модели (imitatio). Но произведение должно отвечать определенным литературным требованиям: хорошая латынь и хорошая тоскана, соблюдение канонов литературных заповедей и правил красноречия. Только хорошо написанное, красноречивое произведение вызывает у читателя удовольствие от чтения. Красноречие, таким образом, является необходимым средством для того, чтобы произведение выполнило свою задачу: delectare; только благодаря вкусу читателя можно достичь этой цели. Для Цицерона история — это учитель жизни; но она может быть таковой только в том случае, если производит delectatio. Человек учится только тогда, когда есть delectatio: через delectare он достигает docere (имеет utilitas). Каждый историк пишет с чувством полезности своего исторического труда. Каждый автор будет стремиться к разной утилитарности своей истории. В случае Бруни этот историк пишет во имя великой славы флорентийского народа.
Бруни проводит тройное деление общества: феодальная знать, которой он уделяет мало внимания; большинство, которое он называет толпой, состоящее из ремесленников, лавочников, рабочих и т.д.; и олигархический класс, олигархия, состоящая из купцов, банкиров и других, которые сформировали родословные и участвуют в политической жизни города. Мы увидим, как это относительно идеализированное видение было переработано в Макиавелли. Этот тип общества подходит для республики, идеализированной республики Флоренции.
Бруни создает историю, призванную подтвердить политическую идею, которую он защищает. Он возвышает Флоренцию до статуса модели Рима. Во Флоренции Медичи поддерживали видимость республиканской системы, но в действительности городом управляла доминирующая олигархия. Автор скрывает эту реальность, выставляя в своих произведениях морализаторскую модель. История флорентийского гражданского гуманизма будет несовместима с историей, написанной во славу правящего князя.
В каждом произведении гуманистической истории также присутствует оценка прошлого. Настоящее понимается и объясняется из прошлого, поэтому прошлое также должно быть сконструировано. Бруни должен найти отправную точку во флорентийском прошлом. Миф о происхождении встречается как у Бруно, так и у других историков. Сообщество является таким, каким его создали основатели: оно зависит от момента основания. Поэтому возникает идея первородного греха. Поскольку республика — это система свобод, необходимо разработать оригинальный миф о Флоренции, отвечающий этому настоящему. Проблема в том, что Флоренция не была важна ни во времена Римской республики, ни во времена империи. Существует мало свидетельств флорентийского происхождения, которые следует искать в классических источниках, делая выбор в пользу республиканского или цезарианского основания города. По мнению Бруни и других, величие Рима начало падать вместе с империей; поэтому они выступают за республиканское происхождение Флоренции.
Другая проблема для Бруни — это проблема преемственности империи. Клишированное представление о Средневековье можно увидеть у Бьондо, но также и у Бруни, для которого империя закончилась в V веке, когда она была разрушена варварами. Для него принципиально отрицание преемственности Римской империи в Священной Римской империи Осмаидов. Для автора эпохи Возрождения античный мир угасает в V веке. Это не обязательно означает негативную оценку всего средневековья. Для Бруни восстановление и независимость городов, начиная с XII века, означали расцвет новых свобод. Он связывает городские свободы с потерей территориальной мощи Германской империи, которой он отказывает в представительности бывшей Римской империи. С другой стороны, когда Бруни пишет литературные жизни, которые не являются политической историей, он делает это на тосканском, а не на латыни. Это его самая большая уступка категории субъекта.
Проблема внутреннего мира — один из гуманистических и схоластических вопросов. Согласие всегда ставится как конечная цель сообщества, как политического, так и церковного. Согласие проистекает из осуществления общественных и частных добродетелей, а также из политической организации или конституционного порядка. Бруни анализирует разногласия и причины, которые их порождают. В своем Проэмии он обращается к политическим институтам своего города и устанавливает отношения между правящей личностью и толпой. Для общественной мысли того времени потенциальная конфронтация присуща самой природе вещей. Чтение классики подтверждает гуманистов в этом соображении. Таким образом, в работе Бруни зафиксирован конфликт города с папством, экономическая ситуация и т.д. Он рассматривает революцию Джомпи в контексте внутреннего и внешнего политического кризиса. Спор между партиями привел к устранению оппозиции; победившая партия изгнала и репрессировала проигравшую.
В своей биографии Данте Бруни представляет Данте как образец жизни, способный сочетать литературную деятельность с изучением действительности своего времени. Он восхваляет его образованность и патриотизм, а также то, что у него были жена и дети (в отличие от женоненавистничества его времени), и то, что он занимал должности и управлял государством в республике.
После Бруни во флорентийской историографии есть и другие важные имена, хотя их значение носит скорее литературный характер. По мере того как развивался XV век, защита Бруни политических обязательств по отношению к истории не появлялась у новых авторов. Среди них выделяется Поджо Браччолини (1380-1459), особенно как гуманист и менее как историк, который сохранил риторику Бруни и сделал его работы образцом прозы для своих современников. Он провел важную работу по восстановлению классических текстов; именно он обнаружил кодексы монастыря Санкт-Галлен. Как историк он продолжает историю флорентийского народа, написанную Бруни. Он принадлежит к саге о флорентийских канцлерах.
Ему принадлежит следующее предложение об отмене обязательной военной службы в его городе: «Если граждане Флоренции поручают заботу о своей обороне другим, то это потому, что они уже не способны защищать себя и сражаться за свою страну».
Источники
