Сервантес, Мигель де

gigatos | 1 апреля, 2022

Post Views: 25

Суммури

Мигель де Сервантес Сааведра (Алькала-де-Энарес, 29 сентября 1547 — Мадрид, 22 апреля 1616) — испанский писатель, поэт, драматург и солдат.

Его считают одной из величайших фигур испанской литературы. Он был автором романа «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский», известного под названием «Дон Кихот», который сделал его всемирно известным и который многие критики называют первым современным романом, а также одним из величайших произведений мировой литературы, по количеству изданий и переводов превосходящим только Библию. Сервантесу дали прозвище «князь умов».

Читайте также, биографии — Ротко, Марк

Дети и молодежь

С XVIII века принято считать, что местом рождения Мигеля де Сервантеса была Алкала-де-Энарес, учитывая, что он был крещен там, согласно его свидетельству о крещении, и что он утверждал, что родился там во время так называемой Алжирской информации (1580). Точный день его рождения менее определен, хотя считается нормальным, что он родился 29 сентября, в день, когда отмечается праздник архангела Святого Михаила, учитывая традицию получения имени святого в день его рождения. Мигель де Сервантес был крещен 9 октября 1547 года в приходской церкви Санта-Мария-ла-Майор. Свидетельство о крещении гласит:

В воскресенье, в девятый день месяца октября, в год Господень тысяча пятьсот пятьдесят седьмого года, Мигель, сын Родриго Сервантеса и его жены Леонор, был крещен. Его крестил преподобный сеньор Бартоломе Серрано, священник церкви Нуэстра Сеньора. Свидетели, Балтасар Васкес, сакрист, и я, который крестил его и подписал свое имя. Бакалавр Серрано.

Отцом писателя был Родриго де Сервантес (1509-1585), женатый на Леонор де Кортинас, о котором мало что известно, кроме того, что он был уроженцем Арганда-дель-Рей. Братьями и сестрами Сервантеса были Андрес (Родриго (Магдалена (1554) и Хуан, о котором известно только то, что отец упоминает его в своем завещании.

Фамилия Сааведра, согласно историку Лусе Лопес-Баральт, которую автор начал использовать после своего плена, происходит от «shaibedraa», которое в магрибинском арабском диалекте произносится почти как в испанском и означает «искалеченная или поврежденная рука», поэтому Сервантеса в Алжире могли называть «shaibedraa», то есть «однорукий». Эта фамилия также была распространена в Алжире на протяжении веков.

Согласно Америко Кастро, Даниэлю Айзенбергу и другим сервантистам, Сервантес имел обратное происхождение по обеим семейным линиям; его отец был хирургом, дед — адвокатом, а прадед — старьевщиком. Напротив, его последний биограф, Жан Канаваджо, утверждает, что это происхождение не доказано, в отличие от документов, которые без сомнения подтверждают это происхождение для Матео Алемана; в любом случае, семья Сервантесов была очень уважаема в Кордове и занимала важные посты там и поблизости.

Его дедушкой и бабушкой по отцовской линии были выпускник юридического факультета Хуан де Сервантес и донья Леонор де Торребланка, дочь Хуана Луиса де Торребланка, врача из Кордовы; его отец, Родриго де Сервантес, родился в Алькала-де-Энарес случайно: у его отца в то время там была работа. Он получил образование хирурга — профессия, более похожая на старое название практикующего врача, чем на наше представление о враче. Дон Родриго не смог продолжить обучение не только из-за глухоты, но и из-за беспокойного и кочующего характера его семьи, которая, насколько известно, переезжала между Кордовой, Севильей, Толедо, Куэнкой, Алькала-де-Энаресом, Гвадалахарой и Вальядолидом; однако он изучал хирургию у своего деда по материнской линии из Кордовы и отчима, тоже врача, который стал его преемником, хотя так и не получил официальной степени. Около 1551 года Родриго де Сервантес переехал со своей семьей в Вальядолид. Из-за долгов он был заключен в тюрьму на несколько месяцев, а его имущество было конфисковано. В 1556 году он отправился в Кордову, чтобы забрать наследство Хуана де Сервантеса, деда писателя, и скрыться от кредиторов.

Нет точных сведений о ранних занятиях Мигеля де Сервантеса, который, несомненно, не продолжил учебу в университете. Похоже, что он мог учиться в Вальядолиде, Кордове или Севилье.

В 1566 году он поселился в Мадриде. Он посещал школу Estudio de la Villa, которой руководил профессор грамматики и философ-эразмист Хуан Лопес де Хойос (который в 1569 году опубликовал книгу о болезни и смерти королевы Изабеллы Валуа, третьей жены Филиппа II). В эту книгу Лопес де Ойос включил два стихотворения Сервантеса, которого он называет «наш дорогой и любимый ученик», которые некоторые сервантисты считают его первыми литературными проявлениями. В те юношеские годы его увлечение театром подтверждено документально: он посещал представления Лопе де Руэды, о чем он сообщает в прологе, написанном им к «Очо комедиям и очо энтремесам» (1615):

Я вспомнил, что видел великого Лопе де Руэда, человека большого представления и понимания, и хотя, будучи в то время мальчиком, я не мог составить твердого суждения о доброте его стихов, из некоторых, оставшихся в моей памяти, увиденных теперь, в зрелом возрасте, я нахожу сказанное правдой; и если бы это не выходило за рамки цели пролога, я бы поместил здесь некоторые из них, которые подтвердили бы эту истину. Во времена этого знаменитого испанца весь инвентарь драматурга был заключен в мешок, а суммировался он в четырех белых пелликулах, украшенных золотым гуадамечи, в четырех бородах, скальпах и четырех посохах, больше или меньше. Комедии были беседами, как эклоги, между двумя или тремя пастухами и пастушками; они приправлялись и дополнялись двумя или тремя антреме, либо черной женщиной, либо плутом, либо дураком, либо вискаино: все эти четыре фигуры и многие другие были исполнены этим Лопе с величайшим совершенством и уместностью, которые только можно себе представить. В то время не было ни фокусов, ни вызовов мавров и христиан, пеших или конных; не было фигур, которые выходили или казались выходящими из центра земли через углубление театра, состоящего из четырех скамей в квадрате и четырех или шести досок сверху, с помощью которых его поднимали с земли четыре руки; не спускались с неба облака с ангелами или душами. Украшением театра было старое одеяло, перетянутое двумя шнурами с одной стороны на другую, которое составляло так называемую гримерку, за которой сидели музыканты, исполнявшие какой-нибудь старинный романс без гитары.

И, как он заявляет во второй части «Дон Кихота» устами своего главного героя, в молодости «его глаза устремились на шоу-бизнес» (Дон Кихот, II, 12).

