Кольридж, Сэмюэл Тейлор

gigatos | 20 января, 2022

Post Views: 115

Суммури

Сэмюэл Тейлор Кольридж (21 октября 1772 — 25 июля 1834) — английский поэт, литературный критик, философ и богослов, который вместе со своим другом Уильямом Вордсвортом был основателем романтического движения в Англии и членом группы «Озерные поэты». Он также делил тома и сотрудничал с Чарльзом Лэмбом, Робертом Саути и Чарльзом Ллойдом. Он написал поэмы «The Rime of the Ancient Mariner» и «Kubla Khan», а также крупный прозаический труд «Biographia Literaria». Его критические работы, особенно об Уильяме Шекспире, были очень влиятельными, и он помог ввести немецкую идеалистическую философию в англоязычную культуру. Кольридж придумал множество знакомых слов и выражений, в том числе «приостановка неверия». Он оказал большое влияние на Ральфа Уолдо Эмерсона и американский трансцендентализм.

На протяжении всей своей взрослой жизни Кольридж страдал от приступов тревоги и депрессии; предполагается, что у него было биполярное расстройство, которое не было определено при его жизни. Он был физически нездоров, что могло быть следствием ревматической лихорадки и других детских болезней. Он лечился от этих заболеваний лауданумом, что привело к пожизненному пристрастию к опиуму.

Кольридж родился 21 октября 1772 года в городе Оттери-Сент-Мэри в Девоне, Англия. Отцом Сэмюэла был преподобный Джон Кольридж (1718-1781), уважаемый викарий церкви Святой Марии в Оттери-Сент-Мэри, директор Королевской школы, бесплатной грамматической школы, основанной королем Генрихом VIII (1509-1547) в этом городе. До этого он был директором школы Хью Сквира в Саут-Молтоне, Девон, и преподавателем близлежащего Молланда. У Джона Кольриджа было трое детей от первой жены. Сэмюэл был младшим из десяти детей от второй жены преподобного мистера Кольриджа, Энн Боуден (1726-1809), вероятно, дочери Джона Боудена, мэра Саут-Молтона, Девон, в 1726 году. Кольридж предполагает, что он «не получал никакого удовольствия от мальчишеских видов спорта», а вместо этого «беспрестанно читал» и играл сам с собой. После смерти Джона Кольриджа в 1781 году 8-летний Сэмюэл был отправлен в госпиталь Христа, благотворительную школу, основанную в 16 веке в Грейфрайерс, Лондон, где он оставался на протяжении всего детства, изучая и сочиняя стихи. В этой школе Кольридж подружился с Чарльзом Лэмбом, одноклассником, изучал произведения Вергилия и Уильяма Лайзла Боулза. В одном из серии автобиографических писем, написанных Томасу Пулу, Кольридж писал: «В шесть лет я помню, что читал Белисария, Робинзона Крузо, и Филипа Кворла — а потом я нашел «Развлечения арабских ночей», одна из историй которых (история о человеке, который был вынужден искать чистую девственницу) произвела на меня такое глубокое впечатление (я читал ее вечером, пока мать чинила чулки), что меня преследовали призраки всякий раз, когда я оказывался в темноте — и я отчетливо помню тревогу и страх, с которыми я смотрел на окно, где лежали книги — и всякий раз, когда солнце попадало на них, я брал ее, нес к стене, грелся и читал. «

Похоже, что Кольридж ценил своего учителя, о чем он написал в воспоминаниях о школьных днях в «Biographia Literaria»:

