Реза Пехлеви

gigatos | 25 ноября, 2021

Post Views: 321

Суммури

Реза Шах Пехлеви (перс. رضاشاه پهلوی, ), также писавшийся как Риза Шах Пехлеви или более редко Реза I, Реза Чах I или Пехлеви I, родился в Алаште 15 марта 1878 года и умер в Йоханнесбурге 26 июля 1944 года, был императором Персии (Ирана) с 1925 по 1941 год и основателем династии Пехлеви. В разное время он был также известен как Реза Пехлаван, Реза Савад-Кохи, Реза Хан, Реза Хан Мир-Пандж, Реза (Хан) Седар Сепах, Реза (Хан) Пехлеви. В период с 1925 по 1941 год он служил сначала военным офицером, главой армии, военным министром, а затем премьер-министром, прежде чем стать императором.

Казачий офицер из военной линии, он провел свое детство в относительной бедности, родившись в горной деревне Алашт в Мазандаране. Его отец осиротел, когда ему было восемь месяцев, а мать — когда ему было семь лет, и до вступления в казачью бригаду он был взят на воспитание одним из своих дядей. Его огромный рост и сила характера позволили ему подняться по ступеням военной иерархии. Он возглавил государственный переворот 1921 года и последовательно стал Верховным главнокомандующим вооруженными силами и главой правительства Персидской империи в период правления Ахмед-шаха, последнего каджарского правителя. Учредительное собрание проголосовало за низложение молодого монарха 31 октября 1925 года, 12 декабря 1925 года Реза Хан был немедленно избран и возведен на престол парламентом (Меджлесом). Провозглашенный императором (Chāhanchāh), он был коронован 25 апреля 1926 года. В отличие от Каджаров, новая династия была не тюркоязычной, а персоязычной; она также имела явно неклановый характер.

Его правление было исключительно светским и суверенным, и ознаменовалось широкомасштабной модернизацией страны, которая до прихода Реза-шаха к власти находилась в состоянии «ужасающей отсталости», по словам тогдашнего британского посла Перси Кокса. Однако это было правление с двумя аспектами: с одной стороны, он модернизировал общество большими темпами, обеспечивая его современными услугами, правильной, а затем и явно хорошей инфраструктурой, кодексами права и общества, вдохновленными их европейскими аналогами, равенством полов и поиском путей продвижения древней иранской культуры; с другой стороны, он насаждал все эти изменения с твердостью и иногда авторитарностью, его отношение, в частности, к духовенству и местным традициям вызывало недовольство среди населения. Например, он работал над отменой феодализма и большей части иранского трайбализма, который расстраивал и разделял общество и крестьянские массы, и который, как говорят, оставил довольно плохое впечатление на иранцев. Он также был ответственен за изменение названия «Персия» на «Иран» в 1935 году.

В 1941 году Иран, заподозренный в прогерманских настроениях в разгар Второй мировой войны, был захвачен войсками союзников, которые оккупировали его на четыре года и свергли старого императора. Его сменил сын Мохаммад Реза, который был сослан британцами на Маврикий, а затем в Йоханнесбург, Южная Африка, где и умер. Его сын, ставший его преемником, был свергнут в результате иранской революции 1979 года. Его внук в настоящее время является одним из лидеров оппозиции Исламской Республики. Заслуги Реза-шаха остаются спорными и довольно трудно оцениваемыми, поскольку, в отличие от Мустафы Кемаля (его модели), его преемник был свергнут в результате революции, которая привела к установлению теократического режима, полностью противоречащего основным аспектам его правления. Сегодняшний Иран, где информация достаточно контролируется, дает лишь крайне негативное представление о нем.

Молодость (1878 — 1891)

Реза родился в Алаште, небольшом городке недалеко от Савадкуха, в высокогорье Мазандарана, горной провинции на севере Ирана. Он был сыном Аббаса Али (1818-1878), солдата, воевавшего в Герате (ныне Афганистан) в 1857 году, и Нуш Афарине, грузинской мусульманки, семья которой была изгнана с Кавказа в 1828 году, после русско-персидской войны 1826-1828 годов.

Дед Резы, Морад »Али Хан, был военным и служил в VII полку армии Савад Кух. У него было три сына, также военные: Аббас Али Хан, Чераг Али Хан и Фазл Аллах Хан. Аббас »Али женился много раз, имея от пяти до семи жен, и ему приписывают около 32 детей. Однако отношения между Реза-шахом и его сводными братьями и сестрами неизвестны (если они вообще существовали), даже после его прихода к власти. Последней женой Аббаса Али была Нуш Афарин, с которой он познакомился во время поездки в Тегеран.

Место рождения Резы Савад-Кухи не подготовило его к великому будущему: Алашт — крайне убогий городок, но, тем не менее, отцовская семья Резы была семьей землевладельцев и военных. Между знатными людьми Алашта и Тегерана был очень большой разрыв. Дональд Уилбер, написавший в 1970-х годах биографию Реза-шаха, описывает город следующим образом:

«До недавнего времени Алашт был так же изолирован, как и в прошлом веке. Здесь не было ни телефонных линий, ни электричества, ни автомобильных дорог, хотя в нескольких километрах от деревни появилась узкая дорога, по которой можно проехать на машине. Борьба за жизнь всегда была важна в Алаште: лютые холодные зимы с обильными снегопадами сменяются засушливым летом, что приводит к нехватке воды как для людей и животных, так и для полива сельскохозяйственных культур. Нынешний уклад жизни в холодное время года сложился давно: около 14 человек остаются в селе, около 14 уезжают на Каспийское море в надежде найти сезонную работу, а остальные большую часть времени проводят вне села. Браки между близкими родственниками являются «правилом», и большинство жителей никогда не выезжали за пределы долины. Во второй половине девятнадцатого века в деревне проживало менее тысячи человек.

Через сорок дней после рождения будущего Реза-шаха, прогнанная своими свекрами, которые не хотели видеть иностранца, Нуч Афарин вместе с сыном уезжает из Алашта в Тегеран. В компании своего брата Хоссейна она совершает переход через горный массив Эльбурз, чтобы присоединиться к своему мужу Аббасу Али, который тяжело болен, и своему старшему брату Хакиму Али.

Легенда об этом родилась позже, во времена правления династии Пехлеви: когда Нуче Афарин с большим трудом перебиралась через гору со своим ребенком, тот, будучи младенцем, заболел и чуть не умер (от холода). Его мать остановилась в эмамзаде Хашема (своего рода мавзолей, предназначенный для потомка пророка), где ребенка вылечили и он чудесным образом выздоровел, что считалось знаком судьбы.

Резе было всего восемь месяцев, когда умер его отец, и семь, когда умерла его мать. Его дядя, Хаким Али, капитан-врач, поступивший на службу к Казем-хану, военному губернатору Тегерана, сразу же взял на себя заботу о его образовании и обеспечил ему достойную жизнь, даже комфортную по меркам Персии того времени.

Читайте также, биографии — Коннери, Шон

Военная карьера (1891 — 1921)

В 1891 году, следуя по стопам отца, Реза начал военную карьеру: в возрасте 15 лет он вступил в Персидскую казачью бригаду, единственное национальное учреждение, которое считалось эффективным и вызывало уважение в 1893-94 годах. В этом случае очень трудно узнать, даже путем поиска административных документов, чем занимался Реза в период с 1894 по 1911 год. Некоторые авторы указывают, что он нес караульную службу перед посольствами Германии, Бельгии или Голландии или перед домом принца Абдола Хоссейна Мирзы Фарманфармы, но эти записи вызывают сомнения, поскольку большинство из них были написаны после прихода Исламской Республики. «В то время «персидская армия» в целом, как и вся страна, находилась в состоянии развитой дезорганизации: царила коррупция, солдаты сами себя снаряжали и иногда получали лошадь. Казачья бригада была единственным более или менее организованным и дисциплинированным корпусом, и, вероятно, поэтому Реза решил присоединиться к ней. Говорят, что Реза был раздражен тем, что этой теоретически иранской армией командовали русские офицеры и что она говорила по-русски.

В отличие от Мустафы Кемаля, его будущей политической ролевой модели, с которым у него должны были сложиться хорошие отношения, Реза был относительно необразованным. Он не владел никаким лингва франка или дипломатическим языком (Мустафа Кемаль владел французским). Вопреки утверждениям британской пропаганды в 1920-х годах, Реза был полуграмотным и научился писать очень поздно. Хотя он знал некоторые основы турецкого языка (что пригодилось бы ему в 1934 году), он не был по-настоящему культурным, но у него было другое достоинство: он отличался внешностью, авторитетом и военными качествами, которые делали его примером храбрости и решительности. Именно эти качества позволили ему быстро подняться по военной лестнице.

Это был тот самый принц, чьим охранником он должен был стать, Фарман Фарма, который в 1911 году заставил его участвовать в восстаниях в конце Конституционной революции, в безуспешных попытках Мохаммеда Али Каджара вернуть себе трон. Несмотря на это, принц повысил его в звании до лейтенанта в 1911 году, а в 1912 году он получил эквивалентное звание капитана. Он был высоким человеком, около 6 футов 3 дюймов, настоящей силой природы, а также очень сведущим в использовании пулеметов, которые он взял на вооружение в 1915 году. Эти автоматы — «Максимы», и Реза, у которого нет ни настоящего имени, ни официальной фамилии (см.

По совету генерала Айронсайда, британского офицера, отвечавшего за реорганизацию казачьей бригады тегеранским правительством, он, таким образом, стал первым персидским офицером, командовавшим этим вооруженным корпусом вместо русских. В 1920 году предыдущий командир, генерал Всеволод Старосельский, покинул Персию, как и большая часть русских офицеров казачьей бригады, чтобы сражаться с красными бок о бок с белыми в гражданской войне в России (1918-1924). Ища поддержки в Персии в то время (см. ниже), британцы попытались назначить англофильского офицера для руководства бригадой, но они отказались от этой идеи перед лицом популярности Резы и враждебности войск к такой возможности. Таким образом, Реза-хан стал командиром бригады.

Читайте также, биографии — Нурми, Пааво

Марш к власти (1921 — 1925)

Воспользовавшись запутанной и совершенно беспорядочной ситуацией, он совершил государственный переворот в ночь с 20 на 21 февраля 1921 года. Он вошел в Тегеран с примерно 2000 человек и без кровопролития. Ахмад Шах назначил его Сардар Сепахом («начальником армии»). Он быстро стал сильным человеком страны и посвятил себя реформированию армии, порядка и безопасности. Он также придал новый импульс иранскому национализму.

В октябре 1923 года Ахмад Шах назначил его премьер-министром перед отъездом в Европу по состоянию здоровья.

Британцы с XIX века держали Персию в очень плохом состоянии, при некоторой помощи русских, которые на протяжении всего прошлого века отщипывали от персидских территорий, в том числе и на Кавказе, откуда происходила семья матери Резы и его жены, Тадж оль-Молук. Персия служила для обеих держав в качестве буферного государства между Индийской и Российской империями — не говоря уже об установленных зонах влияния, не позволяя союзникам вступать в конфликт из-за пограничных вопросов. Но русская революция и неуверенность в том, что белые победят в гражданской войне (которая, наконец, закончилась в 1924 году, и победу в ней одержали красные), подтолкнули лондонское правительство к действиям: большевистская Россия представляла опасность для британского раджа, поскольку могла поглотить хрупкую Персию и дойти непосредственно до границ Индии, что имело бы множество последствий. Затем Соединенное Королевство попыталось утвердиться в Персии. Через англо-персидский договор 1919 года она хотела установить буферную зону над частями Персидской империи, соприкасающимися с Россией, и навязать персам фактический протекторат, официально и решительно вмешиваясь во внутренние дела. Подстрекаемый персидской общественностью, договор был неохотно подписан Ахмад-шахом, но парламент отказался ратифицировать договор.

Столкнувшись с этой неудачей, Лондон разработал другую стратегию: заставить возглавить правительство человека, который был бы предан им и позволял бы им действовать косвенно. Выбор пал на амбициозного журналиста Сейеда Зияэддина Табатабаи (но у него не было «вооруженной руки». Тогда британцы подумали о новом главе казачьей бригады Реза-хане, первом персе за очень долгое время, которому удалось взять под контроль организацию в своей стране, пусть даже военную.

Реза увидел в этом свой шанс: разве его роль в перевороте не приблизила его к власти, и кто знает, может быть, еще ближе? Однако он не одобрял ни договор 1919 года, ни британский заговор: он всегда винил британцев (и в меньшей степени русских) в падении своей страны. Но он позволил всем, включая британского шпиона Ардешира Репортера и особенно Табатабаи (и, по некоторым версиям, таких людей, как масон-бахаи Айн ол-Молк Ховейда, который открыл его), поверить, что они могут рассчитывать на него.

Со всеми преданными ему людьми (значительной частью бригады) он овладел столицей в ночь с 20 на 21 февраля 1921 года. На следующий день во всех общественных зданиях Тегерана на стенах была вывешена следующая прокламация, известная как «Я приказываю…». :

«Приказываю: все жители Тегерана должны сохранять спокойствие и подчиняться приказам военных. Объявляется осадное положение. После восьми часов вечера, за исключением военных и полиции, никому не разрешается покидать свои дома и ходить по улицам. Издание всех газет и других печатных материалов приостановлено до формирования нового правительства. Запрещены любые собрания в домах и других местах. На улицах и в общественных местах любое скопление более трех человек будет разогнано полицией. Точки продажи алкогольных напитков, театры, кинотеатры и игорные заведения будут закрыты до дальнейшего уведомления. Любой человек, пойманный в пьяном виде, предстанет перед военным судом. До формирования нового правительства государственные органы управления, включая почту и телеграф, будут закрыты. Только администрации, распределяющей продовольствие, по-прежнему разрешено функционировать. Любой, кто нарушит эти положения, предстанет перед военными судами и будет сурово наказан. Командующий казачьей дивизией Его Величества и главнокомандующий вооруженными силами, Реза «

Помимо несколько величественного характера текста («вооруженных сил» тогда было немного), обращает на себя внимание то, что эта прокламация была подписана исключительно Реза-ханом, как будто он был единственным участником переворота.

Когда премьер-министром стал Сейед Зияэддин Табатабаи, Реза не получил важного поста, хотя рассчитывал стать военным министром. Но Табатабаи назначил вместо него полковника Масуда Кейхана (фа). Однако 1 марта 1921 года Ахмад Шах назначил его генералиссимусом (Седар Сепах), не спросив мнения Сайеда Зия. Вскоре началась борьба между двумя, вернее, тремя людьми: Саид Зия и Реза Хан, которые вместе устроили переворот, оспаривали направление дел, действуя друг без друга, Саид Зия одерживал верх, а Ахмад Шах пытался использовать последнего, чтобы ослабить власть первого. Саид Зия доставлял суду большие неудобства, вынося решения на основании указов-законов без ссылок на шаха и даже устраняя придворных деятелей, связанных с британской короной, таких как принц Носрат-од-Доулех Фируз Мирза.

Британский посол обращается к Резе с просьбой освободить принца и получает отказ от генералиссимуса. Позже Реза приказывает британскому посольству прекратить вмешательство в земельный участок в районе, где находится их летняя резиденция, принимая необходимые меры. В Лондоне начали считать, что он не тот человек, который нужен для управления страной, но Табатабай сохранил поддержку британского правительства. Последний даже позволил себе распустить парламент и с тех пор ни от кого не зависел в управлении страной.

Ахмад-шах, обиженный на своего премьер-министра за февральский переворот, не выдержал ни его бесцеремонной манеры, ни его способа командовать страной и решил отомстить. Столкнувшись с ростом могущества Резы, который обеспечил безопасность столицы и прилегающих территорий, Саид Зия решил назначить его военным министром, исключив все остальные должности. Ахмад Шах согласился, и 22 апреля 1921 года правительство было переформировано. Реза-хан стал военным министром и остался генералиссимусом. Теперь Ахмад Шах мог избавиться от Сайеда Зия при поддержке Резы. В отсутствие парламента правительство имело свободу действий, но император мог в любой момент сменить премьер-министра — тактика, которую Мохаммад Реза-шах, сын Реза-хана, использовал для борьбы с влиянием Мохаммада Моссадега 15 августа 1953 года.