Читайте также, биографии — Бернар, Сара

Путешествие в Италию и битва при Лепанто

Сохранился приказ Филиппа II от 1569 года, в котором он приказал арестовать Мигеля де Сервантеса, обвиняемого в том, что он ранил на дуэли некоего Антонио Сигуру, мастера-строителя. Если это действительно Сервантес, а не омоним, то это может быть причиной, заставившей его отправиться в Италию. Он прибыл в Рим в декабре того же года. Там он читал рыцарские поэмы Лудовико Ариосто, которые, по словам Марселино Менендеса Пелайо, оказали такое влияние на Дон Кихота, и любовные диалоги сефардского еврея Леона Гебрео (Иегуды Абрабанеля), неоплатоника, которые определили его представление о любви. Сервантес был пропитан стилем и искусством Италии, и у него навсегда останутся такие приятные воспоминания об этих странах, что в начале «El licenciado Vidriera», одной из его Novelas ejemplares, он делает не более чем туристический путеводитель по ней:

Они прибыли в прекрасный и красивейший город Геную; и, высадившись в своей укрытой мандрагоре, посетив церковь, капитан и все его товарищи отправились в трактир, где забыли все свои прошлые неприятности с нынешним гаудеамусом. Там они познали мягкость Тревиано, мужество Монтефраскона, силу Асперино, щедрость двух греков Кандии и Сомы, величие де лас Синко Виньяс. Наконец, хозяин назвал больше вин и дал им больше, чем мог бы иметь в своих погребах сам Бахус. Добрый Томас также восхищался светлыми волосами генуэзских женщин, мягкостью и галантным нравом мужчин; восхитительной красотой города, который в этих скалах кажется, что дома украшены, как бриллианты в золоте. Он прибыл во Флоренцию, предварительно осмотрев Луку, небольшой город, но очень хорошо сделанный, в котором испанцев хорошо видят и развлекают лучше, чем в других частях Италии. Флоренция очень понравилась ему как приятностью места, так и чистотой, роскошными зданиями, прохладной рекой и тихими улицами. А затем он отправился в Рим, королеву городов и хозяйку мира. Он посетил его храмы, поклонился его реликвиям и восхитился его величием; и, как по когтям льва познают его величие и свирепость, так и Рим он обрисовал по разбитым мраморным плитам, половинам и целым статуям, по сломанным аркам и разрушенным баням, по великолепным портикам и великим амфитеатрам, по знаменитой и святой реке, по знаменитой и святой реке, по великой и святой реке, по великой и святой реке, по великой и святой реке, по великой и святой реке, по великой и святой реке, по великой и святой реке; за его знаменитую и святую реку, которая всегда наполняет водой его берега и украшает их бесконечными мощами тел погребенных здесь мучеников; за его мосты, которые, кажется, смотрят друг на друга, которые одним своим названием берут верх над всеми мостами других городов мира: Аппиев путь, Фламинианский путь, Юлианский путь и другие подобные. Не меньшее восхищение вызвало у него и разделение его гор внутри себя: Целио, Квиринал и Ватикан с четырьмя другими, названия которых свидетельствуют о величии и могуществе Рима. Он также отметил авторитет Коллегии кардиналов, величие Верховного понтифика, стечение и разнообразие народов и наций.

Он поступил на службу к Джулио Аквавиве, который должен был стать кардиналом в 1570 году и с которым он, вероятно, познакомился в Мадриде. Он последовал за ним в Палермо, Милан, Флоренцию, Венецию, Парму и Феррару — маршрут, который также с восхищением комментируется в «El licenciado Vidriera», который он вскоре оставил, чтобы стать солдатом в компании капитана Диего де Урбины, в терции Мигеля де Монкады. Он отправился на галере «Маркиза». 7 октября 1571 года он принял участие в битве при Лепанто, «величайшем событии, которое видели прошлые и нынешние века, и которое надеются увидеть в грядущих веках», в составе христианской армии, возглавляемой доном Хуаном Австрийским, «сыном молнии войны Карла V, светлой памяти», и сводным братом короля, и в которой принимал участие один из самых известных моряков того времени, маркиз Санта-Крус, живший в Ла-Манче, в Висо-дель-Маркес. В правовой информации, подготовленной восемь лет спустя, говорится:

Во время разведки турецкого флота в упомянутом морском сражении упомянутый Мигель де Сервантес был болен и в лихорадке, и упомянутый капитан… и многие другие его друзья сказали ему, что, поскольку он болен и в лихорадке, он должен оставаться внизу в камере галеры; и упомянутый Мигель де Сервантес ответил, что что они скажут о нем, и что он не делает того, что должен, и что он лучше умрет, сражаясь за Бога и за своего короля, чем не выйдет на палубу, и что с его здоровьем….. И он сражался как доблестный солдат с упомянутыми турками в упомянутой битве на месте ялика, как приказал ему его капитан и отдавал ему приказы, с другими солдатами. А когда битва закончилась, то, поскольку дон Хуан знал и понимал, как хорошо действовал и сражался упомянутый Мигель де Сервантес, он дал ему на четыре дуката больше, чем его жалованье. В упомянутом морском сражении он был ранен двумя аркебузами в грудь и в одну руку, и рука его была повреждена.

Отсюда и прозвище Манко де Лепанто, так как его левая рука окоченела, когда кусок свинца перерезал нерв, и он потерял в ней подвижность. Эти травмы, должно быть, не были слишком серьезными, потому что после шести месяцев пребывания в госпитале в Мессине Сервантес возобновил свою военную жизнь в 1572 году. Он принимал участие в морских экспедициях в Наварино (1572), Корфу, Бизерту и Тунис (1573). Во всех из них под командованием капитана Мануэля Понсе де Леона и в закаленном в боях терции Лопе де Фигероа, персонажа, который появляется в произведении Педро Кальдерона де ла Барки «El alcalde de Zalamea» («Мэр Заламеи»).

Затем он посетил главные города Сицилии, Сардинии, Генуи и Ломбардии. Наконец, он остался в Неаполе на два года, до 1575 года. Сервантес всегда очень гордился тем, что сражался в битве при Лепанто, которая была для него, как он писал в прологе ко второй части «Дон Кихота», «самым высоким событием, которое видели или надеются увидеть прошлые века, нынешние и грядущие».

Читайте также, биографии — Надь, Имре

Плен в Алжире

Во время их возвращения из Неаполя в Испанию на борту галеры «Сол» турецкая флотилия под командованием Мами Арнаута взяла Мигеля и его брата Родриго в плен 26 сентября 1575 года. Они были захвачены у Кадакеса де Росас или Паламоса, в районе, известном сегодня как Коста Брава, и доставлены в Алжир. Сервантес был отдан в рабство греческому ренегату Дали Мами. Тот факт, что у него были рекомендательные письма от дона Иоанна Австрийского и герцога Сессы, заставил его похитителей поверить, что Сервантес — очень важная персона, за которую они могут получить хороший выкуп. Они попросили за его свободу пятьсот эскудо золота.

Годы в Алжире представляют собой то, что Алонсо Самора Висенте назвал «первостепенным событием в жизни Сервантеса», которое делит ее «на две половины». По словам Хуана Гойтисоло, они находятся «в центральном ядре великого литературного изобретения».