В то же время, когда мы изучали греческих трагических поэтов, он заставлял нас читать Шекспира и Мильтона в качестве уроков: и это были те уроки, которые требовали больше всего времени и труда, чтобы воспитать их так, чтобы избежать его порицания. От него я узнал, что поэзия, даже самая возвышенная и, казалось бы, самая дикая, имеет свою логику, такую же суровую, как научная, и более трудную, потому что более тонкую, более сложную, зависящую от большего числа и более скрытых причин. В наших собственных английских сочинениях (по крайней мере, в течение последних трех лет нашего школьного образования) он не проявлял милосердия к фразе, метафоре или образу, не подкрепленным здравым смыслом, или там, где тот же смысл мог быть передан с равной силой и достоинством более простыми словами… В воображении я почти слышу, как он сейчас восклицает: «Арфа? Арфа? Лира? Перо и чернила, мальчик, ты хочешь сказать! Муза, мальчик, Муза? Дочь твоей кормилицы, ты хочешь сказать! Пиерийская весна? О да! Насос монастыря, я полагаю! Как бы то ни было, у нашего учителя был один обычай, который я не могу обойти молчанием, потому что считаю его… достойным подражания. Он часто позволял нашим тематическим упражнениям … накапливаться, пока у каждого ученика не оставалось четыре или пять, которые нужно было просмотреть. Затем, положив их на свой стол в ряд, он спрашивал автора, почему то или иное предложение не могло занять столь же подходящее место под тем или иным тезисом: и если не удавалось получить удовлетворительного ответа, а в одном упражнении обнаруживались два одинаковых недостатка, следовал бесповоротный вердикт: упражнение разрывалось, и в дополнение к заданиям дня готовилось другое на ту же тему.

Позже он написал о своем одиночестве в школе в стихотворении «Фрост в полночь»: «С незакрытыми веками я уже видел сон.

С 1791 по 1794 год Кольридж учился в колледже Иисуса в Кембридже. В 1792 году он получил золотую медаль Брауна за оду, которую он написал, нападая на работорговлю. В декабре 1793 года он покинул колледж и записался в 15-ю (Королевскую) легкую драгунскую армию под вымышленным именем «Сайлас Томкин Комбербаш», возможно, из-за долгов или потому, что девушка, которую он любил, Мэри Эванс, отвергла его. Через несколько месяцев его братья добились его увольнения по причине «сумасшествия», и он был вновь принят в Колледж Иисуса, хотя так и не получил степень в университете.

Читайте также, биографии — Макс Планк

Кембридж и Сомерсет

В колледже Иисуса Кольридж познакомился с политическими и теологическими идеями, которые тогда считались радикальными, в том числе с идеями поэта Роберта Саути, с которым он сотрудничал в работе над пьесой «Падение Робеспьера». Кольридж присоединился к Саути в плане, от которого позже отказался, основать утопическое общество, похожее на коммуну, под названием Пантисократия, в пустыне Пенсильвании. В 1795 году оба друга женились на сестрах Саре и Эдит Фрикер в Сент-Мэри Редклифф, Бристоль, но брак Кольриджа с Сарой оказался несчастливым. Он стал ненавидеть свою жену, на которой женился в основном из-за социальных ограничений. После рождения их четвертого ребенка он в конце концов разошелся с ней.

Третья сестра, Мэри, уже вышла замуж за третьего поэта, Роберта Ловелла, и оба стали партнерами в «Пантисократии». Лавелл также познакомил Кольриджа и Саути с их будущим покровителем Джозефом Коттлом, но умер от лихорадки в апреле 1796 года. Кольридж был рядом с ним во время его смерти.

В 1796 году он выпустил свой первый том стихов под названием «Стихи на разные темы», в который также вошли четыре стихотворения Чарльза Лэмба, а также совместная работа с Робертом Саути и произведение, предложенное их со Лэмбом школьным другом Робертом Фавеллом. Среди стихотворений были «Религиозные размышления», «Монодия на смерть Чаттертона» и ранняя версия «Эоловой арфы» под названием «Эффузия 35». Второе издание было напечатано в 1797 году, на этот раз с приложением произведений Лэмба и Чарльза Ллойда, молодого поэта, которому Кольридж стал частным наставником.

В 1796 году он также напечатал в частном порядке «Сонеты разных авторов», включая сонеты Лэмба, Ллойда, Саути и его самого, а также более старых поэтов, таких как Уильям Лисл Боулз.

Кольридж планировал основать журнал «Сторож», который должен был печататься каждые восемь дней, чтобы избежать налога на еженедельные газеты. Первый номер недолговечного журнала был опубликован в марте 1796 года. К маю того же года он перестал выходить.