25 мая (он резко отреагировал) Ахмад Шах вызвал Резу и нескольких офицеров в соседнюю комнату для подкрепления. Твердо, но без излишнего насилия, Сейед Зия»эддин Табатабаи был доставлен к границам Ирака, откуда уехал в Европу, а затем в Палестину, где оставался до 1942 года, когда вернулся в Иран.

После увольнения Сейеда Зии Ахмад Шах стал с подозрением относиться к своему военному министру. Вместо того чтобы доверить ему бразды правления, он оставил его на посту министра и назначил Мирзу Ахмада Гавама, известного как Гавам ос-Салтанех (что означает «сила власти»), премьер-министром. Гавам и Реза Хан, хотя и жили вместе долгое время, никогда по-настоящему не ценили друг друга и даже ненавидели. Гавам выступал против Табатабаи, который отправил его в тюрьму, где он и находился, когда стал премьер-министром. Когда его освободили, он положил начало периоду большого прогресса для страны. Более того, после выборов парламент вернулся к работе, была восстановлена парламентская демократия, и несколько кабинетов сменяли друг друга в течение двух лет.

Гавам оставался премьер-министром до 30 сентября 1921 года, когда его сменил Хасан Пирния, но вернулся к власти с 22 июня 1922 года по 14 февраля 1923 года. Хасан Мостофи в свою очередь стал главой правительства, а Хасан Пирния вернулся к власти 14 июня 1923 года.

Правительства Гавама и его преемников проводили политику модернизации, о которой страна мечтала с 1906 года. В 1921 году был создан агрономический факультет с французскими преподавателями. Поскольку преподавательского состава в Иране не было, его на время набирали за пределами страны. Затем правительство создало Национальное управление по регистрации сделок с недвижимостью. Это был первый случай, когда институту, находящемуся под религиозным контролем, был брошен вызов — и не последний. Наконец, правительство Пирнии основало «Красный лев и солнце» и Институт Пастера в Тегеране.

С того момента, как он стал Седар Сепахом, Реза, человек, знавший столицу, больше всего на свете хотел сделать ее безопасной (по крайней мере), поскольку в то время город был небезопасен: по ночам происходили набеги разбойников, в то время как другие банды навязывали свой закон; улицы не освещались, за исключением фонарей на улицах вокруг королевского дворца. Еще до того, как он стал генералиссимусом, он окружил себя существующими военными дивизиями и небольшой жандармерией страны, воплощая свой план в жизнь: его казачьи лейтенанты и другие часто исчезали на некоторое время, неофициально поручая избавиться от этих форм контрсилы вокруг столицы. За три месяца в столице стало безопаснее, даже ночью, и население стало считать его настоящим авторитетом, больше, чем Сайеда Зиа, тогдашнего премьер-министра.

Он берет в США кредит в размере пяти миллионов долларов для финансирования реорганизации и перевооружения армии.

После смещения Сейеда Зии Реза остался генералиссимусом и военным министром. Он провел несколько победоносных кампаний против повстанцев или лидеров независимости территории и приобрел авторитет и силу, в частности, во время сокрушения социалистической республики Гилан, конечного результата Гиланского конституционалистского движения: движение (1914-1921), рассматривавшееся в основе как продолжение Конституционной революции 1906 года, привело к этой республике, созданной с помощью большевиков. Его основатель, Мирза Кучак-хан, увидел, что его отношения с большевиками ухудшились, и его республика, не получив поддержки населения, исчезла. В конце 1921 года Реза Хан Седар Сепах возглавил борьбу против остатков правительства, рассеянных в джунглях, и вышел победителем.

Реза также работает над повышением своей власти — официально государственной — в курдском регионе. Ему было поручено восстановить власть центрального правительства в Гилане, на берегу Каспийского моря. В 1918 году Симко Шикак, феодалист и прежде всего курдский лидер и сепаратист, убил христианского патриарха Симона XIX Беньямина и принял большое участие в геноциде ассирийцев в конце Первой мировой войны, установив свою власть над регионом к западу от озера Уммия. Затем он расширил свою территорию до городов Махабад, Хой, Миандоаб, Маку и Пираншахр. В то время как тогдашнее правительство стремилось к соглашению, правительство Гавама направило армию непосредственно для восстановления власти. Армия — это Реза. После многомесячной борьбы восстание Симко Шикака было подавлено в районе Салмас, в направлении Сари-Таджа в 1922 году. Шикак, после неудачной попытки очередного восстания в 1926 году (его покинула половина его армии), был убит в 1930 году из засады человеком, с которым он согласился встретиться, генералом Могаддамом — по иронии судьбы, подобно тому, как Шикак подставил, а затем убил Симона XIX Беньямина. Считается, что с этого эпизода Реза не доверял и даже недолюбливал курдов, лишил их земель и преследовал их до своего отречения от престола двадцать лет спустя.

Он также видел восстание в персидском Белуджистане, а также в азербайджанских и армянских регионах.

28 октября 1923 года Реза был призван на высший пост, сменив Хасана Пирнию, меджилями, нижней палатой персидских учреждений. 5 ноября 1923 года Ахмад Шах уехал из страны в Ниццу, Франция, по сообщениям, из-за проблем со здоровьем. На самом деле Реза-хан скорее навязал ему свою руку. Правитель так и не вернулся в свою страну, оставив эффективную власть Резе. После Ниццы, хотя и непопулярный, он пытался влиять на персидскую политику, выступая за недоверие к Резе — хотя несколько раз переназначал его на пост премьер-министра.

Идет закладка фундамента современного государства. Реза стремился продолжить путь национального суверенитета, но более быстрыми темпами. Вскоре после своего назначения на пост главы правительства он принял закон о сахаре и чае: импорт регулировался — Иран располагал ресурсами для этих двух товаров — а добыча полезных ископаемых была строго регламентирована. Государство передало добычу полезных ископаемых в ведение Института добычи.

Кроме того, Реза должен был построить железнодорожную линию по образцу Транссибирской магистрали — Трансиранскую. С начала века Российская империя задумалась о создании железнодорожной линии, соединяющей границы России и Индии. Но, несмотря на создание в 1910 году Англо-иранского железнодорожного консорциума, строительство было прервано во время Первой мировой войны; были построены только участки, соединяющие Тегеран с Астарой и Тегеран с Энзели. Теперь, когда русские ушли и строительство железнодорожной линии было передано народу, работы можно было продолжать, и Реза хотел пойти дальше: он договорился с американской компанией Ulen о строительстве более протяженной линии от Мухаммареха (сегодня Хоррамшахр) до Каспийского моря.

Однако до того, как он займет трон, ничего построено не будет.

Реза-хан оставался военным министром и командующим армией и продолжал проводить модернизацию армии. Имея руки еще более свободными, чем раньше, он хотел сделать ее реальным средством защиты от возможного вторжения и средством обеспечения стабильности страны. Он поручил реорганизацию армии каджарскому принцу Аминолле Джаханбани, который учился в военных академиях имперской России. Что касается подготовки военачальников, то их отправляли во Францию, в такие военные школы, как Сен-Сир, Сомюр и Фонтенбло. В течение долгой части его правления офицеры продолжали обучаться в иностранных военных школах: французских, затем европейских, но ни один начинающий офицер не был направлен в Великобританию. В это время в Иране также развивалась небольшая авиационная промышленность. Во время дела Шейха Хазала у Резы была воздушная бригада из трех самолетов.

В мае 1924 года была введена воинская повинность с обязательной военной службой в течение двух лет. Эта реформа была направлена, в частности, на сглаживание больших социальных различий, существовавших между населением и, как следствие, между военнослужащими. Она имела успех, и в том же стиле была проведена школьная реформа, предусматривающая введение школьной формы для детей; она также была направлена на создание культурного и общественного микса, а для производства формы привлекались только иранские компании.

Реза также ввел обязательное использование фамилии — закон кабинета Пирния, который до этого был уделом только аристократических семей. Закон об установлении официальной фамилии (фамилия + имя) вступил в силу в 1925 году. Реза должна была подавать пример, как и большинство политиков. Но какое официальное имя он выберет? Когда он родился, его сначала назвали Реза Савад-кухи (سوادکوهي) в честь его родного региона Савадкух (en). Позже, когда он стал офицером в персидской армии, к его имени было присоединено соответствующее званию наименование, и так он стал Реза-ханом (خان), затем, с повышением в звании, Реза-ханом мирпанджем (خان میرپنج). В качестве министра обороны его звали Реза Хан Сардар Сепах (سردار سپاه). Итак, какой из них выбрать? Хан? Это было скорее прозвище, как Седар Сепах. Савад-кухи? Пехлаван? В конце концов, он выбрал имя Пехлави (پهلوی), которое с тех пор носят его потомки. Это отчество, если оно напоминает о роде его отца — Пехлаван — является прямой ссылкой на доисламскую идентичность Персии; Пехлави, или Пехлеви, является индоевропейским языком, на котором говорили в Иране между третьим и десятым веками, и, с другой стороны, оно относится к древнему языку, среднеперсидскому, а с другой стороны, означает «героический, славный, архаичный». Уже сейчас идет поиск будущего направления дел, когда он сосредоточит (еще) больше власти в своих руках, возвращение к истокам великой персидской цивилизации, без вклада, обусловленного исламизацией Персии в 7 веке. В гражданском состоянии он всегда сохранял эту фамилию, даже когда стал императором — он только добавлял числительное Шах (شاه), — которая и сегодня является фамилией его потомков.

Шейх Кажал Хан аль-Кааби, могущественный правитель провинции Хузистан, подписал договор о фактическом протекторате с британцами около 1923 года, правя на территории, которая едва ли была подвластна имперской власти. Этот договор, перед которым Тегеран был бессилен, дал ему своеобразную власть, которая пошла ему впрок: в 1924 году он встал во главе отряда в 30 000 человек, с мощной племенной кавалерией и некоторой артиллерией, союзного бахтиарским племенам, восставшим против центральной власти. Реза, считавший, что покончил с сепаратистами, возглавил карательную экспедицию, которому помогал самый молодой генерал в армии Фазлолла Захеди. Британцы, которые рассматривали договор о протекторате — пусть и незаконный — как способ защиты границ соседнего Ирака и обеспечения безопасности своих нефтяных территорий, выразили протест в лице своего полномочного министра в Иране сэра Перси Лорейна. Но Реза Хан Пехлеви и генерал Захеди одержали победу над войсками шейха 1 ноября 1924 года. 19 ноября потентат прислал своего рода телеграмму с извинениями и хотел, чтобы о нем забыли, но непреклонный Реза приказал ему отправиться в столицу до начала любых переговоров. Кажал, испугавшись, бежал на лодке и разместился в международных водах Персидского залива, недалеко от границ Ирака и Персии.

Реза, который не сдавался, послал Захеди захватить шейха — операция коммандос прошла успешно. Если договор о протекторате будет разорван, чтобы не обидеть англичан, которые все меньше и меньше любят Резу Пехлеви, шейха Кажала поселят в комфортабельном доме на высотах Тегерана, а его сепаратистские амбиции исчезнут, как только он вновь обретет свое состояние.

Рождение династии Пехлеви (1925 — 1926)

Реза Шах, впечатленный модернистскими реформами Ататюрка в Турции, некоторое время думал о создании президентской системы, но эта идея не нашла отклика в религиозных и традиционных кругах.

31 октября 1925 года, в отсутствие Ахмад-шаха Каджара и в то время, когда страна нуждалась в восстановлении центральной власти и сильного правительства, маджлис (персидский парламент) подавляющим большинством голосов одобрил низложение династии Каджаров. 12 декабря следующего года парламент проголосовал за смену династии. Реза Хан стал императором Персии под именем Реза Шах Пехлеви 15 декабря 1925 года, а 25 апреля 1926 года был коронован.

После интрижки шейха официальный приход к власти Резы, который уже держит в руках все карты, является лишь вопросом времени. Только Гавам, который мог противостоять его восхождению, был вовлечен в темную историю с покушением на убийство — «странным образом» в нужный момент — и был отправлен в изгнание, после того как Ахмад Чах вмешался, чтобы остановить издевательства, которые правительство Пехлеви применяло к бывшему премьер-министру; сам Ахмад Чах, как и остальные члены его семьи — наследный принц Мохаммад Хасан Мирза, прежде всего — не представляли реальной опасности для власти Резы Пехлеви. Будучи уже поклонником Мустафы Кемаля, он думал о создании республики, но духовенство, не очень увлеченное этой идеей, предложило ему вместо этого «взять корону»: идея, которая понравилась бы бывшему казачьему офицеру, когда мы узнаем, что произошло дальше.

В то время сторонники и противники Резы столкнулись на улицах, причем его сторонники разделились на тех, кто поддерживал республику, и тех, кто хотел новой династии. В прокламации от 4 апреля 1925 года премьер-министр попросил их прекратить терзать друг друга, объяснив, что главное — это развитие страны.

Точно так же в парламенте обсуждается вопрос о форме режима, если он придет к власти — а это неминуемо — в случае его прихода. Однако некоторые выступают против чистого и простого вступления Резы Пехлеви на пост главы государства. Среди них был Мохаммад Моссадег, трибун и парламентарий:

«Реза Хан очень хорошо управляет страной, поэтому он должен продолжать это делать. Чтобы это произошло, он должен остаться премьер-министром. Если он станет королем и будет уважать принцип демократической, конституционной монархии, ему не придется управлять страной, и это было бы позором. С другой стороны, если он решит править как король, он по определению станет диктатором, а мы боролись за демократию не для того, чтобы снова иметь короля-диктатора.

После прихода Резы к власти Моссадег остался в парламенте, возглавив в первые годы оппозиционную группу. Несмотря на это, у него всегда были хорошие отношения с Реза-шахом, который даже неоднократно предлагал ему несколько постов; эта идея опровергается другими источниками.

Через три дня после его просьбы, 7 апреля 1925 года, Реза Пехлеви подал прошение об отставке Хасану Пирниа, тогдашнему президенту Мажилиса. Он сказал, что устал от заговоров, интриг и других мелких игр, которые делают политическую жизнь такой скучной, и сообщил парламентариям и министрам, что собирается совершить паломничество к мавзолею имама Хусейна в Карбале, шиитской святыне, прежде чем покинуть страну и поселиться за границей.

В то время как Реза в тот же день отправился в Ирак из Ниццы, Ахмад Шах, видя возможность избавиться от этого «нового Табатабая», поспешил назначить премьер-министра — Хасана Мостофи — и правительство. Но монарх дважды превысил свои права: он назначил премьер-министра во время работы парламента, ни с кем не советуясь, и назначил министров без совета с самим премьер-министром. Сформированное — точнее, назначенное — правительство, а также парламентарии поспешили к иракским границам, чтобы встретить Резу, который возвращался из паломничества в Карбалу. Все они просят его снова сформировать правительство. Реза согласился и остался премьер-министром.

Эпизод с отставкой Резы, похоже, был политической уловкой: он знал, что многие будут считать его незаменимым. Кроме того, это дискредитировало (еще немного) династию Каджаров — что, возможно, и было целью: к приказам Ахмад-шаха не прислушивались, их почти не обнародовали. Более того, говорил человек, далекий от страны и ее реалий, и он выбрал другую тактику, зная, что бессилен: он поздравлял Резу, беспокоился о его здоровье… Последний, зная, что он уже победил, продолжает сохранять фасад почтения по отношению к человеку, который все еще является императором — но недолго.

28 октября 1925 года, еще в отсутствие Ахмад-шаха Каджара, Мажилис принял закон, провозглашающий закат династии Каджаров, после совместного обращения многих политических и общественных лидеров в парламент. Реза Пехлеви получил титул «Светлейшего Высочества» и возглавил своего рода временное правительство. 6 декабря Мажилис рассмотрел вопрос о пересмотре конституции, поскольку, свергнув Каджаров, он нарушил статьи 36 и 38 Конституции 1906 года, согласно которым корона Персии могла принадлежать только Мозаффару эд-Дин-шаху (который ратифицировал Конституцию) или его преемникам, рожденным от персидских матерей.