За почти пять лет заключения Сервантес, человек нелюдимый, сильный духом и целеустремленный, четыре раза пытался бежать, причем все четыре попытки организовывал сам. Чтобы избежать расправы над своими товарищами по заключению, он сделал себя ответственным за все перед своими врагами и предпочел пытки доносу на них. Благодаря официальной информации и книге фраера Диего де Хаэдо «Topografía e historia general de Argel» («Топография и всеобщая история Алжира», 1612), мы располагаем важной информацией о пленении. Эти заметки дополняют его комедии «Los tratos de Argel», «Los baños de Argel» и рассказ, известный как «Historia del cautivo» в первой части «Дон Кихота», между главами 39 и 41.

Однако уже давно известно, что работа, опубликованная Хаэдо, не была его собственной, что он сам признает. Согласно Эмилио Сола, его автором был Антонио де Соса, бенедиктинец, пленник Сервантеса и автор диалога в том же произведении. Даниэль Айзенберг предположил, что это произведение принадлежит не Сосе, который не был писателем, а великому писателю, находившемуся в плену в Алжире, с произведениями которого у Хаэдо очень большое сходство. Если это правда, то работа Хаэдо перестает быть независимым подтверждением поведения Сервантеса в Алжире и становится лишь еще одним произведением самого Сервантеса, восхваляющим его героизм.

Первая попытка побега не удалась, потому что мавр, который должен был вести Сервантеса и его спутников в Оран, бросил их в первый же день. Заключенные были вынуждены вернуться в Алжир, где их заковали в цепи и следили за ними более пристально, чем раньше. Тем временем матери Сервантеса удалось собрать определенную сумму дукатов в надежде спасти двух своих сыновей. В 1577 году была заключена сделка, но сумма оказалась недостаточной для выкупа обоих. Мигель предпочел отпустить своего брата Родриго, который вернулся в Испанию. Родриго разработал план, по которому его брат должен был освободить его и еще четырнадцать или пятнадцать его товарищей. Сервантес присоединился к другим пленникам в скрытой пещере, ожидая, когда за ними придет испанская галера. Галера действительно прибыла и дважды пыталась подойти к берегу, но в конце концов была поймана. Христиане, скрывавшиеся в пещере, также были обнаружены благодаря доносу предательского сообщника по прозвищу Эль Дорадор. Сервантес взял на себя единоличную ответственность за организацию побега и подстрекательство своих спутников. Бей (турецкий губернатор) Алжира, Азан Баджа, запер его в своей «бане» или тюрьме, обвешанной цепями, где он оставался в течение пяти месяцев. Третьей попыткой Сервантеса было добраться до Орана по суше. Там он отправил верного мавра с письмами к Мартину де Кордове, генералу этого города, объясняя план и прося проводников. Однако посланник был заключен в тюрьму, а письма обнаружены. Они показали, что все это затеял сам Мигель де Сервантес. Он был осужден на две тысячи ударов дубинками, приговор, который не был приведен в исполнение, потому что многие люди ходатайствовали за него. Последняя попытка побега была предпринята благодаря крупной сумме денег, переданной ему валенсийским купцом, находившимся в Алжире. Сервантес приобрел фрегат, способный перевозить шестьдесят христианских пленников. Когда все уже было готово, один из тех, кто должен был быть освобожден, бывший доминиканский врач Хуан Бланко де Пас, раскрыл весь план Азану Баха. В награду предатель получил щит и банку масла. Азан Баха перевел Сервантеса в более безопасную тюрьму, в свой собственный дворец. Затем он решил доставить его в Константинополь, где побег оказался бы почти невозможным. И снова Сервантес взял всю ответственность на себя.

В мае 1580 года в Алжир прибыли отцы-мерседарии и тринитарии (религиозные ордена, которые пытались освободить пленников, даже обменивая себя на них при необходимости). Фрай Антонио отправился с экспедицией выкупленных людей. Монах Хуан Хиль, в распоряжении которого было всего триста эскудо, попытался выкупить Сервантеса, за которого требовали пятьсот эскудо. Монах взял на себя труд собрать недостающую сумму с христианских купцов. Он собрал ее, когда Сервантес уже находился на одной из галер, на которой Азан Баха должен был отплыть в Константинополь, связанный «двумя цепями и свертком». Благодаря столь кропотливо собранным 500 эскудо, Сервантес был освобожден 19 сентября 1580 года. 24 октября он, наконец, вернулся в Испанию вместе с другими выкупленными пленниками. Он прибыл в Дению, откуда отправился в Валенсию. В ноябре или декабре он вернулся в Мадрид со своей семьей.

Возвращение в Испанию

В мае 1581 года Сервантес отправился в Португалию, где в то время находился двор Филиппа II, чтобы найти что-нибудь для восстановления своей жизни и выплатить долги, которые его семья взяла на себя, спасая его из Алжира. Ему доверили секретное поручение в Оране, так как он обладал большими знаниями о культуре и обычаях Северной Африки. За эту работу он получил 50 эскудо. Он вернулся в Лиссабон, а в конце года вернулся в Мадрид. В феврале 1582 года он подал заявку на вакантную должность в Индиях, но безуспешно.

Вполне вероятно, что между 1581 и 1583 годами Сервантес написал «Галатею», свое первое по объему и значению литературное произведение. Она была опубликована в Алькала-де-Энарес в 1585 году. До этого он опубликовал лишь несколько композиций в чужих книгах, в сборниках romanceros и cancioneros, в которых были собраны произведения различных поэтов. La Galatea была разделена на шесть книг, хотя он написал только «первую часть». Сервантес никогда не терял намерения продолжить работу, однако она так и не была напечатана. В прологе произведение описывается как «Эглога» и подчеркивается любовь Сервантеса к поэзии. Она принадлежит к жанру пасторального романа, который в Испании основала Диана Хорхе де Монтемайор. Это до сих пор напоминает чтение, которое он делал, когда был солдатом в Италии.

В то время у писателя был роман с Аной Вильяфранкой (или Франкой) де Рохас, которая была замужем за Алонсо Родригесом, хозяином таверны. От их отношений родилась дочь, которую окрестили Исабель Родригес-и-Виллафранка 9 апреля 1584 года в приходской церкви Сантос-Хусто-и-Пастор в Мадриде. Когда Исабель осиротела, ее взяла к себе Магдалена, сестра Сервантеса. Он узнал ее как Исабель де Сааведра через год, когда ей было шестнадцать лет. Отец и дочь не поддерживали хороших отношений.

В середине сентября 1584 года Сервантес отправился в Эскивиас по вызову доньи Хуаны Гайтан, которая хотела, чтобы он возглавил публикацию «Кансионеро», сборника стихов ее покойного мужа Педро Лайнеса. 22 сентября того же года перед адвокатом Ортега Роса Хуана Гайтан подписала доверенность, выданную Сервантесу. Три месяца спустя, 12 декабря 1584 года, Сервантес женился на Каталине де Салазар-и-Паласиос в толедском городе Эскивиас. Каталина была молодой женщиной двадцати с небольшим лет, принесшей небольшое приданое. Брак с женой не сложился, и через два года после их свадьбы Сервантес начал свои обширные путешествия по Андалусии. В браке не было детей. Сервантес никогда не говорит о своей жене в своих многочисленных автобиографических текстах, хотя именно он впервые ввел в испанскую литературу тему развода, тогда еще невозможную в католической стране, в романе «Судья по разводам» (El juez de los divorcios). Предполагается, что брак был несчастливым, хотя в этом энтреме он утверждает, что «худший концерт — лучший концерт».