Годы 1797 и 1798, в течение которых он жил в доме, известном сегодня как коттедж Колериджа, в Незер-Стоуи, Сомерсет, были одними из самых плодотворных в жизни Колериджа. В 1795 году Кольридж познакомился с поэтом Уильямом Вордсвортом и его сестрой Дороти (Вордсворт, посетив его и будучи очарован окружающей природой, арендовал парк Алфокстон, расположенный чуть более чем в трех милях от дома). Помимо «Гроздьев древнего Маринера», Кольридж написал символическую поэму «Кубла Хан», написанную, как утверждал сам Кольридж, в результате опиумного сна, в «своего рода задумчивости»; и первую часть повествовательной поэмы «Кристабель». Написание «Кубла Хана», написанного о монгольском императоре Хубилай Хане и его легендарном дворце Ксанаду, было прервано прибытием «человека из Порлока» — событие, которое было приукрашено в таких разных контекстах, как научная фантастика и «Лолита» Набокова. В этот период он также создал свои получившие широкую известность «разговорные поэмы» «Эта липовая беседка — моя тюрьма», «Мороз в полночь» и «Соловей».

В 1798 году Кольридж и Вордсворт опубликовали совместный сборник поэзии «Лирические баллады», который стал отправной точкой для эпохи английского романтизма. Вордсворт, возможно, написал больше стихов, но настоящей звездой сборника стала первая версия «Rime of the Ancient Mariner» Кольриджа. Это была самая длинная работа, и она привлекла больше похвал и внимания, чем все остальное в сборнике. Весной Кольридж временно заменил преподобного Джошуа Тулмина в унитарианской часовне на Мэри-стрит в Таунтоне, пока Тулмин горевал по поводу гибели своей дочери Джейн от утопления. Поэтически отзываясь о силе Тулмина, Кольридж писал в письме Джону Приору Эстлину в 1798 году: «Я прошел в Таунтон (одиннадцать миль) и обратно и совершил богослужение для доктора Тулмина. Полагаю, вы, должно быть, слышали, что его дочь (Джейн, 15 апреля 1798 года) в меланхоличном расстройстве покончила с собой, будучи поглощенной приливом на морском берегу между Сидмутом и Бере (Бир). Эти события жестоко режут сердца стариков: но добрый доктор Тулмин переносит их, как истинный практичный христианин, — в его глазах действительно есть слезы, но эти глаза вознесены к Небесному Отцу».

Западный Мидлендс и Север

Кольридж также недолго работал в Шропшире, куда он приехал в декабре 1797 года в качестве помощника местного унитарианского священника, доктора Роу, в их церкви на Хай-стрит в Шрусбери. Говорят, что он читал свой «Rime of the Ancient Mariner» на литературном вечере в Мардоле. В то время он подумывал о карьере священника и произнес пробную проповедь в церкви на Хай-стрит в воскресенье, 14 января 1798 года. Среди прихожан был Уильям Хэзлитт, сын унитарианского священника, который пришел из Вема пешком, чтобы послушать его. Позже Кольридж посетил Хэзлитта и его отца в Уэме, но уже через день или два после проповеди он получил письмо от Джозайи Веджвуда II, который предложил ему помощь в преодолении финансовых трудностей в виде ренты в 150 фунтов стерлингов (примерно 13 000 фунтов стерлингов в сегодняшних деньгах) в год при условии, что он откажется от карьеры священника. Кольридж согласился, к разочарованию Хэзлитта, который надеялся иметь его соседом в Шропшире.

С 16 сентября 1798 года Кольридж и Вордсворты отправились на жительство в Германию; вскоре Кольридж пошел своим путем и большую часть времени проводил в университетских городах. В феврале 1799 года он поступил в Геттингенский университет, где посещал лекции Иоганна Фридриха Блюменбаха и Иоганна Готфрида Эйхгорна. В этот период он заинтересовался немецкой философией, особенно трансцендентальным идеализмом и критической философией Иммануила Канта, а также литературной критикой драматурга XVIII века Готхольда Лессинга. Кольридж изучал немецкий язык и после возвращения в Англию перевел драматическую трилогию «Валленштейн» немецкого поэта-классика Фридриха Шиллера на английский язык. Он продолжал продвигать эти идеи в своих критических работах до конца жизни (иногда без указания авторства), хотя они были непривычными и трудными для культуры, в которой доминировал эмпиризм.

В 1799 году Кольридж и Вордсворты остановились на ферме Томаса Хатчинсона на реке Тис в Сокберне, недалеко от Дарлингтона.