12 декабря 1925 года парламент проголосовал за приход новой династии: Пехлеви сменили Каджаров. Из всего собрания, несмотря на то, что некоторые воздержались, только 5 человек проголосовали против, среди них Моссадег, Мохаммад Таги Бахар, Хасан Модаррес и Хасан Тагизаде. Корона передается «Его Величеству Резе Пехлеви, шаху Персии». Новые статьи 36 и 38 гласят, что конституционная монархия олицетворяется Резой Пехлеви, его потомками и прямыми наследниками, и что в случае, если монарх больше не сможет править, его заменит наследник. Наследник должен быть его биологическим сыном, а мать наследника должна быть персиянкой, и — новшество — не иметь отношения к бывшей династии Каджаров.

После принесения присяги на Конституции 15 декабря 1925 года Реза Хан стал императором Персии под именем Реза Шах Пехлеви.

«Беру в свидетели Всемогущего и Всевышнего Бога, на славном слове Бога и всем, что наиболее почетно в глазах Бога, клянусь использовать всю свою власть для сохранения независимости Персии, защищать границы моего королевства и права моего народа, соблюдать основные законы персидской конституции, править в соответствии с установленными законами суверенитета»; стремиться продвигать джа»шариатское учение Церкви Двенадцати Имамов, считая при этом самого славного в моих деяниях Бога присутствующим и наблюдающим за мной. Я по-прежнему прошу помощи у Бога, от которого исходят все воли, и прошу помощи у святых духов святых ислама, чтобы участвовать в процветании Персии».

16 декабря к нему приходят присягнуть на верность политические лидеры. 19 декабря Реза призвал Мохаммада Али Фуруфи сформировать свое первое правительство в качестве императора. Наконец, 28 января 1926 года его сын Мохаммад Реза был провозглашен «Императорским Высочеством, наследным принцем Павлиньего трона»,

Для установления этой новой династии были введены новые символы. Министерство двора, хозяином которого в последнее время был Абдол-Хоссейн Теймурташ, обратилось к ювелиру Хадж Серадж ол-Дину с заказом на изготовление новой короны, которая должна была заменить корону Киани, используемую Каджарами.

Дизайн новой короны, названной короной Пехлеви, вдохновлен рельефами, изображающими короны Сасанидов (224 — 651 гг.). В нем 3 380 бриллиантов общим весом 1 144 карата, а в центре композиции «солнечный луч» — желтый бриллиант круглой огранки весом 60 каратов. Его вес составляет 2,08 кг.

Новый герб почти такой же, как у династии Каджаров: лев и солнце, окруженные дубом и лавром; только корона Киани на вершине заменена короной Пехлеви. Позднее был создан новый императорский герб, изображающий двух львов, окружающих солнце с горой Дамаванд, с пехлевийским девизом «Mara dad farmud va Khod Davar Ast (Он дал мне власть повелевать, и Он единственный судья)», увенчанный пехлевийской короной.

Реза-шах был коронован 25 апреля 1926 года. Церемония была довольно пышной, почти по образцу церемонии Каджаров:

После городской процессии, где Реза шествует в карете с новым императорским гербом, процессия прибывает во дворец Голестан, бывшую официальную резиденцию Каджаров, используемую в основном для церемоний. Реза идет в сады, где садится на Мраморный трон, где его снимают, а затем процессия следует за ним в Большую галерею дворца, где он садится на Трон Надери, созданный Фатх Али Шахом. Ему дарят несколько мечей, и он опоясывается мечом Надер-шаха. Затем он надевает плащ с вышивкой, напоминающей о древних персидских мотивах, и, наконец, опоясывается тяжелой, совершенно новой короной Пехлеви. Иногда некоторые иностранные СМИ называют нового императора «Пехлеви I».

Правление и модернизация Ирана (1925 — 1941)

Во время его правления Персия ускорила свою модернизацию: были основаны университеты, построены железные дороги и проведена масштабная индустриализация. Он нарушил сложившийся общественный порядок, ускорив реформы и пытаясь ввести Персию (Иран) в 20 век. Он основал первый в стране современный университет, Тегеранский университет (1934), ввел использование фамилий и регистрацию актов гражданского состояния, модернизировал судебную систему и армию, а также предпринял масштабные усилия по модернизации системы образования. В 1935 году он запретил женщинам носить чадру и заставил мужчин одеваться «по западному образцу».

Сразу после вступления на престол Реза Хан, ныне Реза Шах, приступил к повышению уровня жизни населения. В провинциях, в частности, многие болезни, такие как малярия, оспа, туберкулез, холера, дизентерия, рахит, проказа, лейшманиоз, брюшной тиф, трахома, стригущий лишай и другие кожные заболевания, а также заболевания, передающиеся половым путем, брали свое. С 1828 года существуют медицинские школы, но их влияние было слишком незначительным. Для более активной борьбы с этими заболеваниями 3 февраля 1927 года правительство Хасана Мостофи, сменившего 13 июня 1926 года Мохаммада Али Фурофи, приняло закон о создании Национального департамента медицинских учреждений для облегчения доступа населения к медицинскому обслуживанию. Если создание медицинских учреждений (особенно больниц) в провинциях будет затруднено, болезни перестанут наносить такой тяжелый урон, а малярия, самая распространенная, будет полностью искоренена.

Затем Реза-шах отменил капитуляцию. Правительство Мостофи отменило эти положения в связи с Туркманчайским договором (1828), который был подписан после поражения Персии в русско-персидской войне 1828 года. Они подразумевали, что русские, находящиеся на территории Персии, обладают социальным, судебным и особенно экономическим иммунитетом. Русские руководили персидской экономикой, и так продолжалось (несмотря на исчезновение Российской империи) в декабре 1925 года, когда Реза стал императором. Они были официально упразднены в 1927 году, так как Реза-шах видел новые планы развития национальной экономики.

Новый режим хотел быть связанным со своим древним и славным наследием: древней Персией Кира, Дария, Ксеркса… Первая связь с тысячелетним наследием Персии при Реза-шахе произошла в 1925 году: установление доисламского зороастрийского календаря, вернее, его восстановление; календарь видел свои названия забытыми и замененными турецкими и арабскими словами; первоначальное название вернулось. Однако используется принцип, определенный поэтом, математиком и философом Омаром Хайямом в 11 веке: измерив год, он вывел, что он «отмеряет» ровно 365,24219858156 дней, что делает календарь очень точным и подтверждает будущую григорианскую реформу (во времена Омара Хайяма, в 1094 году) раньше своего времени. Иногда утверждается, что эта реформа, хотя и навязанная указом, была вдохновлена Кейхосроу Шахрохом (en), членом парламента и лидером иранской зороастрийской общины.

Работа над Трансиранией продолжается. Теперь страна могла мыслить масштабно, особенно в 1930-е годы, когда появление экономического рынка, резкий рост современной промышленности, увеличение экспорта и рост сельскохозяйственного производства преобразили общество и особенно его экономику. 9 февраля 1926 года Меджлис большинством голосов проголосовал за продление схемы. Некоторые выступали против этого, в частности Моссадег, который говорил о «предательстве страны»: он считал, что таким образом британцы получат более широкий доступ к ресурсам страны, чтобы грабить ее, используя железнодорожную сеть; он был не единственным. Европейским инженерам было предложено разработать и построить проект. Реза был особенно увлечен этим, и законченный проект должен был стать его гордостью и радостью, действительно «делом всей его жизни»: он длился долго, более двенадцати лет.

Двенадцать лет, в течение которых появляются критики: опасаются, что проект в итоге обойдется слишком дорого и будет заброшен, среди инженеров есть американцы, некоторые из которых считают, что другие виды транспорта будут предпочтительнее и менее затратными, например, Служба автомобильного транспорта армии США… англичане также находят много поводов для критики: в начале проекта император быстро решает вопрос, будет ли Трансиранская железная дорога проходить с севера на юг или с востока на запад. Маршрут с севера на юг был выбран как более дешевый. Британцы предпочли бы другой вариант: Трансиранская магистраль с востока на запад, которая была запланирована и, наконец, построена в 1938 году, позволила бы британцам связать колонии Британского раджа с протекторатом Месопотамия (позднее Королевство Ирак), связь, которой британцам не хватало во время Первой мировой войны.

Случайности могли повернуть проект вспять: Реза-шах несколько раз посещал строительную площадку и проезжал по проложенным линиям из своего специального вагона, первый раз в 1929 году. 10 января 1930 года он посетил новый участок северной части, но его поезд сошел с рельсов из-за сильного дождя. Он сел в другой вагон, который, почти доехав до места назначения, тоже сошел с рельсов по той же причине. Хотя король спасся невредимым, непогода продолжалась, и дороги были непроходимы: он застрял в Ахвазе, где и находился до 25 января 1930 года.

26 августа 1938 года была торжественно открыта железная дорога протяженностью 1 394 километра, соединившая Каспийское море и Персидский залив. Сеть насчитывала 90 станций, причем станция в Тегеране была построена немцами, у которых в то время было важное партнерство с Германией. Было построено более 251 моста (самый символичный из них — Верейский мост), 245 туннелей и 4 000 более мелких мостов. На Трансиранской железной дороге было занято более 55 000 рабочих. Было использовано более 20 миллионов кубометров земли и 4 000 килограммов динамита, более 2 000 000 кубометров природного и строительного камня и более 500 тонн цемента. Кроме того, было построено 46 крупных станций с залами ожидания для пассажиров, мастерскими по ремонту локомотивов, вагонов и резервуаров для воды, а также электрогенераторами.

Гордость (и новизна) проекта заключается в том, что он обошелся в ошеломляющие 17,5 млн. фунтов стерлингов, но без использования каких-либо иностранных кредитов; правда, были увеличены налоги на сахар и кофе. На объекте работало много мужчин, большинство из которых были иранцами, но инженеры и руководители проекта почти все были иностранцами. Проект курировал консорциум, сначала германо-американский, затем датско-шведский.

30 октября 1938 года было положено начало новой Трансиранской железной дороге, которая должна была пересечь страну с запада на восток и соединить Тебриз с Машадом. Работа продвигалась, но была прервана Второй мировой войной и свержением Реза-шаха. Его строительство было завершено при Мохаммаде Реза-шахе.

Во время Второй мировой войны Великобритания и СССР вторглись в Иран и, нейтрализовав Реза-шаха, использовали Трансиранскую железную дорогу для создания Персидского коридора, который использовался для транспортировки нефти и различных грузов для британских и советских войск.

В 1925 году Реза Шах создал банк «Сепах», который управлял пенсионными фондами военных — Реза не забыл тех, у кого он учился. Но этого было недостаточно, поскольку британцы по-прежнему имели доступ к экономическим районам, как и русские до отмены капитуляций. Поэтому необходимы другие меры.

Реза стремился создать новый банк: с этой целью он отправил Абдол-Хосейна Теймурташа в Германию с миссией черпать вдохновение из немецких банков и их операционной системы для создания национального банка. Национальный банк Ирана родился в 1927 году.

Имперский банк Персии, управляемый британцами и являвшийся символом их вмешательства в иранские дела, был заменен банком «Мелли Иран», в котором работали исключительно иранцы. Основной целью банка было содействие финансовым операциям правительства, а также печатание и распространение иранской валюты (риала и томана). На протяжении более 33 лет Bank Melli Iran выполнял функции центрального банка Ирана, отвечая за поддержание стоимости иранского риала. В 1928 году выпуск банкнот был национализирован после получения компенсации от британцев, а их печатание было поручено Национальному банку. Затем в 1928 году был создан Банк Рахни, вдохновленный французским Креди Фонсье, позволяющий финансировать жилищное строительство.

Внушительное здание Императорского банка Персии в Тегеране демонстрирует характерные черты пехлевийской архитектуры: фасад с центральным айваном, боковые стороны и фронтоны которого покрыты фаянсовым декором. В ряде филиалов Bānk-e Mellī все поверхности стен были облицованы мозаичным фаянсом, качество которого не уступало самым ярким образцам исламской архитектуры в Иране.

1 марта 1932 года был создан Монетный двор (Заррабкане), что позволило стране чеканить собственные металлические деньги.

Реза быстро, своими реформами и своей деятельностью в целом, доставил неудобства духовенству. Духовенство, как и в некоторых обществах, таких как французский Ансьен Режим, играет важную общественную роль: оно дает образование, в основном через теологические школы, собирает налоги для выплаты государству, контролирует все политические демонстрации, руководит благотворительными организациями, приютами, а также играет важную роль в соблюдении закона, в котором преобладает шариат, согласно Конституции 1906 года. Реза-шах чувствовал, что все это необходимо реформировать; для этого он окружил себя юристом Али Акбаром Даваром, получившим образование в Швейцарии, который должен был стать министром юстиции примерно на десять лет.

Другие, кто пострадал от этих нововведений — лидеры племен и меньшинств: Реза-шах хочет централизованного государства, что несовместимо с ослаблением власти по отношению к племенам. Их права будут отменены новым центральным государством, и Реза пошлет армию, когда раздадутся протесты. Однако, будучи довольно параноидальным, Реза-шах часто думает, что все замышляют ослабить то, что он строит, что не совсем неправда, и часто арестовывает вождей племен, особенно кашкайцев и бахтиарцев.

В 1925 году Давар стал министром торговли в кабинете Форофи, а через год был назначен министром судебных дел в кабинете Мостовфи оль-Мамалека. В марте 1926 года с одобрения парламента он распустил всю иранскую судебную систему, положив начало волне фундаментальной реструктуризации и реформ с помощью французских судебных экспертов, а также сильной клерикальной реакции, которая считала себя лишенной власти. Даквар постарается пощадить их (см. ниже).

Современная судебная система Ирана — тогда еще Персии — зародилась в апреле 1927 года с 600 вновь назначенными судьями в Тегеране. Позднее Давар попытался распространить новую систему на другие города Ирана с помощью программы, которая предусматривала подготовку 250 судей в каждом крупном городе.

Среди многочисленных достижений Давара — создание иранского «Управления по социальным вопросам» (Edareh-ye Sabt-e Ahval), которое представило «Закон о регистрации документации» (Qanun-e Sabt-e Asnad)-e Sabt-e Amlak) и «Закон о браке и разводе» (120 отдельных законопроектов были ратифицированы судебным комитетом Меджлиса. Самым важным из них был Гражданский кодекс, а также Основной закон, Уголовный кодекс, Торговый кодекс и Кодекс религиозных судов. 25 апреля 1927 года новая правовая система была торжественно открыта в присутствии Реза-шаха, который в то же время официально отменил капитуляции. Али Акбар Давар также руководил подготовкой к строительству Персидской железной дороги.

За семь лет работы на посту министра юстиции Давар основал новые суды по всей Персии и подобрал соответствующих судей, как из числа уже работающих, так и из числа квалифицированных религиозных юристов (моджтахедов) и государственных служащих. Он также организовывал регистрацию документов и имущества в соответствующих реестрах. Среди других достижений — объединение министерских школ права и политологии в Высшую школу права и политологии (Madrasa-ye»ālī-e ḥōqūq wa»olūm-e sīāsī) под руководством Министерства образования в 1927 году, а также организация курсов юриспруденции в Министерстве юстиции. Давар также сформулировал правила и положения для офиса защитника.

Самоубийство Давара 10 февраля 1937 года глубоко опечалило Реза-шаха, который сказал своим преемникам в судебной системе: «Не думайте, что теперь, когда вы сидите в кресле Давара, вы похожи на него.

Реза также создал первый в стране военно-морской флот. Если Амир Кабир во время правления Надер-шаха и пытался создать его, то его поспешное убийство пресекло этот проект на корню. Здесь требовалась иностранная поддержка: к фашистской Италии незаметно обратились, чтобы выяснить, можно ли заключить партнерство и отправить иранских инженеров в Италию для обучения. Муссолини, возможно, воодушевленный идеей противостоять угрозе Великобритании на морях, которые были его владениями, в регионе, согласился на проект. В Италию были направлены инженеры, а в Королевстве Италия были заказаны десять военных кораблей, включая два крейсера.