Последние годы

В 1587 году он отправился в Андалусию в качестве комиссара по снабжению Непобедимой Армады. В годы работы комиссаром он снова и снова проезжал по дороге из Мадрида в Андалусию, проходя через Толедо и Ла-Манчу (современный Сьюдад-Реаль). Это маршрут Ринконете-и-Кортадильо.

Он поселился в городе Севилья 10 января 1588 г. Он путешествовал по муниципалитетам провинции Севилья, таким как Кармона, Эсия, Эстепа, Арахал, Марчена и Ла Пуэбла де Касалья, собирая такие продукты, как оливки, оливковое масло, пшеницу и ячмень в качестве комиссара по снабжению королевских кораблей. Захват церковного имущества заставил провизора архиепископства Севильи вынести приговор об отлучении Сервантеса от церкви и приказать викарию Эчихи наложить на отлученного от церкви человека шину. С 1594 года он стал сборщиком обратных налогов (терсиас и алькабалас), работа, которая принесла ему множество проблем и споров, поскольку он ходил по домам, собирая налоги, большая часть которых предназначалась для покрытия войн, в которых участвовала Испания. В 1597 году он был заключен в Королевскую тюрьму в Севилье в период с сентября по декабрь того же года после банкротства банка, в котором он разместил налоговый сбор. Сервантес предположительно присваивал государственные деньги, и его раскрыли после того, как было обнаружено несколько нарушений в счетах, которые он вел. В тюрьме он «породил» Дон Кихота Ламанчского, согласно прологу к этому произведению. Неизвестно, подразумевал ли он под этим термином, что начал писать ее, находясь в тюрьме, или просто идея пришла ему в голову именно там.

Другое документально подтвержденное заключение Сервантеса было очень коротким — в Кастро-дель-Рио (Кордова) в 1592 году. Нет никаких сведений о том, что он когда-либо был в пещере дома Медрано в Аргамасилья-де-Альба.

В это время Мигель де Сервантес начал свою драматическую карьеру, основываясь на постулатах Ренессанса и классицизма: уважение к трем аристотелевским единствам и отказ от смешения трагического и комического, как рекомендовал Гораций в своем «Послании к Пизонам, или Поэтическому искусству». Мы уже видели, как Сервантес с детства любил театр (в «Дон Кихоте» много диалогов). Он пошел на риск, введя некоторые новшества, такие как сокращение комедий до трех актов или использование аллегорических персонажей, и имел некоторый успех, пока Лопе де Вега не одержал победу с более современной формулой (выраженной в 1609 году, когда он распространил свой «Arte nuevo de hacer comedias en este tiempo», и все последовали за ним, так что ни один театральный импресарио («автор» на языке того времени) не хотел покупать комедии Сервантеса, которые казались старомодными. Лопе де Вега отметил недовольство Сервантеса этим фактом, выразившееся в классицистической критике его театра в «Дон Кихоте» (I, 48), но позже Сервантес неохотно принял новую формулу («времена меняют вещи»).

Их видели в мадридских театрах, представлявших сочиненные мною Los tratos de Argel, La destruición de Numancia и La batalla naval, где я осмелился сократить комедии до трех дней из пяти, которые у них были; я показал, вернее, я был первым, кто представил воображение и скрытые мысли души, принеся в театр моральные фигуры, под общие и восторженные аплодисменты слушателей; В это время я сочинил двадцать или тридцать комедий, и все они были прочитаны без подношения огурцов или чего-либо другого, что можно было бы бросить в них; они шли своим чередом без свиста, криков и шума. У меня были другие занятия; я оставил перо и комедии, и тут вошло чудовище природы, великий Лопе де Вега, и поднялось вместе с комической монархией; он одолел и поставил под свою юрисдикцию всех поддельщиков; Он наполнил мир своими собственными комедиями, счастливыми и хорошо обоснованными, и их так много, что он написал более десяти тысяч листов, и он видел их все (что является одной из величайших вещей, которые можно сказать) исполненными, или, по крайней мере, слышал, как говорили, что они были исполнены; и если некоторые, а их много, хотели войти в часть и славу его произведений, все вместе они не достигли в том, что они написали, и половины того, что он один. Несколько лет назад я вернулся к своему прежнему безделью и, думая, что века, в которых прозвучали мои похвалы, еще продолжаются, я снова сочинил несколько комедий, но не нашел ни одной птицы в прежних гнездах; я имею в виду, что не нашел ни одного автора, который попросил бы их у меня, поскольку они знали, что они у меня есть; и поэтому я убрал их в сундук, освятил и обрек на вечное молчание. В то время один книготорговец сказал мне, что купил бы их у меня, если бы авторитетный автор не сказал ему, что от моей прозы можно ожидать многого, а от стихов — ничего; и, если честно, мне было жаль это слышать, и я сказал себе: «Или я превратился в кого-то другого, или времена сильно улучшились; это всегда наоборот, потому что прошлые времена всегда хвалят». Я обратил свой взор на мои комедии и на некоторые из моих интермеццо, которые были отложены вместе с ними, и увидел, что они не настолько плохи и не настолько нехороши, чтобы не заслужить выхода из мрака гения этого автора на свет других, менее скрупулезных и более знающих авторов. Мне стало скучно, и я продал их тому книготорговцу, который выпустил их в печать в том виде, в котором он предлагает их вам здесь.

Как драматург Сервантес преуспел в одном жанре: энтреме, а также в комедиях, в которых он описывает свой личный опыт пленного раба мусульман в Алжире: El trato de Argel, его переделанные Los baños de Argel и La gran sultana, которые относятся к поджанру, известному как «comedia de cautivos» (комедия пленников). Его трагедию El cerco de Numancia (1585) и комедию El rufián dichoso также можно считать шедеврами. Трагедия, считавшаяся утраченной, — столь же замечательный Иерусалим — недавно была восстановлена.

В 1604 году он был установлен в Вальядолиде (в то время королевский двор — с 1601 года — Филиппа III). В том же 1604 году Антонио де Эррера-и-Тордесильяс, летописец Индий и цензор произведений Мигеля де Сервантеса, дал разрешение на печать. А в январе 1605 года он опубликовал первую часть того, что должно было стать его главным произведением: «Гениальный идальго Дон Кихот Ламанчский». Это положило начало реализму как литературной эстетике и создало литературный жанр современного романа, полифонического романа, который впоследствии должен был оказать очень широкое влияние благодаря культивированию того, что он называл «развязанным письмом», в котором художник мог проявить себя «эпическим, лирическим, трагическим, комическим» в подлинном плавильном котле пародии на все жанры. Вторая часть появилась только в 1615 году: «Гениальный кабальеро Дон Кихот Ламанчский».