Именно в Сокберне Кольридж написал балладу-поэму «Любовь», адресованную Саре Хатчинсон. Упомянутый рыцарь — это фигура с почтой на могиле Конайерса в разрушенной церкви Сокберна. У ног фигуры лежит виверна — отсылка к Сокбернскому червю, убитому сэром Джоном Кониерсом (и возможный источник «Бармаглота» Льюиса Кэрролла). Червь, предположительно, был похоронен под скалой на близлежащем пастбище; это был «greystone» первого черновика Кольриджа, позже преобразованный в «mount». Стихотворение послужило непосредственным источником вдохновения для знаменитой поэмы Джона Китса «La Belle Dame Sans Merci».

Ранние интеллектуальные долги Кольриджа, помимо немецких идеалистов, таких как Кант, и критиков, таких как Лессинг, были в первую очередь перед «Политической справедливостью» Уильяма Годвина, особенно в его пантисократический период, и перед «Наблюдениями за человеком» Дэвида Хартли, которые являются источником психологии, найденной в «Морозе в полночь». Хартли утверждал, что человек осознает сенсорные события как впечатления, и что «идеи» возникают, когда он замечает сходства и различия между впечатлениями, а затем называет их. Связи, возникающие в результате совпадения впечатлений, создают связи, так что появление одного впечатления запускает эти связи и вызывает в памяти те идеи, с которыми оно связано (см. Дороти Эммет, «Кольридж и философия»).

Кольридж критически относился к литературному вкусу своих современников и был литературным консерватором в той мере, в какой он боялся, что отсутствие вкуса у постоянно растущих масс грамотных людей будет означать дальнейшее осквернение самой литературы.

В 1800 году он вернулся в Англию и вскоре после этого поселился со своей семьей и друзьями в Грета-Холле в Кесвике в Озерном крае Камберленда, чтобы быть поблизости от Грасмира, куда переехал Вордсворт. Он гостил у Вордсвортов в течение восемнадцати месяцев, но был трудным гостем, поскольку его зависимость от лауданума росла, а частые кошмары будили детей. Он также был привередливым едоком, к разочарованию Дороти Вордсворт, которой приходилось готовить. Например, не довольствуясь солью, Кольридж посыпал кайенским перцем яйца, которые ел из чайной чашки. Проблемы в браке, ночные кошмары, болезни, усиление зависимости от опиума, напряженные отношения с Вордсвортом и отсутствие уверенности в своих поэтических силах привели к написанию «Уныния: Ода» и активизации его философских исследований.

В 1802 году Кольридж совершил девятидневный пеший поход в Озерный край. Кольриджу приписывают первый зарегистрированный спуск со Скафелла в Микледор через Брод-Стенд, хотя это произошло скорее из-за того, что он заблудился, чем из-за увлечения альпинизмом.

Читайте также, мифология — Исида

Путешествие и друг

В 1804 году он побывал на Сицилии и Мальте, некоторое время работал исполняющим обязанности государственного секретаря Мальты при гражданском комиссаре Александре Болле, с чем успешно справился. Он жил во дворце Сан-Антон в деревне Аттард. Он отказался от этого и вернулся в Англию в 1806 году. Дороти Вордсворт была потрясена его состоянием после возвращения. В 1807-1808 годах Кольридж вернулся на Мальту, а затем путешествовал по Сицилии и Италии в надежде, что отъезд из сырого британского климата улучшит его здоровье и, таким образом, позволит ему сократить потребление опиума. Томас де Квинси в своих «Воспоминаниях об озерах и озерных поэтах» утверждает, что именно в этот период Кольридж стал полноправным опийным наркоманом, используя наркотик в качестве заменителя утраченной бодрости и творческого потенциала своей молодости. Есть предположение, что это больше отражает собственный опыт Де Квинси, чем опыт Кольриджа.

Дрю Клоуд, член комитета по управлению храмом Святого Михаила, утверждает: «Они поставили гробы в удобное место, сухое и безопасное, вполне подходящее, замуровали их и забыли о них». Недавние раскопки показали, что гробы находились не в дальнем углу крипты, как считали многие, а под мемориальной плитой в нефе с надписью: «Под этим камнем лежит тело Сэмюэля Тейлора Кольриджа».

Михаила планирует отреставрировать крипту и открыть доступ общественности. Викарий Кунле Айодеджи говорит о планах: «…мы надеемся, что вся крипта может быть расчищена как место для собраний и других целей, что также позволит получить доступ к подвалу Кольриджа».