Во-вторых, военно-воздушные силы также нуждались в модернизации; вблизи Тегерана были созданы заводы по производству стрелкового оружия и истребителей, большинство из которых носили эмблему Шахбаза «Орел», и вскоре военно-воздушные силы стали расширяться еще быстрее. Имперские персидские военно-воздушные силы (IPAF) были одним из подразделений Имперских персидских вооруженных сил и были созданы Реза Шахом, тогда Седар Сепахом, в 1921 году. Он вступил в строй с первыми полностью подготовленными пилотами 25 февраля 1925 года. Первая попытка Ирана получить самолеты из США в 1920-х годах провалилась из-за отказа Вашингтона поставлять оборудование по договору о Первой мировой войне. До Второй мировой войны авиапарк IPAF состоял исключительно из европейских самолетов, в основном британских и немецких.

Наконец, пехота также была модернизирована: к концу 1920-х годов молодые офицеры, отправленные в Европу в начале десятилетия, вернулись домой и, скорее всего, будут служить в новой императорской персидской армии. В то время как оборудование продолжало закупаться по всей Европе, военная академия, созданная несколькими годами ранее, закончила обучение новых солдат новой армии. Для подготовки офицеров отныне Реза-шах обратился к французской армии: тридцать офицеров были приглашены для подготовки офицеров — за оказанные услуги им будет присвоено звание в армии.

Одной из главных забот Резы было также воспитание своего преемника. Его старшему сыну, Мохаммаду Резе, было шесть лет, когда 28 января 1926 года он был провозглашен наследным принцем. Новый император надеялся на идеальное воспитание своего сына, на то, что у него будет прочная образовательная база, что он будет в курсе всех перипетий протокола, и что он будет — отцовский, даже когнитивный, знак — «профессиональным солдатом». Молодого принца обучали персидскому языку, навыкам письма, истории, географии, граждановедению и французскому языку… в то время иностранному языку, но также и языку двора.

В 1931 году, в возрасте 11-12 лет, принц завершил свое начальное образование. Теперь его отец хотел отправить его на Запад для продолжения среднего образования. Суд подумал об Итоне, очень известном колледже, но с тем недостатком, что он находится в Великобритании. Реза по-прежнему ненавидел англичан, и, хотя отношения в то время были довольно спокойными, он все еще не доверял лондонскому правительству. Или французский католический колледж недалеко от Тулузы, Франция, но Реза, как и его сын, не только мусульманин-шиит, но и не практикующий, и предпочел бы что-нибудь светское. Суд — вероятно, Теймурташ — нашел решение: швейцарский колледж Le Rosey, расположенный недалеко от Лозанны и Женевы, Швейцария. Основанная бельгийцем Полем Карналем в 1880 году, которую посещали дети придворных, она была известна как открытая и гостеприимная, в нейтральной стране, которая не имела и никогда не имела споров с Персией. Выбор был сделан: принц отправится учиться в Рози; чтобы избежать слишком много грустных слез, он поедет не один: его младший брат Али-Реза, его друг Хоссейн Фардуст и сын придворного министра Теймурташа, Мехрпур.

В сентябре 1931 года небольшая группа в сопровождении двух наставников, двух замечательных литераторов, отплыла в пехлевийский порт Анзали, направляясь в Баку, в СССР. Королева Тадж оль-Молук, ее дочери — и сестры наследного принца — Ашраф и Чамс пришли попрощаться. Процессию сопровождал министр двора, отец Мехрпура, Абдол-Хоссейн, на протяжении всего пути: они прибыли в Баку, родину Тадж-ол-Молука, и проехали в специальном вагоне через СССР, затем Польшу и Германию, после чего прибыли в Швейцарию и Женеву.

Строительство всей инфраструктуры страны — это уже реальная задача. Но индустриализация страны при Реза-шахе имеет свою историю. Усилия по индустриализации в 1920-х и 1930-х годах были направлены в основном на создание фабрик по производству потребительских товаров, таких как спички, стекло, текстиль и сахар. В Иране существует массовый рынок для них; и, учитывая их важность в импорте Ирана, эти материалы также являются естественным выбором для продвижения в рамках политики импортозамещения. Более того, эти же отрасли были предметом более или менее неудачных попыток диверсификации экономики в последние годы XIX века.

Как и в случае с государственной экономической политикой, промышленное развитие развивалось в две, очевидно, разные фазы. На первом этапе, который охватил вторую половину 1920-х годов, прогресс был устойчивым, но медленным, а государство полагалось на стимулирование частного сектора. На втором этапе, особенно в период 1934-38 годов, промышленный рост значительно ускорился под активным руководством государства. По оценкам, в 1931 году существовало всего 230 больших и малых современных промышленных предприятий, из которых 34 были хлопкоочистительными заводами. В то время электричество было только в нескольких иранских городах (Тегеран, Бушер, Тебриз, Анзали и Рашт). Промышленное развитие было еще более ограниченным, если судить по количеству крупных предприятий (с десятью и более работниками).

Ситуация изменилась в 1930-х годах, особенно после 1934 года, что позволило некоторым наблюдателям назвать этот период «большим скачком вперед».

К началу 1930-х годов роль государства в возрождении или инициировании промышленных проектов была хорошо известна. Например, в 1931 году был перестроен Кахризакский сахарный завод, причем 60 процентов его реконструкции и капитальных затрат финансировало государство. В начале 1932 года была открыта прядильная фабрика Шахи, две пятых капитала которой в размере 120 000 долларов были предоставлены Реза Шахом, а еще две пятых — Национальным банком.

К концу 1930-х годов промышленность стала вторым по величине получателем государственных инвестиций. В отличие от этого, частные инвестиции в промышленность сначала шли медленно и начались только во второй половине 1930-х годов. К 1941 году объем промышленных инвестиций достиг примерно 58 миллионов фунтов стерлингов, из которых 28 миллионов фунтов стерлингов были предоставлены правительством. Относительно высокие темпы накопления капитала в 1930-е годы финансировались за счет внутренних ресурсов, а иностранные вклады ограничивались технической помощью. Рост государственных административных расходов и инвестиций в этот период финансировался в основном за счет косвенных налогов, таких как таможенные пошлины и дорожные сборы, прибыли монопольных компаний и финансирования дефицита.

Однако на рубеже 1930-х годов, после 5 лет правления (9 де-факто), историки в целом согласны с тем, что правление Реза-шаха приняло авторитарный характер; реформы продолжались и даже ускорились, и это в то время, когда население начало быть подавленным событиями. Люди поняли, что пути назад нет, что они должны вскочить на полосу (принудительной) модернизации. Затем население разделяется на две части: одна часть остается при своем мнении, а другая следует за движением, либо с энтузиазмом, либо без выбора. Принято считать, что повстанцами были народные массы населения.

Кроме того, возник настоящий культ личности, который нельзя было игнорировать в школах, поддерживаемый милитаризацией режима, подавляющей тот небольшой политический маневр, который существовал. Также были закрыты независимые газеты и установлен жесткий контроль над политическими партиями, большинство из которых были преданы имперскому делу. Статуи и улицы, посвященные Реза-шаху, появились по всем городам, в то время как развивалась настоящая имперская иконография.

В мае 1929 года вспыхнула забастовка в Абадане, нервном центре всех типов нефтеперерабатывающих заводов страны. Изначально небольшая по масштабам, она стала очень важной; вмешались местные и национальные власти: Забастовка заканчивается «быстро», но похоже, что демонстрацию возглавила Коммунистическая партия, которая еще не является «Туде». В результате Реза-шах был убежден в коммунистическом заговоре, а партии коммунистического толка были запрещены. Лидеры (но не последователи) этих партий подвергались преследованиям и тюремному заключению, но не были физически уничтожены, несмотря на хорошие отношения между режимом и СССР. Действительно, уважая ее, персидский император ненавидел любое вмешательство со стороны своего могущественного соседа, считая малейшее коммунистическое движение покорностью Советскому Союзу. Верно, что коммунистическая партия до Туде была основана в 1920 году конституционалистскими лидерами Гилянской республики.

По мнению некоторых историков, Реза-шаху, которому пришлось выводить свою страну из хаоса, в котором она находилась до 1921 года, удалось удивительно быстро привести страну из хаоса к покорности, но это произошло в основном за счет опоры на армию, которую он также контролировал в рекордно короткие сроки; и стал хозяином покоренной страны, он правил как абсолютный господин, как диктатор, подавляя любую форму несогласия, считавшуюся опасной, или даже тех, кто мог затмить его, говорят историки, используя термин «произвол», вид абсолютной автократии, полностью исходящей от одного человека, похожий на деспотическую власть Каджаров до Конституционной революции (1906). При Реза-шахе произвол начался в 1931 году.

При Реза-шахе официально парламентская система всегда соблюдалась. В то время парламент был ограничен Меджлесом, Сенатом, предусмотренным Конституцией 1906 года, который начал действовать только в 1949 году. Меджлис предлагает, обсуждает, голосует и вносит поправки в законы. Однако вскоре избранные могут вступить в должность только с согласия правительства — т.е. Резы. Это сильно ограничивало разнообразие речи присутствующих в парламенте. Однако до 1928 года в Меджлисе существовала оппозиция Реза-шаху, не обязательно систематическая, во главе с Мохаммадом Моссадегом и Хасаном Модарресом, которые голосовали против прихода Резы к власти (Хасан Тагизаде, также первоначальный противник, станет министром финансов). Если в первые годы голосование проходило в основном по проектам развития, и необходимость в оппозиции была невелика, то более политические решения (реформы одежды, иностранные дела и т.д.) пришли в 1930-е годы, и здесь у парламента уже не было той роли, которую он хотел бы иметь.

В 1930-х годах также началось политическое, а иногда и физическое подавление оппонентов, самым известным примером которого является Хасан Модаррес: на седьмых парламентских выборах (с 1906 года) в августе 1928 года ни Моссадег, ни Модаррес не были переизбраны — или им не позволили вступить в должность. В то время как Моссадег ушел из политики в 1929 году, Модаррес продолжал выступать против Реза-шаха. В начале 1930-х годов он был запрещен в Тегеране и выслан в Хаф, а затем в Хашмар, после чего был убит — судя по всему, в тюрьме (ни в одном источнике о нем не говорится, когда и по какой официальной причине он был отправлен в тюрьму) 1 декабря 1937 года, вероятно, по наущению императора.

Кроме того, что более прискорбно для него, некоторые из соратников Реза-шаха исчезли, связывая Резу с их гибелью или нет: первым был Абдол-Хоссейн Теймурташ. Самый доверенный человек Реза-шаха, его ближайший советник и даже eminence grise, он был внезапно смещен с поста министра двора и брошен в тюрьму в 1932 году, после неясного участия в споре империи с концессией Арси, где он умер в 1933 году при обстоятельствах, которые, согласно источникам, были столь же туманными и разнообразными. Случились и другие политические неприятности: смерть Али Акбара Давара 10 февраля 1937 года была вызвана несколькими причинами: сердечным приступом, по мнению режима, передозировкой опиума, по мнению других, самоубийством или просто политическим убийством, по мнению третьих, Давар был другом Теймурташа и видел, как ухудшились его отношения с Реза-шахом в последнее время. Малоизученная смерть, к которой, возможно, причастен и Реза. Подобным образом, смерть Кейхосроу Шахроха в 1939 году — по сообщениям прессы, от сердечного приступа — иногда приписывается ему, как и смерть военного министра Сардара Фатеха, члена племени бахтиари и отца Шапура Бахтиара, казненного в 1934 году. Иногда даже упоминается Хасан Мостофи, который (также) умер от сердечного приступа в 1932 году. Согласно тем же источникам, все политики, имевшие дурной вкус умереть в период с 1925 по 1941 год, были подавлены по приказу Реза-шаха, хотя есть подозрение, что у всех у них были сердечные приступы.

В 1935 году Реза Шах поссорился со своим премьер-министром Мохаммадом Али Форофи, чей сын якобы участвовал в демонстрации против режима во время восстания в Гоаршаде, а принц Аминолла Джаханбани, отвечавший за реорганизацию армии, был заключен в тюрьму в 1938 году — хотя позже он был помилован и назначен министром внутренних дел Ирана в 1941 году. Реза-шах также казнил или убивал оппозиционных ему литераторов, таких как Фаррохи Йезди и Мирзаде Эшги.

С тех пор как Реза стал сильным мира сего, первым договором Персии с иностранным государством стал торговый договор с РСФСР (во время его правления 28 марта 1928 года был подписан договор с Афганистаном, оба договора были договорами о дружбе. 6 января 1929 года Мажилис положительно проголосовал за договор о выдаче афганских преступников с территории Персии, и в тот же день — за договор о свободном проезде персов на советскую территорию. 16 апреля 1929 года Персия присоединилась к пакту Бриана-Келлога, или Парижскому пакту. 26 мая 1929 года, затем 5 и 24 июня 1932 года и 3 января 1933 года с соседней Турцией был заключен ряд договоров, направленных на развитие торговли, признание общих границ — границы Турции пришлось уточнить после повторных завоеваний Ататюрка, — а также выдачу общих обвинителей и подписание договора о дружбе. 14 февраля 1938 года между Афганистаном и Ираном был подписан договор о признании границы, а также договор об урегулировании пограничного спора между двумя странами и договор о дружбе между двумя странами в знак того, что инцидент исчерпан. 30 апреля и 9 мая 1939 года между Ираном и Афганистаном были подписаны три новых договора, регулирующие свободный обмен почтой, непрерывность телеграфной системы и совместное использование реки Гильменд.

Турция, однако, всегда была фаворитом в международных отношениях Персии, а затем и Ирана. Реза-шах никогда не скрывал своего восхищения кемалистской Турцией и происходящей там великой модернизацией. Это видно из того факта, что единственная поездка Реза-шаха за границу, в ходе которой он ни разу не покидал пределы своей страны — если не считать нескольких паломничеств в Карбалу в Ираке — была в Турцию, со 2 июня по 11 июля 1934 года. Реза-шах был с помпой встречен своим кумиром, который также был рад принять в своей стране такого великого подражателя его творчества; для императора Ирана это было настоящим посвящением. Однако Реза-шах, несмотря на то, что официальная поездка прошла хорошо, ощущал разрыв, который все еще существовал между двумя странами, возможно, думая, что он не заходит достаточно далеко. Это усилит его авторитаризм, уже ярко выраженный в течение нескольких лет, но прежде всего его стремление к модернизации любой ценой. Кашф-е хиджаб, вдохновленный реформами одежды Ататюрка, станет первой мерой, которую он представит парламенту по возвращении.

Смерть Мустафы Кемаля 10 ноября 1938 года будет объявлена в Иране национальным днем траура.

Избавляясь от британского влияния, Реза-шах стремился создать новые связи с западными странами. Если Соединенные Штаты были мало востребованы, за исключением строительства Трансирана, то Франция и Италия были привлечены, особенно в научной и культурной областях, для подготовки компетентных и квалифицированных кадров. Швейцария, после того как наследный принц был отправлен в Роузи, тоже стала одним из новых торговых партнеров Персии.

В Персии, а затем и в Иране, коммерческое партнерство с Европой было в основном с Францией, затем с Италией и Германией, чей антибританский аспект импонировал Реза-шаху. Презирая Муссолини, Реза-шах восхищался Гитлером: взяв разрушенную страну, страдающую от множества проблем, он превратил ее в экономически стабильную, развитую и упорядоченную страну — идеи, которые импонировали Реза-шаху, прежде всего военному человеку, не знавшему, как и все в то время, о преступлениях нацистского режима. Было заключено много соглашений: в 1936 году из Германии приехали промышленники и профессора, чтобы преподавать в Иране. Накануне Второй мировой войны Германия, оснащавшая армию и имевшая эксклюзивный контракт на экспорт, который не продавался на Западе, позаботилась о рабочей силе и инженерах для строительства железных и автомобильных дорог. Изменение названия Персии на Иран в иностранных канцеляриях в 1935 году было отчасти связано с партнерством с Германией, поскольку обе страны делали ставку на арийские корни своих стран.