Оба произведения обеспечили ему место в истории мировой литературы и сделали его, наряду с Данте Алигьери, Уильямом Шекспиром, Мишелем де Монтенем и Гете, каноническим автором западной литературы. Годом ранее было опубликовано апокрифическое продолжение «Алонсо Фернандеса де Авельянеды». Роман, который мог быть написан, как предполагают, в кругу друзей Лопе де Вегао, арагонцем Херонимо де Пасамонте.

Между двумя частями «Дон Кихота» в 1613 году появляются «Novelas ejemplares», сборник из двенадцати рассказов, некоторые из которых были написаны много лет назад. Их источник — его собственный и оригинальный. В них он исследует различные повествовательные формулы, такие как лукиановская сатира (El coloquio de los perros), пикарески (Rinconete y Cortadillo), разное (El licenciado vidriera), византийский роман (La española inglesa, El amante liberal) и даже детективный роман (La fuerza de la sangre). Для двух из них, таких как «El celoso extremeño», существует вторая версия, о чем свидетельствует рукопись Порраса де ла Камара, которая была обнаружена и вскоре уничтожена в XIX в. Одно только это собрание новелл могло бы обеспечить ему весьма заметное место в истории кастильской литературы.

Литературная критика была постоянной в его творчестве. Она появляется в «Галатее», в «Дон Кихоте», и ей он посвятил «Виадже дель Парнасо» (1614), длинную поэму в цепочке терцетов. В 1615 году он опубликовал «Ocho comedias y ocho entremeses nuevos nunca representados», но его самая популярная сегодня драма «La Numancia», а также «El trato de Argel» оставались неопубликованными до XVIII века.

Через год после его смерти появился роман «Труды Персилеса и Сигизмунды», посвящение которого Педро Фернандесу де Кастро-и-Андраде, VII графу Лемоса, его многолетнему покровителю, которому также посвящена вторая часть «Дон Кихота» и «Образцовых романов», и которое он подписал всего за два дня до смерти, является одной из самых трогательных страниц испанской литературы:

Сэр, те старые песни, которые когда-то славились, начинающиеся словами: «С ногой уже в стремя», я бы хотел, чтобы они не были так уместны в этом моем послании, потому что почти теми же словами я могу начать: «С ногой уже в стремя, с тревогами смерти, великий сэр, я пишу это вам. Времени мало, тревоги растут, надежды убывают, и, при всем этом, я несу свою жизнь на желании жить и хотел бы положить ей конец, пока не поцелую ноги Вашего превосходительства, которое могло бы так обрадоваться, увидев Ваше превосходительство добрым в Испании, что я снова отказался бы от жизни. Если же мне суждено потерять его, то пусть исполнится воля небес, и пусть, по крайней мере, Ваше Величество узнает о моем желании и будет знать, что Вы имеете во мне слугу, который так любит служить Вам, что хочет перейти даже за пределы смерти, показав свое намерение. При всем том, как в пророчестве, я радуюсь прибытию вашего превосходительства; радуюсь, что вы указываете на меня пальцем, и радуюсь, что мои надежды оправдались в славе благодеяний вашего превосходительства. Если, по счастливой случайности (а это было бы не что иное, как чудо), небеса даруют мне жизнь, я увижу их, а вместе с ними и конец «Галатеи», которую, как я знаю, вы очень любите, и с этими произведениями мое желание продолжится; да хранит вас Бог, как только может, Мигель де Сервантес.

Персилес — византийский роман, который, по словам автора, был призван конкурировать с классическим греческим образцом Гелиодора; он имел успех, поскольку в свое время выдержал еще несколько изданий, но был забыт и заслонен бесспорным триумфом его «Дон Кихота». Сервантес использует в качестве основной нити произведения не двух, а группу персонажей. Он также предвосхищает так называемый магический реализм, вводя некоторые фантастические элементы. В некотором смысле он христианизирует первоначальную модель, используя клише homo viator, кульминация достигается в конце произведения с анагнорисисом двух главных любовников, которых до сих пор звали Периандро и Ауристела, в священном городе Риме:

Наши души, как вы хорошо знаете и как меня учили здесь, всегда находятся в движении и могут остановиться только в Боге, как в Его центре. В этой жизни желания бесконечны, и одно приковывается к другому и соединяется вместе, образуя цепь, которая может достичь небес, а может погрузиться в ад.

В действительности «Персилес» — это роман с очень сложной структурой и замыслами, который все еще ждет удовлетворительной интерпретации.

Влияние Сервантеса на мировую литературу было настолько велико, что сам испанский язык часто называют языком Сервантеса.

В реестре прихода Сан-Себастьяна указано, что Сервантес умер 23 апреля 1616 года.

23 апреля 1616 года умер Мигель Зербантес Сахаведра, женатый на Дª Катª де Салазар. Калле дель Леон. Rbio los Stos. Сактос. Рукой Идо. Франко. Лопес, Мандос похоронен в Тринитарном женском монастыре. мдо две миссии души и остальное по завещанию его жены кес завещатель и лкдо. франко минес. q. живет там же

23 апреля король и королева Испании вручают премию Сервантеса в актовом зале университета Алкала.

Различные ученые, такие как француз Жан Канаваджо и испанцы Франсиско Рико и Луис Астрана Марин, утверждают, что он умер 22 апреля и что в записи указана дата его погребения.

Сервантес умер в Мадриде в возрасте 68 лет от диабета, в известном Каса де Сервантес, расположенном на углу Калле дель Леон и Калле Франкос, в вышеупомянутом Баррио де лас Летрас или Баррио де лас Мусас, в районе, известном как Мадрид де лос Аустриас. Сервантес пожелал быть похороненным в церкви монастыря Тринитариев Дескальсас, в том же районе, поскольку, когда он попал в плен в Алжире, конгрегация Тринитариев помогла ему, выступила посредниками и собрала средства, чтобы он и его брат Родриго могли быть освобождены.

Нынешний монастырь был построен в несколько этапов. В то время, когда здесь был похоронен Сервантес, в монастыре была небольшая часовня с выходом на улицу Calle Huertas, но позже на этом же месте была построена более крупная церковь, и люди, которые были похоронены в предыдущей, были перенесены в этот новый храм. Тело Сервантеса также было перемещено, но точное место его нахождения было неизвестно. В июле 2011 года появилась информация о том, что историк Фернандо де Прадо намерен найти останки Сервантеса, возглавив группу экспертов для исследования различных частей монастыря площадью 3000 квадратных метров, чтобы лучше изучить его физический облик и причины его смерти.

24 января 2015 года команда археологов под руководством криминалиста Франсиско Этксеберриа объявила, что нашла гроб с инициалами «M. C.», который был подвергнут исследованию, чтобы точно определить, принадлежат ли содержащиеся в нем кости писателю, хотя на следующий день эпиграф из UAM Алисия М. Канто рекомендовала проявлять осторожность, так как на письме могло быть написано «M. На следующий день было объявлено, что «научная комиссия, собравшаяся на раскопках, пришла к выводу, что кости не соответствуют костям писателя, так как они принадлежали бы людям более молодого возраста». Наконец, 17 марта 2015 года эксперты объявили, что «по результатам исторических, археологических и антропологических исследований удалось сузить местонахождение останков до скопления фрагментированных и разрушенных костей, соответствующих семнадцати людям, среди которых, возможно, есть кости Сервантеса и его жены», хотя не было недостатка в других критических мнениях, например, профессора Франсиско Рико, который заявил: «Такой находки не существует. Мы знаем то же самое, что знали раньше».