Кольридж — одна из самых значительных фигур в английской поэзии. Его стихи оказали непосредственное и глубокое влияние на всех крупных поэтов эпохи. Современники знали его как скрупулезного мастера, который тщательнее других поэтов перерабатывал свои стихи, а Саути и Вордсворт зависели от его профессиональных советов. Его влияние на Вордсворта особенно важно, потому что многие критики приписывают Кольриджу саму идею «разговорной поэзии». Идея использования обычного, повседневного языка для выражения глубоких поэтических образов и идей, которой так прославился Вордсворт, возможно, зародилась почти полностью в голове Кольриджа. Трудно представить, что великие поэмы Вордсворта, «Экскурсия» или «Прелюдия», когда-либо были написаны без прямого влияния оригинальности Кольриджа.

Насколько Кольридж был важен для поэзии как поэт, настолько же он был важен для поэзии как критик. Его философия поэзии, которую он разрабатывал на протяжении многих лет, оказала глубокое влияние на литературную критику. Это влияние можно увидеть у таких критиков, как А. О. Лавджой и И. А. Ричардс.

The Rime of the Ancient Mariner, Christabel, and Kubla Khan

Кольридж, пожалуй, наиболее известен своими длинными стихотворениями, особенно «Rime of the Ancient Mariner» и «Christabel». Даже те, кто никогда не читал «Rime», попали под его влияние: его слова дали английскому языку метафору альбатроса на шее, цитату «water, water everywhere, nor any drop to drink» (почти всегда переводится как «но ни капли не пить») и фразу «a sadder and a wiser man» (обычно переводится как «более грустный, но более мудрый человек»). Фраза «All creatures great and small», возможно, была вдохновлена «The Rime»: «Лучше всех молится тот, кто больше всех любит;

Кубла Хан, или, Видение во сне, фрагмент, хотя и более короткое, также широко известно. И «Кубла Хан», и «Кристабель» имеют дополнительную «романтическую» ауру, потому что они так и не были закончены. Стопфорд Брук охарактеризовал обе поэмы как не имеющие конкурентов благодаря их «изысканному метрическому движению» и «образному построению фраз».

Читайте также, биографии — Веспасиан

Стихи «Разговор

Восемь стихотворений Кольриджа, перечисленных выше, теперь часто обсуждаются как группа под названием «Разговорные стихи». Сам термин был придуман в 1928 году Джорджем Маклином Харпером, который позаимствовал подзаголовок книги «Соловей: A Conversation Poem (1798) для описания семи других стихотворений. Многие критики считают эти стихи одними из лучших стихов Кольриджа; так, Гарольд Блум написал: «Вместе с «Унынием», «Древним Маринером» и «Кубла Ханом», «Мороз в полночь» показывает Кольриджа в его самом впечатляющем виде». Они также являются одними из самых влиятельных его стихотворений, о чем будет сказано ниже.

Сам Харпер считал, что эти восемь стихотворений представляют собой форму чистого стиха, который «…более беглый и легкий, чем стих Мильтона или любой другой, который был написан после Мильтона». В 2006 году Роберт Кёльцер написал о другом аспекте этой кажущейся «легкости», отметив, что стихи Беседы, такие как «… «Эолова арфа» и «Соловей» Кольриджа поддерживают средний регистр речи, используя идиоматический язык, который может быть истолкован как несимволический и немузыкальный: язык, который позволяет воспринимать себя как «просто разговор», а не восторженную «песню»».

Последние десять строк «Мороза в полночь» были выбраны Харпером как «лучший пример особого вида чистого стиха, который создал Кольридж, столь же естественного, как проза, но столь же изысканно художественного, как самый сложный сонет». Автор стихотворения обращается к своему младенцу сыну, спящему рядом с ним:

Поэтому все времена года будут тебе милы, Будь то лето, покрывающее зеленью всю землю, Или красногрудые сидят и поютПод пуховиками снега на голой ветке мшистой яблони, В то время как ближняя соломаКурится в солнечной оттепели; Падают ли капли с карниза, Слышимые лишь в трансах взрыва, Или тайное служение морозаПодвешивает их в безмолвные сосульки, Тихо сияющие на тихой луне.