Вскоре после установления парламентской системы в Иране образованные иранцы и некоторые влиятельные газеты (например, Kāva, издаваемая Тагизаде в Берлине) проявили сильное желание сохранить и восстановить исторические памятники. Разделяя этот энтузиазм, Реза-хан способствовал созданию Совета национальных памятников (Anjoman-e Āṯār-e Mellī). Совет, который получал академическую поддержку и помощь от таких ученых, как Эрнст Херцфельд, стремился достичь этих целей. Характерный стиль правления Реза-шаха, называемый в то время стилем резашахи, развивался — несмотря на отсутствие культуры у правителя. Даже после революции большинство этих зданий были внесены в список национального наследия Ирана.

Когда Реза Шах говорил о славном прошлом своей страны, он имел в виду лидеров и героев доисламского Ирана. В 1930-х годах черты, напоминающие древние памятники, были возвращены к жизни на ряде новых правительственных зданий. Штаб-квартира полиции в Тегеране имела длинный фасад, облицованный копиями колонн Ападана в Персеполисе, а также в Тегеране фасад Банк-е Мелли, спроектированный немецким архитектором Хубертом Хайнрихом. Портик с ангажированными колоннами напоминал один из дворцов Персеполиса. В школе для девочек был похожий портик, который венчал крылатый символ Ахура Мазды. Национальный музей Ирана был вдохновлен более поздним периодом; его фасад — это версия главного фасада дворца Сасанидов в Ктесифоне.

Основные исторические памятники, долгое время не охранявшиеся, были восстановлены и отреставрированы по прямому указанию Реза-шаха. Главным объектом этой заботы был Исфахан, где находились такие памятники, как Шахская мечеть и мечеть шейха Лофталлаха. Кропотливая работа по замене больших участков утраченной мозаичной плитки заняла годы, и в процессе были созданы новые плитки и плиткорезы. Производство и использование плитки распространилось в другие места, и были построены новые здания, облицованные такими конструкциями, как уже упомянутые банки.

Реза-шах предпринял масштабные разрушения и строительство в городах, чтобы сделать их архитектурно современными. В Исфахане и других местах были снесены старые городские стены; в Тегеране были разрушены изразцовые ворота эпохи Каджаров; в крупных городах вместо грязных переулков были проложены широкие проспекты: Тегеран получил прямую сеть широких проспектов, вымощенных каменными блоками. Такие города, как Хамадан, Керманшах и Ахваз, имели проспекты, которые расходились от центральной площади. У круга стояла статуя Реза-шаха, обычно из мрамора, но иногда из раскрашенного гипса — который быстро разрушался.

Открытие новых городских районов было быстрым и легким. Ход нового проспекта был отмечен линией высоких столбов с красными флагами, прикрепленными к их верхушкам. Бригады по сносу двигались от столба к столбу, выравнивая все, кроме мечети или святыни на пути и аллеи, изгибающейся вокруг нее. По обеим сторонам проспектов быстро возводились новые здания. Большинство из них не имели ничего общего друг с другом: сплошные кирпичные стены, квадратные оконные проемы и довольно покатые жестяные крыши. Тегеран должен был быть более элегантным, чем провинциальные города, и Реза-шах приказал, чтобы все здания были высотой не менее двух этажей. В Машаде очень широкая круговая аллея окружала мавзолей имама Резы. Стоимость недвижимости в Тегеране резко возросла, и традиционные дома, выходящие на юг, с открытым двором и бассейном уступили место многоквартирным домам. Первые небоскребы в шесть и более этажей были построены в Тегеране в 1941 году.

В Тегеране были построены здания для размещения около десяти министерств. Большинство из них были выполнены в неоклассическом стиле, адаптации современной европейской архитектуры с колоннами без баз и капителей. Министерство иностранных дел, строительство которого было завершено в 1939 году, отличалось массивной простотой, достойной другого популярного здания. В тихих районах Тегерана правитель возвел несколько дворцов. Помимо частных дворцов для членов его семьи, Мраморный дворец был построен для официальных приемов и коммунальных услуг. Последняя постройка была выполнена в «дворцовом стиле»: белые мраморные детали снаружи и богатые ткани и бесценные ковры внутри. При строительстве этого дворцового комплекса Реза-шах отказался от дворца Каджаров Голестан и стремился продемонстрировать династию Пехлеви. В регионе Шемран к северу от Тегерана и у подножия гор был создан дворцовый район Са»дабад. Среди этих прекрасных сооружений для правителя был построен довольно небольшой частный дворец (Зеленый дворец), украшенный жемчужиной инкрустации (ḵāṭem) из Шираза.

14 мая 1933 года было подписано новое соглашение, одобренное парламентом 28 мая 1933 года и получившее королевскую санкцию 29 мая 1933 года. По условиям нового концессионного соглашения были согласованы следующие условия:

Хотя этот контракт мало чем оправдал возложенные на него надежды, он стал первым, бросившим вызов британской гегемонии над иранской нефтью, и положил начало истории, которая приведет к безоговорочной национализации после революции 1979 года через национализацию 1951 года и подписание консорциума в 1954 году.

Побочной жертвой этого кризиса стал влиятельный Абдолхоссейн Теймурташ, министр суда. Сначала помещенный под домашний арест, а затем отправленный в тюрьму Каср 20 февраля 1933 года, Теймурташ защищал себя от этих обвинений.

«В глазах Его Величества, согласно полученной информации, моей виной будет поддержка Компании и англичан (ирония судьбы. Именно английская политика привела меня к краху и продолжает готовить мое падение), я чувствовал себя обязанным дать немедленное опровержение этой лжи, запущенной английской прессой. Я написал письмо Сардару Асаду, в котором сообщил, что никогда ничего не подписывал с компанией и что наша последняя встреча с сэром Джонджем Кадманом и другими закончилась.

Находясь в заключении в плохих условиях, он умер 3 сентября 1933 года. Обстоятельства его смерти неясны, недоброжелатели Резы утверждают, что он приказал казнить его через доктора Ахмади, столь же загадочную фигуру. Другие утверждают, что Реза-шах стремился скорее сместить Теймурташа, который, по его мнению, стал слишком влиятельным.

Первые зародыши университета были созданы, когда Реза Чах заинтересовался этим вопросом в начале 1930-х годов: несколько высших школ, небольшие районные школы для самых маленьких… но университет, созданный при Насередине Чахе по инициативе Амира Кабира, если он еще существует, лежит в руинах. Затем Реза-шах использовал существующие университетские курсы, собрал их и дополнил, создав другие высшие школы. Благодаря государственному импульсу к существующим Высшей школе политических наук и Высшей школе права добавились педагогические колледжи, технический университет, бизнес-колледж, педагогический колледж и т.д.

Теймурташ был первым, кто более или менее неофициально упомянул о важности создания университета, за ним последовал Али Асгар Хекмат, министр образования, в 1934 году в официальной речи.

С появлением этих школ расширяется территория, зарезервированная для ничтожного университета: государство приобретает 300 000 квадратных метров земли для размещения кампуса. Хотя Меджлис был частично возмущен этой дорогой покупкой, Реза-шах сказал, что «скоро вам будет тесно», что оказалось правдой, так как земля, используемая для университета, многократно расширялась, как при Реза-шахе, так и при Мохаммад Реза-шахе. Здания были спроектированы французом Андре Годаром, который уже отвечал за часть городского планирования нового Тегерана, а позже занимался реконструкцией мавзолея Хафеза в Ширазе. Али Асгар Хекмат в сотрудничестве и консультации с Андре Годаром, который в то время также работал в Министерстве образования в качестве инженера, быстро подыскал подходящее место для университетской территории. По приказу Реза-шаха был выбран сад Джалалиех. Сад Джалалиех был расположен в северной части тогдашнего Тегерана между деревней Амирабад и северной частью Тегерана. Этот прекрасный сад, полный фруктовых деревьев, был основан в начале 1900-х годов в последние годы правления Насир ад-Дин-шаха по приказу принца Джалал ад-Даулаха.

Университет принимает девушек в качестве студентов с 1937 года.

В 1935 году правительство уведомило иностранные государства прекратить использование названия «Персия» и вместо него использовать «Иран» для обозначения страны, ранее известной как Персия. Для иранцев это не имело большого значения, поскольку они использовали название «Иран» для обозначения своей страны еще со времен Сасанидов.

Кроме того, «Иран» в переводе с персидского означает «земля арийцев».

Эта акция, возможно, вдохновленная послом Ирана в Германии Абдолом Гассемом Наджмом, направлена на то, чтобы подчеркнуть общие арийские корни Ирана и Германии, чтобы еще больше сблизиться с ними и извлечь «все экономические и политические выгоды в контексте … Посол Наджм также отвечал за продвижение иранской культуры и истории среди немцев.

На Западе это уведомление не встретило одобрения, и потребовались годы, чтобы оно вошло в сознание людей: в 1951 году, через 16 лет после международного изменения названия страны, телерепортаж Pathé News по случаю свадьбы Мохаммада Резы Пехлеви и Сорайи Эсфандиари Бахтиари начинался со вступительного предложения «Персия: романтическая сказочная страна оживает по случаю свадьбы ее короля».

Другим важным аспектом правления Реза-шаха является продвижение тысячелетней иранской культуры, особенно доисламской. Эта пропагандируемая культура глубоко связана, по его собственному признанию, с правлением Реза-шаха. Однако один праздник останется в памяти как флагман этого восстановления исторической и древней национальной идентичности: тысячелетие Фирдоуси.

Действительно, в 1934 году Персия отмечала тысячелетие со дня рождения поэта Фирдоуси. Последний был глубоко воспет властями, особенно Реза Шахом, который уже стал защитником и пропагандистом национализма и, как следствие, иранской идентичности.

Поскольку до него эта «иранская идентичность» не была определена, он связывал ее в основном с доисламской Персией. Фирдоуси жил в десятом веке, но он находится в центре внимания. Он наиболее известен при жизни: он написал «Книгу царей» (Shāhnāmeh) для тогдашнего царя Персии Махмуда Газнийского, который обещал ему в награду сказочные сокровища, которые так и не были получены. Спустя годы царь, наконец, заплатил поэту, но было уже поздно: когда легат прибыл в дом Фирдоуси в Тусе, поэт только что умер в несчастье в своем родном городе. Романтическая история, которая всегда отмечала Реза Шаха с юных лет. В октябре 1934 года около 45 востоковедов из 18 стран приехали в Иран по приглашению Общества защиты иранского наследия. Конгресс тысячелетия Фирдоуси проходил со 2 по 6 октября 1934 года и собрал ирановедов из всех стран, чтобы пропагандировать иранскую культуру через поэта, автора знаменитого эпоса «Шахнаме».

Тысячелетие завершилось 28 октября 1934 года, когда Реза-шах торжественно открыл мавзолей Фирдоуси в Тусе — монументальное здание, заменившее небольшую стелу, стоявшую здесь ранее. Он произнес хвалебную речь о Фирдоуси, усеянную пассажами из «Шахнаме». В том же году правительство профинансировало фильм о жизни Фирдоуси.

Также Реза-шах заинтересован в возведении еще одного мавзолея — мавзолея Хафеза, который перестраивается в 1935 году; это происходит не в первый раз, так как с момента первого в 1773 году были построены различные сооружения. Мавзолей, построенный в 1935 году, является нынешним. Новый мавзолей спроектирован французским архитектором и археологом Андре Годаром на месте старых сооружений. Гробница, ее сады и окружающие мемориалы, посвященные другим великим личностям, с тех пор стали основными туристическими достопримечательностями Шираза.

Реза Шах совершил множество визитов в провинции, а в 1939 году, воспользовавшись преимуществами новой Трансиранской железной дороги, он совершил широко разрекламированный визит в Персеполис, древнюю столицу царства Ахеменидов.

Персеполис, древняя столица Кира, великого царя Персии (а в истории — первого), является одним из великих мест империи, которому отдавали предпочтение Пехлеви: в 1931 году это место, находившееся в определенном состоянии разрушения, было отреставрировано: не трогая руин, Восточный институт Чикаго по заказу Реза-шаха приступил к работе, включая раскопки, чтобы вскрыть погребенные части города. Раскопки и наблюдения OIC продолжались в течение десятилетия и выявили великолепные и чрезвычайно хорошо сохранившиеся лестницы и так называемый гарем Ксеркса, включая знаковые каменные ворота, которые удалось частично реконструировать. Институт нанял местных жителей для проведения раскопок, и эти усилия были хорошо приняты. Хотя некоторые иранцы возражали против того, чтобы археологи вывозили артефакты за границу, многие иранские интеллектуалы приветствовали повторное открытие древних персидских царей.

Известная и критикуемая реформа, вероятно, вдохновленная законами о одежде Ататюрка, и очень смелая со стороны Реза-шаха, который знал, что навлечет на себя гнев многих: запрет на ношение хиджабов для женщин. Начиная с эпохи Каджаров, было несколько признаков того, что «Разоблачение» (кашф-е хиджаб) состоится, и еще больше — после прихода Реза-шаха. Примерно в 1935 году первый закон об одежде коснулся мужчин: им было предложено отказаться от одежды, считавшейся устаревшей, и поменять традиционную феску на западную шляпу, которую население вскоре стало называть «пехлевийской». Идея реформы одежды для женщин родилась под руководством Мохаммада Али Форофи: но если мужская реформа не вызвала особых проблем, то женская реформа вызвала сильные протесты, самый известный из которых состоялся в мечети Гоаршад; все они были подавлены армией. Многие феминистские ассоциации считают чадру инструментом подчинения и сегрегации и борются за ее запрет с целью уравнивания полов. Это соответствует вестернистскому и, соответственно, модернизационному аспекту, который Реза Шах хочет придать своему правлению.

В конце 1935 года родилась реформа «Освобождение иранских женщин». 8 января 1936 года, во время празднования на подготовительном факультете (колледже), королева Тадж оль-Молук и ее дочери появились в западной одежде, без вуали. Реза Шах также присутствовал на церемонии, провозглашая вступление закона в силу. В настоящее время хиджаб запрещен в общественных местах, за исключением религиозных памятников.

Вероятно, самая спорная из реформ Реза-шаха, она была жестоко применена, в то время как некоторые историки считают, что более мягкое применение сделало бы ее более приемлемой для населения. Многие женщины прятались в своих домах, спасаясь от закона. Однако, как утверждает Эсмат оль-Молук, торговля женщинами в городах Ирана была скорее сокращена как до, так и после принятия закона. Некоторые источники среднего качества утверждают, что после падения Реза-шаха многие женщины демонстрировали свою радость, выходя на улицы в чадре. Но если закон действительно не исполнялся во время правления Мохаммада Реза-шаха, то женщины, вероятно, выходили на свет завуалированно, постепенно, не будучи в состоянии догадаться, что новый шах не будет исполнять до буквы закон своего отца; Иран тогда находился в центре иностранной оккупации, а будущее страны было в полной неопределенности после отречения Реза-шаха от престола, то вполне вероятно, что такого рода события никогда не происходили.

Одним из наиболее важных критических замечаний в адрес Реза-шаха было приобретение очень (слишком) крупных земельных владений в провинции Мазандаран. Если это правда, то император сделал их своей личной собственностью, из-за чего прежние владельцы, обычно крупные землевладельцы, потеряли большую часть своей власти. В зависимости от источника, размер территории варьируется от части Мазандарана до всей земли, граничащей с Каспийским морем. Чтобы как-то компенсировать критику, которая не заставила себя ждать, Реза-шах уделил этим территориям особое внимание: там особенно активно насаждались распространявшиеся по стране инновации, которые раскололи население на крестьян, увидевших повышение уровня жизни, и феодалистов (или бывших феодалистов), недовольных тем, что у них отобрали землю. Реза-шах предоставил им «новое оборудование, мелиорацию, школы и диспансеры, а также повысил грамотность».

После падения Реза-шаха парламент принял закон о выплате компенсации крупным землевладельцам и всем тем, кто пострадал от экспроприации, либо получить компенсацию, либо вернуть свои земли, что большинство из них и сделали. Однако ни в одном источнике не упоминается какая-либо опись или список людей, получивших компенсацию, что позволило бы нам узнать размер и количество этих земель. Масуд Бехнуд говорит о примерно 1,5 миллионах гектаров земли.