В свое время Сервантеса изобразил севильянский художник Хуан де Хаурегуи.

В 1910 году был обнаружен портрет, на котором в верхней части было написано «Дон Мигель де Сервантес Сааведра», а в нижней — «Иуан де Иаурегуи Пинксит, год 1600». Франсиско Родригес Марин, Алехандро Пидаль-и-Мон и Мариано де Кавиа отстаивали его подлинность, но Хуан Перес де Гусман-и-Галло, Рамон Леон Майнс, Раймонд Фульче-Дельбоск, Джеймс Фицморис Келли, Хулио Пуйоль-и-Алонсо и другие подвергли его сомнению. Портрет был вывешен в зале собраний Испанской королевской академии под портретом Филиппа V.

После смерти Сервантеса появилось много других портретов, которые считаются подделками.

Единственное упоминание о портрете Яуреги можно найти в самоописании, которое автор поместил в начале своих Novelas ejemplares, опубликованных в 1613 году, когда Сервантесу было уже 66 лет. Описание гласит следующее:

… Этот друг вполне мог бы, по обычаю, выгравировать и изваять меня на первой странице этой книги, так как знаменитый дон Хуан де Хауриги дал бы ему мой портрет, и этим было бы удовлетворено мое честолюбие, а также желание некоторых, которые хотели бы знать, какое лицо и фигуру имеет тот, кто осмелился выйти с таким количеством изобретений на площадь мира, в глаза народа, поместив его под портретом: Вот этот, которого вы видите здесь, с аквильным лицом, каштановыми волосами, гладким и незамутненным лбом, веселыми глазами и кривым носом, хотя и хорошо пропорциональным; Его борода серебряная, которая не двадцать лет назад была золотой, усы большие, рот маленький, зубы ни маленькие, ни большие, потому что у него их всего шесть, и они плохо выточены и плохо поставлены, потому что не соответствуют друг другу; тело между двумя крайностями, ни большое, ни маленькое, цвет кожи яркий, скорее белый, чем коричневый, немного тяжелый в спине и не очень легкий на ногах. Это, говорю я, лицо автора «Галатеи» и «Дон Кихота Ламанчского», и того, кто написал «Путешествие на Парнас»… и другие произведения, которые бродят вокруг, возможно, без имени их владельца. Его обычно называют Мигель де Сервантес Сааведра. Много лет он был солдатом, а пять с половиной лет — в плену, где научился терпению в невзгодах. В морском сражении при Лепанто он потерял левую руку от удара аркебузы, рану, которую, хотя она и кажется уродливой, он считает красивой, поскольку получил ее по самому памятному и высокому поводу, который видели прошлые века, и не надеются увидеть века грядущие, сражаясь под победоносными знаменами сына молнии войны, Карло Квинто, светлой памяти.

Из письма Лопе де Вега также известно, что Сервантес пользовался очками для чтения — прибором, который в то время был настолько дорогим, что, когда линзы ломались, он не хотел их ремонтировать.

Сервантес очень оригинален. Пародируя жанр, который начинал умирать, например, рыцарские книги, он создал другой чрезвычайно живой жанр, полифонический роман, в котором мировоззрения и точки зрения накладываются друг на друга, пока не перепутаются по сложности с самой реальностью, даже прибегая к метафикциональным играм. В то время эпос мог быть написан и в прозе, и, имея в театре прецедент неуважения Лопе де Вега к классическим образцам, ему выпало выработать формулу реализма в повествовании в том виде, в каком она была предвосхищена в Испании целой литературной традицией со времен «Кантар дель Мио Сид», и предложить ее Европе, где у Сервантеса было больше учеников, чем в Испании. Весь реалистический роман XIX века отмечен этим магистериумом. С другой стороны, другой великий шедевр Сервантеса, «Образцовые романы» (Novelas ejemplares), демонстрирует широту его духа и желание экспериментировать с повествовательными структурами. В этом сборнике романов автор экспериментировал с византийским романом (La española inglesa), детективным или криминальным романом (La fuerza de la sangre, El celoso extremeño), лукиановским диалогом (El coloquio de los perros), мистерией предложений и донаев (El licenciado Vidriera), пикарески (Rinconete y Cortadillo), повествованием, основанным на анагнорисисе (La gitanilla) и т.д.

Романы

Мигель де Сервантес культивировал, но по-своему оригинально, повествовательные жанры, распространенные во второй половине XVI века: византийский роман, пасторальный роман, роман пикарески, мавританский роман, сатира Лукиана, мискаллания. Он обновил жанр, роман, который в то время понимался в итальянском стиле как короткий рассказ, свободный от риторики и имеющий большую значимость.

Хронологический порядок:

Ла Галатея» — первый роман Сервантеса, написанный в 1585 году. Она относится к поджанру пасторали («прозаическая эклога», по определению автора), который торжествовал в эпоху Возрождения. Впервые она была опубликована, когда ему было 38 лет, под названием Primera parte de La Galatea («Первая часть «Галатеи»). Как и в других романах этого жанра (например, в «Диане» Хорхе де Монтемайора), герои — идеализированные пастухи, которые рассказывают о своих бедах и выражают свои чувства на фоне идиллической природы (locus amoenus).

Галатея» разделена на шесть книг, в которых развивается главный сюжет и четыре второстепенные истории, начинающиеся на рассвете и заканчивающиеся на закате, как в традиционных эклогах, но так же, как и в буколических поэмах Вергилия, каждый пастух в действительности является маской, изображающей реального персонажа.

Это величайший роман в испаноязычной литературе. Его первая часть появилась в 1605 году и была очень хорошо принята публикой. Вскоре она была переведена на основные европейские языки и является одним из самых переводимых произведений в мире. Вторая часть была опубликована в 1615 году.

Первоначальным замыслом Сервантеса была борьба с популярностью рыцарских книг путем их сатирического осмеяния с помощью истории о дворянине из Ламанчи, который потерял рассудок, читая их и считая себя рыцаре-изгнаннике. Для Сервантеса стиль рыцарских романов был паршивым, а истории, которые они рассказывали, — бессмысленными. Однако по мере продвижения вперед его первоначальная цель была превзойдена, и ему удалось создать произведение, отражающее общество своего времени и поведение людей.

Вполне вероятно, что Сервантес был вдохновлен «Энтреме де лос романс», в котором крестьянин теряет рассудок из-за увлечения героями «Романсеро вьехо».

Между 1590 и 1612 годами Сервантес написал ряд коротких новелл (поскольку термин «новелла» в то время использовался в том же смысле, что и его итальянская этимология — «новелла», то есть то, что мы сейчас называем коротким романом или длинным рассказом), которые он позже, в 1613 году, объединит в сборник «Novelas ejemplares», учитывая большое признание, которое он получил благодаря первой части «Дон Кихота». Вначале они назывались Novelas ejemplares de honestísimo entretenimiento (Образцовые романы самого честного развлечения).