В 1965 году М. Х. Абрамс написал широкое описание, которое применимо к стихам «Беседы»: «Говорящий начинает с описания пейзажа; аспект или изменение аспекта в пейзаже вызывает разнообразный интегральный процесс воспоминаний, мыслей, ожиданий и чувств, который остается тесно связанным с внешней сценой. В ходе этой медитации лирический оратор достигает озарения, сталкивается с трагической потерей, приходит к моральному решению или решает эмоциональную проблему. Часто стихотворение закругляется и заканчивается там же, где и началось, на внешней сцене, но с измененным настроением и углубленным пониманием, которое является результатом предшествующей медитации». На самом деле, Абрамс описывал как стихи «Разговора», так и более поздние стихи, написанные под их влиянием. Эссе Абрамса было названо «ориентиром литературной критики». Как описал его Пол Магнусон в 2002 году, «Абрамс считает, что Кольридж стоял у истоков того, что Абрамс назвал «большой романтической лирикой», жанра, который начался со стихотворений Кольриджа «Разговор», включал «Тинтернское аббатство» Вордсворта, «Стансы, написанные в унынии» Шелли и «Оду соловью» Китса, и оказал большое влияние на более современную лирику Мэтью Арнольда, Уолта Уитмена, Уоллеса Стивенса и У. Х. Одена».

Biographia Literaria

Помимо поэзии, Кольридж также писал влиятельные литературно-критические работы, в том числе «Biographia Literaria», сборник его мыслей и мнений о литературе, который он опубликовал в 1817 году. Эта работа содержала как биографические сведения о жизни автора, так и его впечатления о литературе. Сборник также содержал анализ широкого спектра философских принципов литературы от Аристотеля до Иммануила Канта и Шеллинга и применял их к поэзии таких коллег, как Уильям Вордсворт. Объяснение Кольриджем метафизических принципов было популярной темой для обсуждения в академических кругах на протяжении 19 и 20 веков, а Т.С. Элиот заявил, что, по его мнению, Кольридж был «возможно, величайшим из английских критиков и в некотором смысле последним». Элиот считает, что Кольридж проявил «природные способности», намного превосходящие его современников, препарируя литературу и применяя философские принципы метафизики таким образом, что уводил предмет своей критики от текста в мир логического анализа, в котором смешивались логический анализ и эмоции. Однако Элиот также критикует Кольриджа за то, что он позволил эмоциям играть роль в метафизическом процессе, считая, что критики не должны испытывать эмоции, не вызванные изучаемым произведением. Хью Кеннер в книге «Исторические вымыслы» обсуждает книгу Нормана Фрумана «Кольридж, поврежденный архангел» и предполагает, что термин «критика» слишком часто применяется к «Biographia Literaria», которую и он, и Фруман описывают как неспособную объяснить или помочь читателю понять произведения искусства. По мнению Кеннера, попытка Кольриджа обсудить сложные философские концепции без описания рационального процесса, стоящего за ними, демонстрирует отсутствие критического мышления, что делает этот том скорее биографией, чем работой критика.

В «Biographia Literaria» и его поэзии символы для Кольриджа — не просто «объективные корреляты», а инструменты, позволяющие сделать вселенную и личный опыт понятными и духовно ковалентными. Для Кольриджа «пятнистый паук», прокладывающий свой путь вверх по течению «приступами», — это не просто комментарий к прерывистому характеру творчества, воображения или духовного прогресса, но путешествие и цель его жизни. Пять ног паука представляют центральную проблему, ради решения которой жил Кольридж, — конфликт между аристотелевской логикой и христианской философией. Две ноги паука представляют «я-не я» тезиса и антитезиса, идею о том, что вещь не может быть собой и своей противоположностью одновременно, основу часового ньютоновского мировоззрения, которое Кольридж отвергал. Остальные три ножки — экзотезис, мезотезис и синтез или Святая троица — представляют идею о том, что вещи могут расходиться, не будучи противоречивыми. Взятые вместе, пять ножек с синтезом в центре образуют Святой Крест рамистской логики. Паук — эмблема холизма Кольриджа, исканий и сути мысли и духовной жизни Кольриджа.