8 июля 1937 года был подписан многосторонний договор о ненападении между Ираном и его основными соседями: Турцией Мустафы Кемаля Ататюрка, Ираком Гази I и Афганистаном Мохаммада Захер Шаха. Он обещает взаимную помощь стран друг другу в случае угрозы, не нарушать политику этих стран, не поддерживая и даже преследуя внешних противников других стран. Договор, инициаторами которого выступили в основном Ирак и Турция, направлен на борьбу с курдскими сепаратистскими движениями на севере и востоке страны соответственно. Иран Реза-шаха, если он не хотел появления сепаратистской напряженности (чего не произошло бы после прихода Реза-шаха к власти), особенно среди курдов, рассматривал это как способ немного сблизиться с кемалистской Турцией, а также лучше утвердиться в регионе за счет налаженных отношений со своими соседями. Он также подтвердил свое намерение и желание централизовать государство, лишив полномочий племена и меньшинства.

Если речь идет о внешних отношениях страны с соседями, то Саадабадский договор — еще один предмет гордости Ирана; если он не выходит чрезмерно удачным, то именно Иран принимает у себя переговорщиков всех своих соседей, и договор подписывается в самом центре столицы, в дворцовом комплексе Саадабад, где в это время живет семья Пехлеви. Более того, все эти страны граничили с Ираном, и видно, что все было сосредоточено вокруг Ирана, а Афганистан и Турция никак не связаны между собой.

В начале 1930-х годов Реза также приказал создать своего рода иранский экономический залог: драгоценности короны, коллекцию, которую он сам несколько расширил к своей коронации — и которая должна была еще больше увеличиться во время правления его сына. Они были переданы Национальному банку Ирана в качестве валюты; право собственности на императорскую казну было передано государству парламентским законом от 16 ноября 1937 года. Драгоценности были помещены в казну Национального банка Ирана, где они использовались в качестве залога для укрепления финансовой мощи учреждения и поддержки национальной денежной системы. Только генеральный прокурор страны будет иметь право требовать их использования, и только временно.

После отречения Реза-шаха от престола в прессе распространился слух, что Реза-шах забрал с собой драгоценности короны, когда покидал Иран, поскольку сделал их неотъемлемой собственностью государства. Это опровергли, когда премьер-министр Фороуи назначил комиссию из парламентариев и судей для посещения Национального банка, чтобы убедиться, что ничего не пропало.

В 1960 году, во время правления Мохаммада Реза-шаха, драгоценности были переданы в новый отдел Центрального банка — Сокровищницу Центрального банка, где они были выставлены на всеобщее обозрение.

Даже после Исламской революции драгоценности будут продолжать выставляться, поскольку они и сегодня используются для поддержания иранской валюты. С тех пор казначейство Центрального банка было переименовано в Национальное казначейство иранских драгоценностей.

В 1937 году наследный принц Мохаммад Реза вернулся в Иран после четырех лет обучения в Швейцарии. Там у него появились друзья, в частности, Хоссейн Фардуст и Эрнест Перрон, два человека, которые станут близкими ему людьми, когда он станет королем. Еще будучи студентом, он и его сокурсники вернулись в Иран на каникулы и были очарованы новым обликом страны. Реза-шах представил его перед кабинетом министров, правлением Национального собрания, депутатами Национального собрания и высокопоставленными офицерами. Он сказал: «Я оказал большую услугу своей стране, но самая большая услуга — это кронпринц, которого я ей дарю: вы не можете знать этого сейчас, но вы увидите его способности, когда он приступит к своим обязанностям». Ты еще не можешь знать».

Затем Мохаммад Реза проходил военную службу в Иране, подвергаясь многим изнурительным и даже опасным ритуалам, достойным спецназовцев. В июне 1938 года он был произведен во вторые лейтенанты и окончил школу в лучшем классе; после завершения военной учебы он был тесно связан с ролью отца как монарха. Он сопровождал его повсюду, присутствовал на всех спектаклях, на большинстве визитов и аудиенций. Некоторые вопросы, такие как образование и культура, находятся в непосредственном ведении наследного принца.

Затем Реза-шах попытался выдать замуж своего сына: главной идеей было заключить династическое соглашение, которое позволило бы династии укорениться. Это решение казалось необходимым из-за конституционной поправки 1925 года, которая запрещала будущим иранским правителям иметь каджарскую мать: это объясняет, почему все сыновья Реза-шаха, кроме Али Резы и Мохаммада Резы, не могли претендовать на трон. Эта мера предосторожности, принятая Реза-ханом без оценки последствий, вынуждает кронпринца жениться на иностранке. По возможности, член старой и признанной династии: молодой династии, такой как Пехлеви, для обретения легитимности требовался союз с монархиями соседних и арабских стран, которых в то время было очень много. Было предложено несколько решений: в Афганистане, Ираке, Тунисе… и даже в Турции, где династия Османов оставалась престижной. Реза-шах и Махмуд Джам боялись расстроить светскую Турцию, которая положила конец Османской империи, но которая указывала на другое решение, арабское и африканское.

20 января 1938 года королевский Египет женил своего государя Фарука I на прекрасной Сафиназ Зульфикар, известной как Фарида, что стало настоящим событием года для мировой элиты. Пышная свадьба, которая последовала за приходом Фарука I к власти после смерти его отца Фуада I 28 апреля 1936 года. Египетский двор обладал беспрецедентной восточной пышностью, которая очаровывала и восхищала, а позже вызвала критику. Это был идеальный союзник, а у Фарука было много сестер, старшая из которых, Фавзия, была примерно одного возраста с наследным принцем. С Каиром осторожно посоветовались, но об этом стало известно, несмотря на то, что Реза-шах приказал соблюдать максимальную осторожность. Делегация была отозвана разъяренным старым монархом, который ждал, пока утихнет шум, прежде чем возобновить переговоры.

26 мая 1938 года императорский дворец объявил, что делегация во главе с премьер-министром Махмудом Джамом отправляется в Каир, чтобы договориться о браке между наследным принцем и Фавзией Египетской, дочерью короля Фуада I и сестрой молодого Фарука I, возведенного на престол двумя годами ранее. Пара никогда не встречалась и не говорила на одном языке, общаясь на французском. Менее чем через год, в марте 1939 года, Мохаммад Реза Пехлеви отправился в Египет со свитой; во дворце Куббех его приветствовали король Фарук и члены египетской королевской семьи, и он познакомился со своей будущей женой, принцессой Фавзией. 16 марта 1939 года Мохаммад Реза женился на Фавзии во дворце Абедин в Каире по суннитскому обряду. Вторая церемония, согласно шиитскому обряду, состоялась в Тегеране, в императорском дворце Голестан, 25 апреля 1939 года. Потому что супруги были разных вероисповеданий: суннитский ислам для Фавзии и шиитский ислам для Мохаммада Резы. Но в Иране также был вопрос о национальности будущей королевы: когда она станет иранкой, и какой национальности будет ее будущий сын?

В конце ноября 1938 года Махмуд Джам нашел решение: парламент в виде исключения предоставил Фавзии иранское гражданство, хотя она еще не ступала на территорию Ирана.

Свадьбе в Тегеране помешала королева-мать Назли, мать Фарука и Фавзии, которая приехала в Тегеран на свадьбу дочери и почувствовала разницу между Версальским двором в Египте и более скромным Тегеранским двором, где этикет был более приблизительным. В Каире эта роскошь почти унизила кронпринца и его свиту, как он записал в своих мемуарах. Однако, чтобы принять семью своей невестки, Реза-шах приложил все усилия, чтобы улучшить преображение города за последние пятнадцать лет (даже если город все еще намного ниже Александрии или Каира), украсив процессии плавсредствами и декорациями, подобными тем, что приветствовали Мохаммада Резу в Египте. Но Назли всегда всех опускает, и когда празднования заканчиваются и она уезжает во Францию, весь двор взрывается.

Супруги, казалось, прекрасно ладили и любили друг друга, попадая на обложки газет и привлекая внимание суда. Рождение дочери, Чахназ, 27 октября 1940 года, на следующий день после 21-го дня рождения ее отца, укрепило их союз. Последняя была избалована своим дедом, который обожал ее и даже подарил ей дворец в парке Саад-Абад, где Шахназ жила после свадьбы с Ардеширом Захеди в 1957 году.

Однако отречение Реза-шаха от престола и его изгнание вызвали волну мести со стороны двора по отношению к Фавзии. Новая королева-мать Тадж оль-Молук и ее сторонники не простили Фавзии досады, причиненные Назли в 1939 году, в то время как Реза-шах, который очень любил свою невестку, сдерживал их амбиции. В 1945 году Фавзия отправилась в Египет, чтобы навестить брата и возложить цветы к гробнице Реза-шаха. Ее отношения с мужем значительно ухудшились, и она больше не могла выносить придворный климат. Несмотря на бесконечные переговоры, она отказалась вернуться, и развод с Мохаммадом Реза-шахом был объявлен в 1948 году.

В 1939 году, после свадьбы наследного принца Мохаммада Резы и Фаузии Фуад, когда последние заканчивали медовый месяц на берегу Каспийского моря, Реза Шах вызвал в столицу наследного принца, которого он хотел с этого момента привлечь к государственным делам. С момента возвращения наследного принца, примерно с июня 1939 года, он посещал заседания Совета министров, где высказывал свое мнение, и заседания парламента, открывал некоторые здания в провинциях и неоднократно инспектировал ход строительства Трансиранской железной дороги, как правило, в сопровождении своей супруги; Более того, проблемы, которые происходили в Европе и привели ко Второй мировой войне, не были хорошо известны в Иране, и Реза Чах хотел иметь под рукой свежий взгляд, а также своего сына, который был многоязычным, в отличие от Резы Чаха, который не знал ни одного европейского языка.

В стране ситуация спокойная: противодействие клерикалов, обострившееся после запрета на хиджаб, утихло; сами женщины выходят из своих домов в европейской одежде, но в европейской одежде с высокими воротниками, длинными юбками и большими, обхватывающими голову шляпами. Люди научились жить с Реза Шахом, который правит уже около 15 лет, хотя его авторитаризм все еще не дает покоя широким слоям общества, особенно прессе. Радио еще не появилось в Иране, что не заставило себя ждать, так как Радио Тегерана было создано в конце правления императора.

Последним из нововведений правления Реза-шаха стало радио. Радио Тегерана заработало 24 апреля 1940 года, и одним из первых в эфире выступил кронпринц, посланный своим отцом. Население обнаружило голос Мохаммада Резы, будущего короля, и задалось вопросом, не готовит ли Реза Чах его преемника.

Это правда, что кронпринц завершил свое обучение как будущий король, и что Реза-шах недавно связал его с властью. Более того, 15 марта 1940 года Реза-шаху пошел шестьдесят третий год: не очень канонический возраст, даже для того времени, но скорее преклонный из-за условий, в которых Реза-шах жил в течение первых сорока лет своей жизни, когда он был безвестным казаком по имени Реза-хан.

Вторая мировая война и низложение (1939 — 1941)

Стремясь получить независимость от Великобритании, Реза Шах сблизился с Германией в экономическом плане, до такой степени, что в 1939 году Германия стала его главным торговым партнером. Это сближение обеспокоило британцев, тем более что в 1933 году Германия стала нацистской. Когда началась война, англичане попросили Реза-шаха выслать из страны немецких граждан, на что он ответил отказом, будучи нейтральным.

Реза-шах, объявив о нейтралитете Ирана, вновь отказал союзникам в просьбе использовать страну для контрабанды боеприпасов, что побудило Великобританию и Союз Советских Социалистических Республик (СССР) начать операцию «Countenance», результатом которой стало англо-советское вторжение в Иран 25 августа.

Реза-шах был вынужден отречься от престола в пользу своего сына Мохаммада Реза Пехлеви и был отправлен британцами в изгнание, сначала на Маврикий, а затем в Йоханнесбург, где он умер в 1944 году.

Его сын, Мохаммад Реза Пехлеви, был его преемником до исламской революции 1979 года.

В то время как наследный принц был отозван летом 1939 года с берегов Каспийского моря, где он проводил свой медовый месяц, международная ситуация в Европе становилась очень напряженной: после аншлюса, когда Германия аннексировала Австрию, затем создания Антикоминтерновского пакта и, наконец, кризисов в Чехословакии и Польше, мир начал делиться на лагеря. Официально Иран был отстранен от всех этих конфликтов, несмотря на многочисленные экономические контракты, связывавшие его с Третьим рейхом. Однако открытое братство Реза-шаха с немцами и старые споры раздражали англичан. 1 сентября 1939 года вторжение Германии в Польшу положило начало тому, что впоследствии стало Второй мировой войной. Шах сразу же заявил о нейтралитете своей страны. Он опасался репрессий: он неоднократно заявлял о нейтральной позиции своей страны в конфликте, в частности, на открытии нового законодательного органа Меджлиса. Однако он предпринял противоречивые действия, которые не успокоили антигерманский лагерь: 26 октября 1940 года премьер-министр Махмуд Джам подал в отставку, чтобы занять пост министра суда, который оставался вакантным после смещения Теймурташа семь лет назад. Его заменил доктор Ахмад Матин-Дафтари, имевший репутацию германофила. В его кабинете также было много прогерманских и антибританских деятелей. В свою очередь, Берлин, получивший специальную депешу из Тегерана, заявил, что уважает выбор иранцев: Лондон видит в этом тонко завуалированное попустительство.

В июне 1940 года, после капитуляции Франции, когда роль Матин-Дафтари заключалась в переговорах о скорейшем прекращении партнерства с берлинской экономикой, отношение Реза-шаха изменилось: он явно опасался репрессий со стороны британского лагеря, хотя в то время немцы держали ветер в своих парусах: Матин-Дафтари был уволен вместе со всеми германофилами и антибритански настроенными членами его кабинета; его заменил Али Мансур, который имел пробританскую репутацию и назначил в свой кабинет антигерманцев. Кроме того, Матин-Дафтари был арестован и заключен в тюрьму не более чем за свою антибританскую репутацию; аналогичным образом, единомышленников, таких как генерал Захеди, попросили не высовываться; и, наконец, Мохаммад Моссадег, который много лет жил вне политики в своих поместьях и ни у кого ничего не просил, был арестован и сослан. И для него репутация заставила Реза-шаха изменить свою тактику, в то время как Би-би-си, где часто можно было услышать Энн Ламбтон, начала яростно атаковать шаха с помощью пропаганды.

Распространение конфликта на СССР 22 июня 1941 года и разрыв германо-советского пакта поставили Иран в щекотливое положение: он оказался в окружении антигерманских стран, с СССР на севере, Британской Индийской империей на востоке и Ираком, где британцы все еще очень сильно присутствовали, несмотря на теоретическую независимость страны (только Афганистан не представлял теоретической угрозы. Более того, соответствующие страны занимали все более агрессивную позицию: в июле 1941 года союзники потребовали, а затем потребовали, чтобы из страны уехали все деятели, тесно или отдаленно связанные с державами Оси: Реза-шах заверил их, что немцы уйдут, но отказался выслать их, отложив их отъезд sine die. Его отношение к этому фактическому ультиматуму привело к решению осуществить вторжение.

25 августа 1941 года в 5 часов утра британская армия вторглась в Иран с юга и юго-запада, а советская армия — с севера. Час спустя Ридер Буллард (en) и Андрей Андреевич Смирнов (en), полномочные министры Великобритании и СССР, отправились в дом Али Мансура, премьер-министра, чтобы уведомить его об этом вторжении, решение о котором было принято из-за неуступчивости шаха. Затем последний принял их в Саад»абаде, где твердо стоял на их стороне, следуя их примеру. Состоялось заседание Совета министров: было сообщено о первых потерях, и было решено, что для поиска решения будут привлечены Соединенные Штаты, нейтральные в конфликте (в то время).