Поскольку существуют две версии «Ринконете и Кортадильо» и «El celoso extremeño», считается, что Сервантес внес некоторые изменения в эти романы в моральных, социальных и эстетических целях (отсюда название «ejemplares»). Самый ранний вариант можно найти в так называемой рукописи Порраса де ла Камара, представляющей собой сборник различных литературных произведений, включая новеллу, обычно приписываемую Сервантесу, La tía fingida («Мнимая тетя»). С другой стороны, в «Дон Кихот» включены и некоторые короткие новеллы, такие как «El curioso impertinente» или «Historia del cautivo», содержащие автобиографические элементы. Кроме того, упоминается еще один уже написанный роман «Ринконете и Кортадильо».

Это последнее произведение Сервантеса. Он относится к поджанру византийского романа. В нем он написал посвящение Педро Фернандесу де Кастро-и-Андраде, VII графу Лемоса, 19 апреля 1616 года, за четыре дня до своей смерти, в котором он прощается с жизнью, цитируя эти стихи:

С ногой в стремя, с тоской по смерти, великий господин, это я пишу вам.

Автор ясно видит, что жить ему осталось недолго, и прощается с друзьями, у него нет иллюзий. Однако он хотел жить и закончить задуманные им произведения, названия которых он написал: Недели в саду», «Знаменитый Бернардо» и вторая часть «Галатеи». В жанре византийского романа, повествует Сервантес, он осмеливается соперничать с образцом жанра, Гелиодором.

Роман, вдохновленный хроникой Саксо Грамматика и Олао Магно и фантазиями «Сада диковинных цветов» Антонио де Торквемады, рассказывает о паломничестве, предпринятом Персилесом и Сигизмундой, двумя влюбленными скандинавскими принцами, которые выдают себя за брата и сестру, поменяв имена на Периандр и Ауристела. Разлученные всевозможными превратностями, они отправляются в путешествие из Северной Европы в Рим, проходя через Испанию, с целью искупить свою вину перед свадьбой. Это произведение важно тем, что оно представляет собой определенное дистанцирование автора от реалистических формул, которые он культивировал до сих пор, поскольку в нем происходят такие странные события, как прыжок женщины с колокольни и спасение от крушения благодаря парашюту, образованному ее юбкой, или персонажи, которые могут предсказывать будущее. Главные герои выглядят несколько блекло, и произведение на самом деле рассказывает о группе людей, включая двух испанцев, оказавшихся на необитаемом острове, Антонио и его сына, выросшего на острове как своего рода варварский лучник в контакте с природой. Последние отрывки книги мало отредактированы, так как автор умер, не успев их исправить. Работа имела некоторый успех и была несколько раз переиздана, но в следующем столетии была забыта.

Поэзия

Сервантес стремился стать поэтом, хотя и сомневался в своих способностях, как он сам сказал перед смертью в «Виахе дель Парнасо»:

Я, который всегда работает и не спит

Почти все стихи, не вошедшие в его романы или пьесы, утеряны или не идентифицированы; хотя его часто называют изобретателем стихов кабо рото, на самом деле это был не он. Сервантес утверждает, что сочинил большое количество романсов, среди которых особенно ценил роман о ревности. Фактически, около 1580 года он вместе с другими великими современными поэтами, такими как Лопе де Вега, Гонгора и Кеведо, участвовал в подражании старым романсам, что привело к появлению романсеро нуэво, в отличие от традиционного и анонимного романсеро вьехо XV века.

Свое поэтическое творчество он начал с четырех композиций, посвященных Экзекии королевы Изабель де Валуа. Среди других стихотворений: «Педро Падилья», «На смерть Фернандо де Эрреры», «Аустриада Хуана Руфо». Однако как поэт он преуспел в комических и сатирических тонах, и его шедеврами являются сонеты «Un valentón de espátula y greguesco» и «Al túmulo del rey Felipe II», последние стихи которого стали знаменитыми:

Caló el chapeo, потребовал меч,

Эпистола Матео Васкеса» является подделкой, написанной ученым XIX века Адольфо де Кастро, как и прозаический памфлет «El buscapié», обличающий Дон Кихота, также написанный этим ученым. Он ввел некоторые новшества в метрике, такие как изобретение строфы под названием «овиллехо» и использование сонета со страмботе.

Единственная длинная повествовательная поэма Сервантеса — «Виадже дель Парнасо» (1614), написанная в виде цепных терцетов. В ней он восхваляет и критикует некоторых испанских поэтов. На самом деле это адаптация, как говорит сам автор, «Виаджио ди Парнасо» (1578) Чезаре Капорали ди Перуджа или Перуджино. В ней в восьми главах рассказывается о путешествии самого автора на гору Парнас на борту галеры, ведомой Меркурием, в котором некоторые из восхваляемых поэтов пытаются защитить его от поэтастрос, или плохих поэтов. Воссоединившись на горе с Аполлоном, они выходят победителями из битвы, и главный герой возвращается домой. Завершает работу «Адъюнкт на Парнасе», в котором Панкратий Ронсесвальский передает Сервантесу два послания от Аполлона.

Театр

Учитывая финансовые трудности, театр стал для Сервантеса большим призванием, и он утверждал, что написал «двадцать или тридцать комедий», из которых сохранились названия семнадцати и тексты одиннадцати, не считая восьми энтремез и некоторых других, приписываемых ему. Он пишет, что в молодости «его глаза блуждали» за колесницей комедиантов и что он посещал строгие представления Лопе де Руэды. Однако его успех, которым он пользовался, поскольку его пьесы исполнялись «без предложения огурцов», как он говорит в прологе к «Ocho comedias y ocho entremeses nunca representados», был недолгим перед лицом успеха новой драматической формулы Лопе де Вега, более смелой и современной, чем его собственная, которая заставила импресарио отказаться от комедий Сервантеса в пользу комедий его соперника. Театр Сервантеса имел моральную цель, включал аллегорических персонажей и пытался подчиниться трем аристотелевским единствам действия, времени и места, в то время как театр Лопе порвал с этими единствами и был морально более бесстыдным и необузданным, а также лучше и разнообразнее стихами. Сервантес так и не смог справиться с этой неудачей и был недоволен новым лопеанским театром в первой части «Дон Кихота», театральный характер которого хорошо заметен благодаря обилию диалогов и интермеццоподобных ситуаций, пронизывающих сюжет. Действительно, энтреме — это драматический жанр, в котором драматический гений Сервантеса сияет во всем своем великолепии, так что можно сказать, что наряду с Луисом Киньонес де Бенавенте и Франсиско де Кеведо Сервантес является одним из лучших авторов этого жанра, в который он внес большую глубину характеров, неподражаемый юмор и большую глубину и трансцендентность сюжета. О том, что между театральным и повествовательным миром Сервантеса существовала взаимосвязь, свидетельствует тот факт, что, например, тема энтреме «El viejo celoso» появляется в образцовом романе «El celoso extremeño». В других случаях появляются персонажи Санчо-Панческа, как, например, в энтреме «Выборы мэров Дагансо», где главный герой — такой же хороший дегустатор вин или «мохон», как и Санчо. Барочная тема видимости и реальности проявляется в «El retablo de las maravillas», где средневековая сказка дона Хуана Мануэля (которую Сервантес знал и читал в современном издании) о голом короле адаптирована и наполнена социальным содержанием. El juez de los divorcios также затронул Сервантеса биографически, и в нем он приходит к выводу, что «самый плохой концерт — это лучший концерт».