Читайте также, цивилизации — Вестготы

Кольридж и влияние готики

Кольридж писал рецензии на книги Энн Рэдклифф и «Безумный монах», среди прочих. В своих рецензиях он отмечает: «Ситуации мучений и образы обнаженного ужаса легко придумываются; и писатель, в чьих произведениях они встречаются, заслуживает нашей благодарности почти в равной степени с тем, кто протащит нас в качестве спортивного развлечения через военный госпиталь или заставит нас сидеть за препарирующим столом натурфилософа. Проследить приятные границы, за которыми ужас и сочувствие покидаются приятными эмоциями, — достичь этих границ, но никогда не переходить их, hic labor, hic opus est.» и «Ужасное и сверхъестественное обычно захватывало народный вкус, на подъеме и на спаде литературы. Самые мощные стимуляторы, они никогда не могут быть востребованы, кроме как оцепенением непробужденного или томлением истощенного аппетита… Мы верим, однако, что пресыщение изгонит то, что здравый смысл должен был предотвратить; и что, утомленная извергами, непонятными персонажами, криками, убийствами и подземными темницами, публика узнает, благодаря множеству производителей, как мало затрат мысли и воображения требует этот вид композиции».

Однако Кольридж использовал эти элементы в таких поэмах, как «The Rime of the Ancient Mariner» (1798), «Christabel» и «Kubla Khan» (опубликована в 1816 году, но известна в рукописном виде до этого), и, несомненно, повлиял на других поэтов и писателей того времени. Стихи, подобные этим, черпали вдохновение и помогали разжечь увлечение готической романтикой. Кольридж также широко использовал готические элементы в своей коммерчески успешной пьесе «Раскаяние».

Мэри Шелли, хорошо знавшая Кольриджа, дважды прямо упоминает «Rime of the Ancient Mariner» во «Франкенштейне», а некоторые описания в романе перекликаются с ним косвенно. Хотя Уильям Годвин, ее отец, не соглашался с Кольриджем по некоторым важным вопросам, он уважал его мнение, и Кольридж часто навещал Годвинов. Мэри Шелли позже вспоминала, как он прятался за диваном и слышал его голос, напевавший «Rime of the Ancient Mariner».

C. С. Льюис также упоминает его имя в «Письмах Скрипача» (как плохой пример молитвы, в которой должны поощряться дьяволы).

Хотя его отец был англиканским викарием, в 1796-1797 годах Кольридж работал унитарианским проповедником. В конце концов, он вернулся в Англиканскую церковь в 1814 году. Наиболее примечательными его трудами по религии являются «Мирские проповеди» (1817), «Помощь в размышлении» (1825) и «Конституция церкви и государства» (1830).

Теологическое наследие

Несмотря на то, что сегодня в основном помнят его поэзию и литературную критику, Кольридж был также (возможно, в своих собственных глазах в первую очередь) теологом. Его труды включают в себя обсуждение статуса Священного Писания, доктрин грехопадения, оправдания и освящения, а также личности и бесконечности Бога. Ключевая фигура в англиканском богословии своего времени, его труды до сих пор регулярно упоминаются современными англиканскими богословами. Ф. Д. Морис, Ф. Дж. А. Хорт, Ф. У. Робертсон, Б. Ф. Уэсткотт, Джон Оман и Томас Эрскин (которого однажды назвали «шотландским Кольриджем») испытали его влияние.

Кольридж также был политическим мыслителем. Хотя он начал свою жизнь как политический радикал и энтузиаст Французской революции, с годами у Кольриджа сформировался более консервативный взгляд на общество, в некотором роде в духе Берка. Несмотря на то, что следующее поколение поэтов-романтиков рассматривало его как трусливое предательство, поздние мысли Кольриджа стали плодотворным источником для развивающегося радикализма Дж. С. Милля. Милль нашел три аспекта мысли Кольриджа особенно интересными:

Кольридж также презирал Адама Смита.

В настоящее время стандартным изданием является «Собрание сочинений Сэмюэла Тейлора Кольриджа», издававшееся под редакцией Кэтлин Кобурн и многих других авторов с 1969 по 2002 год. Это собрание вышло в 16 томах как Bollingen Series 75, опубликованное в различных изданиях издательствами Princeton University Press и Routledge & Kegan Paul. Комплект разбит на следующие части, в результате чего в общей сложности получилось 34 отдельных печатных тома:

Кроме того, письма Кольриджа доступны в: Собрание писем Сэмюэла Тейлора Кольриджа (1956-71), изд. Эрл Лесли Григгс, 6 томов. (Оксфорд: Кларендон Пресс).

Читайте также, биографии — Витень

Архивные материалы

Источники