Иранцы имели 200 000 солдат, 9 пехотных дивизий, поддерживаемых примерно 60 легкими и средними танками чешского производства, и небольшие военно-воздушные силы из 80 самолетов. Иранская армия была предназначена скорее для охраны порядка внутри страны и для решения нескольких пограничных инцидентов, но она не могла сделать многого против советской армии, и, прежде всего, против самой мощной армии в мире — армии Соединенного Королевства. При Хоррамшахре произошла настоящая бойня, был уничтожен почти весь флот; чудом удалось остановить продвижение англичан у Керманшаха на западе и у Ахваза на юге. Но ненадолго, и Тегеран воспользовался этим, чтобы попросить о мире, в то время как высылка итальянских, немецких и румынских граждан продолжалась. Реза-шах не питал особых иллюзий относительно разрешения ситуации, и Али Мансуру было предложено подать в отставку до тех пор, пока не будет найден преемник, способный справиться с серьезным кризисом.

Реза-шах посоветовался со многими людьми; он также решил вспомнить Гавама ос-Салтанеха, человека, которого он сместил в 1925 году, чтобы получить власть. Но последний находился на севере страны и не мог добраться до столицы. Поэтому Реза-шах посоветовался с попутчиком, на которого он был зол: Мохаммадом Али Фурофи. Вызванный в столицу, после того как его заставили ждать, он был принят шахом. Они забыли старые обиды, и 29 августа Форофи был назначен премьер-министром. Он стремился гарантировать независимость и целостность страны путем ограничения военных действий, и все средства были хороши, включая принесение в жертву Реза Чаха, чтобы заменить его своим сыном, который постоянно находился рядом с отцом и премьер-министром.

29 августа, когда накануне британцы перешли Хоррамчахр и Ахваз, военное министерство непонятным образом приказало распустить армию и отправить войска домой, возможно, чтобы избежать напрасных жертв. Реза Шах, который также узнал новости по радио, взорвался на собрании офицеров и хотел расстрелять генерала Ахмада Нахаджавана, военного министра, и офицера, обвиненного в попустительстве. Аудитория успокоила шаха, и Нахаджаван был смещен с поста и заменен Мохаммадом Нахаджаваном, получившим образование в императорской России. Однако ситуация не улучшилась: солдаты и новобранцы бродили по столице без приказа и без оружия, в обстановке растерянности и страха. Охрану столицы вместо армии обеспечивали генерал Ахмад Амир Ахмади и жандармерия во главе с генералом Захеди. Однако Форофи отправил захватчикам условия мира, и 30 августа было подписано перемирие. 8 сентября между Ираном и союзниками было подписано соглашение, которое ратифицировало создание двух оккупационных зон. На северо-западе район Тебриза и берега Каспия были заняты Красной армией, в то время как британцы оккупировали нефтяные месторождения Абадана и Керманшаха. Тегеран также согласился содействовать транзиту британских военных грузов в СССР для Восточного фронта. Нефтяные концессии Англо-персидской нефтяной компании были возобновлены на более выгодных для нее условиях на время оккупации.

Ожидалось, что войска союзников также войдут в столицу; Реза-шах воспринял это как знак того, что его время пришло. В явном виде 15 сентября полномочные министры вернулись, требуя отречения Реза-шаха от престола и его отъезда из столицы к следующему дню; в противном случае союзники сами решат этот вопрос. Решение о его смещении, очевидно, было принято в высшем свете 12 сентября Стаффордом Криппсом и Сталиным. Радиостанции из Лондона, Нью-Дели и Москвы, подхваченные в Тегеране, не прекращали нападки на шаха, СССР требовал провозглашения республики, которая была бы более податливой, а Лондон, которому эта идея не нравилась, предпочел бы восстановить власть каджаров. Племянник Ахмад Шаха, умершего в 1931 году, Солтан Хамид Мирза, сын Мохаммада Хасана Мирзы, был приближенным: культурный, утонченный и англофил, он был совершенен, но покинул персидскую землю в возрасте четырех лет и не говорил по-персидски. От этой идеи отказались.

Пехлевийский вариант» отречения Реза-шаха от престола и провозглашения его сына Чахинчахом не рассматривался союзниками. Форофи, однако, прагматично рассматривал этот вариант, как и Реза-шах. Наследный принц, напротив, был настроен более скептически: он боялся англо-советского переворота. Утром 16 сентября Форофи и Реза-шах в последний раз встретились в Мраморном дворце. Отречение от престола было составлено премьер-министром. Затем шах покинул дворец, где у него состоялся такой диалог с наследным принцем: «А если русские войдут в столицу, будет ли революция? На что его отец с сарказмом отвечает: «Ничего не случится, они просто хотят моей смерти». И они его получили.

Затем свергнутый шах отправился в дворцовый сад, где сел в машину и отправился в изгнание, из которого он уже не вернется. Его дети, кроме Мохаммада Резы, уезжают вместе с ним. Затем, в конце утра, Форофи отправился во дворец Меджлиса, периметр которого был оцеплен, а депутаты собраны, и зачитал им отречение Реза-шаха:

«Пехлеви, шах Ирана

Учитывая, что я потратил всю свою энергию на дела страны в течение всех этих лет и ослаб в них, я чувствую, что сейчас пришло время для молодого, энергичного и умелого человека взять на себя ответственность за дела страны, которые требуют постоянного внимания, и дать себе средства, для процветания и благополучия нации. Таким образом, я передал монархический пост наследному принцу, моему преемнику, а сам подал в отставку. С этого дня, 25 Шахривара 1320 года (16 сентября 1941 года), весь народ, как гражданское население, так и военные, должны признать в монархии моего наследного принца и законного преемника и сделать для него все то, что они сделали для меня, защищая интересы страны.

Мраморный дворец, Тегеран, 25 шахривара 1320 года (16 сентября 1941 года), Реза Шах Пехлеви

Во второй половине дня Форофи возвращается в Мраморный дворец и застает там нерешительного кронпринца. Он призывает его пойти и принести присягу: это необходимое действие, чтобы стать императором согласно Конституции 1906 года, потому что с момента отречения Реза-шаха от престола Ираном, в котором больше нет императора, правит премьер-министр. Они отправляются в штаб-квартиру Меджлиса в Бахарестане, сверхзащищенный район, находящийся под опекой генерала Амира-Ахмади, и, когда Советы и британцы находятся всего в нескольких часах езды от столицы, в которую они направляются, наследный принц становится Мохаммадом Реза Шахом, шаханшахом Ирана, принося присягу на Конституции 1925 года в 15:10. Не успели Форофи и Мохаммад Реза-шах покинуть парламент, как войска союзников вошли в Тегеран; кроме того, что они не рискнули свергнуть нового шаха, рискуя вызвать отчуждение населения.

Изгнание и смерть (1941 — 1944)

После отречения от престола Реза-шах живет в уединении в Исфахане, где его дочь Ашраф отмечает, что его внешность внезапно постарела. Она даже задается вопросом, мог ли у него случиться небольшой, тайный инсульт после отречения от престола. Он остается опасным для союзников, которые вынуждают его покинуть страну. Когда он в последний раз покидал персидскую землю, на которую, как он знал, больше никогда не ступит, он взял горсть иранской земли, которую хранил до конца своих дней. Он должен отправиться в Аргентину, куда британцы согласились его отпустить, но во время плавания он узнает, что место назначения изменилось: его отправляют на Маврикий. Хотя он протестует, он все равно идет. Хотя он был счастлив там, в окружении своей семьи, в конце 1942 года британцы перевели его в Южную Африку. Приехав в Йоханнесбург, он остался там, по-прежнему окруженный своей семьей, особенно дочерью Шамс.

Если вся его семья, казалось бы, живет хорошо, то для бывшего императора это не так. На фотографиях он никогда не улыбается, выглядит угрюмым и худеет с каждой минутой. Зимой 1942-1943 годов к нему приехала дочь Ашраф. Но шах заперся в доме, не отвлекаясь ни на что, и обрушился с яростью на своих врагов, особенно на англичан. Состояние его сердца стало ухудшаться, но он был рад получить подарок от своей внучки Шахназ. Еще несколько редких событий скрашивают его скучные будни: 25 июля 1944 года он получает запись из Тегерана, на которой слышен голос его сына, Мохаммада Реза Шаха. Он покинул свой дом и отправился в студию звукозаписи, где сам записал пластинку: «Не бойся и иди вперед! Я заложил прочный фундамент для нового Ирана. Продолжать свою работу. И никогда не доверяйте англичанам.

На следующий день, 26 июля 1944 года, он был обнаружен без сознания своим дворецким Изади, который пришел его разбудить. Вызвали врача, который смог сделать вывод, что бывший император Реза Шах Пехлеви умер от остановки сердца во сне.

Posterity

После смерти в Йоханнесбурге его тело, наконец, было доставлено на Восток: временно он был похоронен в мечети Аль-Рифаи в Каире в 1945 году, на похоронах присутствовали его сыновья Голам Реза и Али Реза. Вскоре после этого его могила была украшена цветами его дочерью Ашраф и невесткой Фавзией.

В 1948 году Меджлис посмертно присвоил ему титул «Великий» в качестве царствующего прозвища, и впоследствии его стали называть Реза Шах Пехлеви Кабир (Реза Шах Пехлеви Великий).

В июне 1950 года, вскоре после укрепления своих полномочий, шах организовал государственные похороны своего отца, и его тело было репатриировано из Египта, отношения с которым в то время были весьма ухудшены, и помещено в большой мавзолей на юге Тегерана в районе Рей. Построенное сыном бывшего премьер-министра Форофи, это большое здание было местом паломничества его сторонников со всех сторон, и было любопытно видеть, как женщины в вуалях снимают обувь, чтобы войти в последнее пристанище Реза-шаха-мирянина. Здесь также проживает несколько других личностей: Али-Реза Пехлеви, умерший в 1954 году; Хадж Али Размара, убитый в 1951 году; Солейман Бехбуди, дворецкий и друг Реза-шаха; генерал Фазлолла Захеди, умерший в 1963 году; и Хасан Али Мансур, убитый в 1965 году.

Мавзолей также стал местом проведения в июне 1976 года торжественного мероприятия, организованного в честь 50-летия со дня коронации Реза-шаха и прихода к власти династии Пехлеви.

Другое празднование, когда волнения, приведшие к иранской революции, уже в основном начались, состоялось 15 марта 1978 года, на столетний юбилей Реза-шаха, в том же Мавзолее.

После победы революции Хомейни отправил команду, чтобы вернуть тело свергнутого императора. Но когда гробницу вскрыли, новые власти обнаружили, что гроб монарха отсутствует. Несмотря на сильные протесты, в частности, Садега Готзаде, который хотел превратить его в музей, мавзолей был полностью разрушен под руководством аятоллы Садека Халхали. Окончательно тело было обнаружено в апреле 2018 года, когда рабочие на строительной площадке святилища Шах-Абдол-Азим нашли его мумифицированные останки, раскопанные экскаватором.

Его сын, который стал его преемником, был свергнут в результате исламской революции в 1979 году. Однако основанная им династия выжила, и, несмотря на смерть его сына, последнего царствующего шаха, в Египте в 1980 году, династия Пехлеви по-прежнему представлена в лице внука Реза-шаха, Резы Пехлеви, бывшего наследного принца, которого его сторонники называют Реза-шах II. Он действительно является лидером части иранской оппозиции Исламской Республики Иран.

Читайте также, биографии — Веспасиан

Историография

После его низложения, во время правления его сына, а затем менее официально, эпоха Реза-шаха, и особенно после его смерти, была превращена в легенду, даже миф. Его восхищение Западом, стремление к прогрессу, избавление от влияния великих держав, стремительная модернизация общества, превращение его в мощную державу, и в качестве доказательства успеха разрыв, существовавший между Ираном 1921 года и Ираном 1941 года, сделали Реза-шаха «Великим», персонажем с грандиозной заботой о прогрессе, который умел возвращаться к историческим корням своей страны, но при этом знал, как двигаться вперед, развивать все формы инфраструктуры, социального обеспечения, полиции, работы, промышленности.

Его большим успехом была также попытка значительно уменьшить религиозную власть, которая была очень важна во времена Каджаров и, по мнению его сторонников, в том числе и британцев, поскольку эти два понятия имели очень размытые связи до и во время правления Реза-шаха. Подавление феодализации территорий под влиянием крупных племен и многих мулл вызвало критику с религиозной стороны, которую Реза-шах замалчивал с разной степенью твердости. Более того, его достижения не ограничились его правлением, а стали основой для прогресса, достигнутого во время следующего правления Мохаммада Реза-шаха, который также участвовал в создании новых инфраструктур, законов и практик, вдохновленных больше Западом, чем иранскими обычаями и традициями.

Все законы, принятые во время его правления, особенно те, которые были направлены на обеспечение гендерного равенства, имели хороший эффект и были усилены и продолжены во время правления его сына, который продержался в два раза дольше и, таким образом, имел больше времени для проведения других реформ. Они были бы невозможны без предыдущего царствования. Значительная часть сегодняшней иранской диаспоры считает Реза-шаха основателем современного Ирана, не обязательно одобряя режим его преемника, который вызывает гораздо больше разногласий. Случается и обратное (реже). Его сторонники видят в нем возрождение фантастического Ирана, основателя «неоантичной» династии, в определенной степени связанной с правлением Мохаммада Реза-шаха, так же как тысячелетие Фердоуси в 1934 году было связано с 2500-летием персидской монархии, отмечавшимся в 1971 году, и оба эти события были призваны напомнить иранцам об их древних и славных корнях, в то же время желая быть демонстративными.

Иранская культура, и особенно доисламская иранская культура, также оставалась в центре внимания во время правления Реза-шаха: многие поэты, писатели, историки, переводчики и философы вернулись на иранскую сцену, а также «вторглись» в школьные учебники и вызвали интерес: население заново открыло для себя Али Дашти, Омара Хайяма, Садега Хедаята, Саида Нафисси, Бахара, а также обнаружило таких подражателей, как Нима Юшидж.

В некоторых отношениях Реза Шах пошел дальше, чем его модель, Ататюрк: Мустафа Кемаль начал с чего-то, с руин Османской империи, в то время как Реза Шах начал почти с нуля: он в одиночку построил в рекордные сроки (около 15 лет) современное государство, которое заметно отличалось от того, что было до него. Трансформация, которая, вероятно, была осуществлена силой его кулака.

Читайте также, биографии — Грант, Кэри

Отзывы

С другой стороны, существует сильная критика авторитаризма предпоследнего императора Ирана. После иранской революции его имидж был серьезно подорван новым режимом. Это оказало длительное влияние: сериал «Тайна шаха», в котором Реза Шах появляется в самом начале, подчеркивает иногда — но редко — жестокий физический облик этого персонажа, с манерами взяточника, а также авторитарность его режима — особенно по отношению к клерикальной оппозиции, даже если это означает превращение его в толстого опиумного хулигана, находящегося под влиянием различных лобби, включая «лобби бахаи», которое презирается клерикалами, считающими бахаизм культом. Его восхищение Ататюрком также можно критиковать, потому что Ататюрк построил свое современное государство на обломках Османской империи, государство, которое, тем не менее, было организовано гораздо лучше, чем совершенно жалкая Персия Каджаров. Точно так же его реформы достигли бы лишь поверхности масс, что трудно оценить сегодня. Также была отмечена его близость к нацистской Германии. Некоторые из его недоброжелателей даже пытались приравнять его к Германии как к торгово-экономическому партнеру, но сам он был нацистом.

Более того, действительно, некоторые аспекты его правления смущают: «таинственная» смерть в тюрьме таких литераторов, как Фаррохи Йезди, или политиков, которые были его союзниками или даже друзьями, как министр двора Абдол-Хоссейн Теймурташ, долгое время бывший душой Реза-шаха, прежде чем был жестоко свергнут в 1932 году во время спора о нефтяной концессии Д»Арси. Почти все эти смерти связаны с доктором Ахмади, врачом-преступником, который пытал и убивал заключенных, находившихся под его опекой в тюрьме. Историки считают, что император непосредственно отдал приказ об их убийстве, о чем генерал Мохтари, начальник полиции, сообщил доктору Ахмади.

Его также обвиняют в жестоком обращении с некоторыми племенами или меньшинствами из-за его антифеодальной и антиплеменной политики, такими как кашкайцы (он приказал убить Солатодоле Кашкай, вождя кашкайцев) и бахтиары, или даже курды и армяне. И, конечно, главный упрек его «светской» оппозиции заключается в том, что, требуя модернизации и совершая общественные потрясения, он косвенно посеял семена исламской революции, которая ввергнет страну в темные времена. Все это, в сочетании с карикатурным образом, созданным нынешним иранским режимом, превращает Реза-шаха в настоящую черную легенду, в которой довольно трудно отделить ложное от истинного, а также пролить свет на некоторые вопросы.

Достижения

Будь то министр, командующий армией или император, Реза-шах имеет довольно обширный список достижений, исходящих более или менее непосредственно от него, которые он, во всяком случае, нес:

Вот неполный список этих достижений:

Реза Шах обладал ярко выраженными физическими данными; его недоброжелатели описывали его как очень жестокого. Правда, он нередко использовал свои руки, когда был расстроен: в начале его правления один человек, который был его поклонником, пришел к нему, чтобы выразить свое восхищение им, но очень грубо отозвался о Каджарах. Реза очень плохо воспринял то, как он говорил о своих предшественниках — которых он сверг — и дал пощечину своему поклоннику, которого прогнали. Зрители, ошеломленные увиденным, потребовали объяснений у императора, который ответил, что считает этот «lèse-majesté» непростительным, и приказал ему отказаться от взяточничества — для самых смелых. Реза-шах ответил, что проследит за этим.

Он почти сдержал свое слово, за исключением нескольких случаев: в 1928 году Тадж оль-Молук, которая отправилась молиться в гробницу Фатимы в Коме на Норуз (21 марта), имела плохую идею сменить свою чадру (черную на белую) внутри гробницы: В результате она на несколько секунд осталась в мечети с обнаженной головой, что могло шокировать ультраригористов, что и произошло: один из священнослужителей увидел ее, напал на нее и с шумом изгнал из усыпальницы. На следующий день король, измученный унижением, которому подверглась его очень религиозная жена, в ярости прибыл в мавзолей Фатимы, чтобы найти священнослужителя. Он вошел быстро и забыл снять сапоги. Тот же священнослужитель накричал и на него, но прогнать его не смог: Реза-шах, опьяненный гневом, в ответ избил священнослужителя секачом. Инцидент был быстро замят.

Случались и менее значительные события: однажды он защищал министра, который пытался оправдаться, а после того, как в 1941 году генерал Нахаджаван отдал ошибочный приказ, парализовавший армию, он приказал принести пистолет и застрелил его вместе с другим офицером, замешанным в этой истории. Министрам с некоторым трудом удалось его успокоить.

Следует также отметить, что у Реза-шаха был незаметный, но глубокий шрам на носу, полученный им во время боя, когда он был казаком. Этот же удар меча уменьшил видимость его левого глаза.

Более того, Реза Шах имел театральный способ делать вещи, чтобы оставить след в умах людей с общеполитической целью, например, во время нефтяного кризиса 1932-1933 годов: 28 октября 1932 года, во время визита в Абадан, шах знал, что значительная часть территории, управляемая британскими или индийскими мастерами, была недоступна для персов; представилась возможность произвести фурор: Реза-шах открыл кран трубопровода для подачи нефти танкерам, что привело к огромному разливу нефти в реке Чатт-эль-Араб. В то время как все присутствующие ошеломлены, император остается бесстрастным, затем поворачивается на пятках и говорит: «Если это крадут у нас, то с таким же успехом это может быть потеряно для всех! Это начало кризиса, но пресса, чтобы не обидеть больше британцев, чем те, кто был свидетелем этой сцены, трансформирует «Поскольку у нас крадут…» в «Поскольку для нас это ничего не стоит…».

Реза-шах, хотя и стал императором «развивающейся страны», не изменил своего образа жизни, который оставался простым, даже аскетичным: он всегда просто ел, не имел внебрачных связей, не принимал участия ни в каких праздниках, кроме официальных, и спал в своих дворцах на полу, на простом матрасе.

Читайте также, мифология — Гор (бог)

Компотизм

Реза-шах всегда был убежден, что существует грандиозный заговор, организованный англичанами с целью его свержения, который удался в сентябре 1941 года. Именно поэтому при Реза-шахе в Великобританию не отправляли студентов-стипендиатов. Любая забастовка профсоюзов также была связана с коммунистической партией, а значит, и с Советским Союзом, для человека, который в молодости разрушил Республику Гилян.

Повышенное недоверие к Великобритании продолжалось и во время правления Мохаммада Реза-шаха, который сам считал себя жертвой американского заговора. Этот заговор нашел много сторонников после революции, в исламской республике, которая обвинила пехлевизов в том, что они сами являются участниками западного заговора по уничтожению шиизма или ислама, а точнее агентами Великобритании. Хомейни, в свою очередь, считал, что Пехлеви сохранили свою власть, участвуя в иудейско-масонско-бахаистском заговоре.

Читайте также, биографии — Пифагор

Конфиденциальность

Реза-шах женился четыре раза и стал отцом семи мальчиков и четырех девочек.

В 1903 году у него родилась дочь Фатема или Фатима Ашраф (en) (22 февраля 1903-1992). Ее матерью, как говорят, была либо Марьям, на которой Реза женился в 1894 году, либо Таджма, на которой он женился в 1903 году. Марьям умерла в тот же год, когда родилась ее дочь, и Реза воспитывал ее один; Реза и Таджма развелись в том же году. Более известная как Хамдан-оль-Салтанех, она вышла замуж за Хади Атабая около 1923 года, который, как говорят, был сыном второго мужа ее бабушки Нуш Афарин, матери Реза Шаха.

Считается, что между 1903 и 1915 годами у Реза-шаха была по крайней мере еще одна жена — Сафия-ханум в 1913 году. Исламская республика обвинила его в том, что он бросил одну или несколько семей, так трудно о них узнать. Во времена исламской революции женщина из Хамадана, называвшая себя Садигех Шах (фа), написала аятолле Хомейни письмо с просьбой признать ее дочерью Реза Шаха. Она родилась в 1917 году от некой Зары, у которой был роман с Реза-ханом, очевидно, находившимся в Хамадане в период с 1912 по 1915 год. Родившись после ухода отца и воспитываясь как туберкулезный больной, а затем как мальчик, все тайно, она была признана аятоллой как брошенный член бывшей императорской семьи. Когда она умерла в 1989 году, ее похоронили как «Садигех Шах Пехлеви, 1296-1368». Мемуары генерала Фардуста подтверждают этот тезис.

Его второй (или четвертой) женой была Нимтадж Ханум Айромлу, дочь генерала Теймур Хана Айромлу. Брак с последней позволил Резе подняться в социальном плане в 1915 году. В 1920-х годах Нимтадж получила «титул» Тадж оль-Молук, что означает «корона королей»; с тех пор ее так и называли. У них с Резой было четверо детей:

Не разводясь, он разошелся с Тадж оль-Молуком около 1922 года.

В 1923 году он женился на Малак Туран Ханум Амир Солеймани ос-Салтанех, известной как Камар ол-Молк, дочери Иссы Мохаммад Хана, известного как Мажд ол-Салтанех, сына генерал-майора Хаджи Мехди Кули Хан-е Каджар Куюнлу, известного как Мажд ол-Доулех, дяди Насередин Шаха Каджара по материнской линии. У них есть сын:

Но в 1923 году Камар оль-Молук попыталась продать ожерелье, которое незадолго до этого подарил ей муж, тогдашний генералиссимус. Обиженные, их отношения быстро испортились, и они развелись. До конца года он женился вторично, его влияние продолжало расти, на Эсмат (или Исмат) ол-Молук Даулатшахи, дочери Голама »Али Мирзы Даулатшахи, каджарского князя. У них было пятеро детей:

Когда Реза-хан стал Реза-шахом, только Тадж-оль-Молук получила титул королевы-консорта. Однако другой его жене, Эсмат Даулатшахи, не был присвоен официальный титул, и ее иногда называли королевой-консортом Персии, что, как утверждают некоторые источники, приравнивало ее статус к статусу Тадж оль-Молук. Реза-шах прожил с ней двадцать лет, однако был очень привязан к ней; она последовала за ним в изгнание до самой его смерти в 1944 году. Эсмат оль-Молук была одной из немногих представительниц императорской семьи, которая осталась в Иране, несмотря на революцию; в отличие от своего сына Хамида Резы, она не волновалась и оставалась в Иране до своей смерти 24 июля 1995 года.

Религия

Вопреки тому, что так часто утверждается, особенно Исламской Республикой, Реза Шах не был атеистом. Будучи глубоко религиозным, он, однако, не был практикующим священнослужителем. Однако его плохие отношения с духовенством во многом повлияли на то впечатление, которое он оставил на духовенство и которое официальная иранская история с 1979 года откровенно очернила.

Однако отношения начинались хорошо; духовенство в то время, когда Реза-хан планировал провозгласить республику, мобилизовалось, чтобы изменить его решение и предложить основать новую династию, как это часто случалось в персидской истории. Когда Реза Хан стал королем, они думали, что им удалось избежать определенной потери власти в результате секуляризации общества, которая должна была наступить с созданием республики, слишком похожей на республику Ататюрка, которым Реза не скрывал своего восхищения. Однако то, что произошло дальше, доказало, что он не изменил своего взгляда на использование своей силы. Но ухудшение их отношений шло от плохого к худшему:

Первый инцидент произошел во время государственного визита афганистанского короля Амануллы-хана в Персию в начале 1929 года. Королева Сорайя Тарзи, которая не привыкла носить чадру, во время официального визита в Тегеран ходила по городу с обнаженной головой. Церковники и чиновники были шокированы такой практикой, и особенно нереакцией императора. Многочисленные признаки появления кашф-е хиджаб, такие как требования феминистских организаций и их прием принцессой Чамс, заставили духовных лиц сильно сомневаться в своей привязанности к Реза-шаху.

Во-вторых, реформа судебных, общественных и государственных институтов с министерством «Давар» отнимает много власти у духовенства. Не то чтобы они обязательно коррумпировали систему, от которой, как им казалось, они освободились, но эта потеря власти их расстраивает и, возможно, пугает: как далеко это зайдет? Некоторые духовные лица также были крупными землевладельцами, и их также раздражала антиплеменная и антифеодальная политика Реза-шаха.

Хотя их не беспокоили законы о мужской одежде, объявление об отмене хиджаба для всех женщин на публике вызвало множество реакций, самой известной из которых стало восстание в Гоаршаде. После церемонии окончания предварительных школ 8 января 1936 года разрыв с духовенством стал официальным. Если свобода воли в отношении хиджаба была бы терпима для священнослужителей, то прямой запрет сделал их настоящими врагами правительства. Но в ретроспективе все религиозные умеренные, принимавшие эти изменения, систематически очернялись Исламской Республикой, как и все духовные лица, не выступавшие против пехлеви, такие как аятолла Шариат-Мадиари, который вел диалог с правительством во время исламской революции.

После падения Реза-шаха, будь то до или после падения его сына, клерикалы обычно прикрываются критикой его авторитаризма, чтобы на самом деле критиковать его религиозную политику.

Тем не менее, между Реза-шахом и духовенством не было вечного противостояния: Реза, давший своим детям шиитские исламские имена, имел сторонников среди духовенства, таких как великий аятолла Абдул-Карим Хаери Язди, аполитичный человек, который, тем не менее, имел среди своих учеников Рухоллу Хомейни. Были и другие духовные лица, например, аятолла Мохаммад Сангладж Шариати (фа). Последний говорил о «несовместимости (нынешнего) ислама с современностью», и его религиозные тезисы имеют очень «прогрессивное» видение. Аналогичным образом, в парламенте, хотя священнослужителей мало, но они есть; религиозные люди, желающие работать на государственной службе, должны, однако, одеваться «в западном стиле», будучи затем такими же гражданами, как и остальные. Образование было очень сильно связано с религией, хотя любые религиозные аспекты, преподаваемые в школах, тщательно контролировались правительством, чтобы они не противоречили имперской политике.

Имперское правительство также финансировало религиозные школы и содержание всех мест, связанных с отправлением культа, таких как Хоссейнийе. «Сторонники» Резы Чаха в Наджафе, Мекке шиизма, также являются важной поддержкой: конечно, Абдул-Карим Хаери Язди, чья фигура пользуется большим уважением, но который был очень сильно вовлечен в институциональную сторону ислама, но также, еще более уважаемый, шейх Мохаммад Хасан Наини, фигура, которая является одним из теоретиков роли духовенства в Конституционной революции, и который является большим сторонником Резы Чаха. Есть также менее значительные духовные лица, суфии и некоторые поэты. Но, несмотря на большие цифры, число проправительственных священнослужителей во времена Реза-шаха оставалось очень небольшим, поскольку духовенство не поддерживало его во всех реформах, названных после 1979 года «еретическими», о которых говорилось выше.

Читайте также, биографии — Эсхил

Фортуна

Обычно его недоброжелатели указывают на то, что Реза-шах за время своего правления накопил колоссальное состояние: около 15 миллионов долларов в 1941 году, за счет растаскивания имущества, около 1,5 миллионов гектаров земли, на территориях вокруг Каспийского моря. Реза Шах, как говорят, стал самым богатым человеком в стране, если не самым богатым на Ближнем Востоке. В зависимости от источника, количество земли варьируется от части Мазандарана до всей территории, граничащей с Каспийским морем. Масуд Бехнуд оценивает общую стоимость этих активов в 200 миллионов долларов, включая землю. Не следует забывать, что, помимо доходов от мазандаранских земель, Реза получал доходы от короны, т.е. жалованье как глава государства и гражданский список.

На самом деле, вся шумиха вокруг этих обвинений имеет свою историю: эти слухи ходили во времена Реза-шаха, когда пресса и большинство организаций жестко контролировались. Подхваченные Би-би-си во время операции «Счет», они были значительно усилены антиреза-шахской пропагандой Би-би-си. Предоставив множество подробностей, иранская публика, которая следила за BBC, чтобы узнать о продвижении британских и советских войск, полагала, что если у них есть столько подробностей о роскоши Реза-шаха, то британское правительство должно было что-то об этом знать. Также ходили слухи, что у него было множество зарубежных счетов, от 18 до 12 миллионов долларов в швейцарских и американских банках. Но ничего так и не было доказано.

После падения Реза-шаха правительство Форофи приступило к фазе либерализации; освобожденная пресса подхватила слух, ставший евангельской истиной, нападая на новую власть в лице Мохаммада Реза-шаха, но непрозрачность ситуации сохранялась, как в отношении происхождения, так и размера упомянутого состояния. Хуже того, тот факт, что никто не знал, что случилось с миллионами, способствовал появлению самых диких слухов об этом состоянии и, как следствие, о состоянии всех Пехлеви. Со временем это, в сочетании с наживой большей части королевской семьи, сделало идею о масштабной коррупции, в которой шах и его семья были самыми большими наживателями, общепризнанной истиной. В интервью Барбаре Уолтерс свергнутый шах сказал, что он «не был беден, но, вероятно, не богаче некоторых американцев».

Хотя парламент выплатил компенсацию жертвам этих «вымогательств», никто не нашел сумму компенсации, по отдельности или все вместе.

При жизни Реза-шах имел множество титулов по отчеству. Действительно, до 1923 года мало кто в Иране имел имя и фамилию. Людей обычно называли по имени их родной среды: поэтому Резу сначала называли «Реза Савад-Кухи». Когда он стал солдатом и отвечал за обслуживание пулеметов «Максим», его называли «Реза Максим», затем получил турецкоязычное благопожелание «Хан», а когда стал старшим солдатом, его знали как «Реза Мир-Пандж». Став командующим армией, а затем военным министром, он получил титул Садар Сепах: «Реза Хан Садар Сепах». По закону 1923 года он выбрал фамилию Пехлеви, которая напоминает о роде его отца, Пехлеви, и языке пехлеви.

Став императором, он добавил к своему имени титул Шах; хотя официальная форма его фамилии — Реза Шах Пехлеви, обычно ее сокращают до Реза Шах.

В 1948 году парламент присвоил ему титул «Великий»; таким образом, официально и до революции, а затем и некоторыми представителями диаспоры его называли Реза Чах (Пехлеви) Великий.