Основные пьесы Сервантеса были несправедливо недооценены и недопредставлены, а некоторые из них до сих пор не поставлены (2015), за исключением той, которая представляет собой наиболее законченный пример подражания классическим трагедиям: El cerco de Numancia, также называемая La destrucción de Numancia, где патриотическая тема коллективного самопожертвования перед осадой генерала Сципиона Африканского, где голод принимает форму экзистенциальных страданий, дополняется аллегорическими фигурами, пророчащими славное будущее для Испании. Это произведение, в котором Провидение, похоже, играет ту же роль, что и для Энея, спасающегося из сожженной Трои у Вергилия. Подобное патриотическое вдохновение можно найти и в других комедиях, таких как недавно обнаруженная «La conquista de Jerusalén» («Завоевание Иерусалима»). Другие его комедии посвящены теме, которую автор так непосредственно переживал и которая даже упоминается в одном из отрывков его последнего произведения, «Персилеса», — плену в Алжире, такие как «Los baños de Argel», «El trato de Argel» (также под названием «Los tratos de Argel»), «La gran sultana» и «El gallardo español», где также предполагается, что положение бывших солдат было осуждено, как и сам Сервантес. Более новеллистическую тему представляют «Дом ревности и джунглей Ардении» (La casa de los celos y selvas de Ardenia), «Лабиринт любви» (El laberinto de amor), «Развлеченная» (La entretenida). Педро де Урдемалас и El rufián dichoso — пикарески по характеру.

Сервантес собрал свои неосуществленные пьесы в сборнике «Ocho comedias y ocho entremeses nunca representados» (Восемь комедий и восемь закусок, никогда не исполнявшихся); кроме того, в рукописи сохранились другие произведения: «El trato de Argel», «El gallardo español», «La gran sultana» и «Los baños de Argel».

Сервантес иногда упоминал о своих комедиях, которые были успешно поставлены и тексты которых были утеряны, а также о других пьесах, которые он писал или планировал написать.

Среди ненаписанных или незаконченных произведений — вторая часть «Галатеи», «El famoso Bernardo» (возможно, рыцарская книга о Бернардо дель Карпио) и «Las semanas del jardín». Возможно также, что он думал написать продолжение рыцарской книги «Белианис из Греции».

Среди потерянных пьес, которые перечисляет Сервантес, — La gran Turquesca, La batalla naval, La Jerusalem, которая сегодня считается восстановленной La conquista de Jerusalén; La Amaranta o la del mayo, El bosque amoroso, La única, La bizarra Arsinda и La confusa, которая была в репертуаре автора Хуана Акасио даже в 1627 году. Он также написал комедию под названием El trato de Constantinopla y muerte de Selim.

Существует несколько произведений, которые приписываются Сервантесу с разной степенью обоснованности. Среди наиболее известных из них:

В 1992 году итальянский испанист Стефано Арата опубликовал текст рукописи пьесы «Завоевание Иерусалима» Годофре де Бульона. В своем предварительном исследовании Арата утверждает, что обнаружил «Потерянный Иерусалим» Сервантеса. За этим исследованием последовала еще одна статья в 1997 году, и с тех пор оно было опубликовано практически как атрибутированная работа. В 2009 году появилось критическое издание, выпущенное Cátedra Letras Hispanas, а в 2010 году Аарон М. Кан опубликовал теорию атрибуции, которая показывает, что из всех кандидатов на авторство этой драмы Сервантес, несомненно, является наиболее вероятным. Конечно, эта комедия сильно выделяется среди других своего времени, но, не имея убедительных доказательств, она по-прежнему приписывается только Сервантесу.

Часто говорят, что Мигель де Сервантес и Уильям Шекспир умерли в один и тот же день. Однако эти смерти не совпали бы по времени, поскольку, хотя дата и совпала, в Великобритании использовался юлианский календарь, а в Испании уже был принят григорианский календарь, и когда Шекспир умер, в Испании было 3 мая. Этот день, 23 апреля, был назван ЮНЕСКО Международным днем книги в 1995 году.

Точно известно лишь то, что Шекспир прочитал первую часть «Дон Кихота» и написал пьесу, в которой он берет на себя роль Карденио, появляющегося в романе.

Сервантес не только знал прославленных писателей Франсиско Кеведо и Лопе де Вега, но они были соседями на одних и тех же улицах мадридского района Баррио-де-лас-Летрас.

Дон Кихот — это книга, которая оставила свой след на многих людях. Орсон Уэллс, который провел некоторое время в Испании, был очень заинтересован в создании фильма под названием «Дон Кихот», и хотя он начал его, но не смог завершить, поэтому он выставляется с 1992 года, отредактированный и законченный режиссером и сценаристом Хесусом Франко.

Премьер-министр Израиля Давид Бен-Гурион изучал испанский язык, чтобы читать «Дон Кихота» на языке оригинала, как и русский поэт, драматург и романист Александр Пушкин.

Антисистема Сервантеса

По мнению историка Эмилио Сола, в творчестве Сервантеса есть множество признаков, которые показывают, что он был антисистемным и даже либертарианским писателем. По мнению Сола, наиболее распространенные прочтения произведений Сервантеса оставили «нейтрализованного» Сервантеса, в котором скрыты «его самые мощные глубины». Такими обвинениями могут быть неприятие Сервантесом профессиональной политики (феминистский протест Марселы) или сравнение современных компаний с корсарскими галеонами (деньги и коррупция становятся новыми богами).

Сервантес и религия

Из-за подтекста, подразумеваемого в новелле «El curioso impertinente», включенной в «Дон Кихот», некоторые авторы интерпретировали Сервантеса как защитника «невозможности религиозных дебатов или споров между христианами и мусульманами». Этот спор между религиями был бы невозможен, потому что его нельзя вести на «осязаемых, простых, понятных, наглядных, неопровержимых примерах, с математическими демонстрациями, которые невозможно опровергнуть». Из-за этой трудности, на которую указывает Сервантес, когда христиане и мусульмане могут убедить друг друга, ему приписывается «скептическая, толерантная или умиротворяющая» позиция, которую сам автор принял бы «без всяких сомнений и несмотря на конкретные фразы или формулировки, выделенные в качестве защиты от возможных подозрений».

Для некоторых сервантистов автор «Дон Кихота» может считаться «предшественником» иуснатурализма XVII века. Это было бы оправдано потребностью, присутствующей у Сервантеса, согласно Эмилио Сола, в «праве

Памяти Мигеля де Сервантеса посвящены многочисленные награды, скульптуры, здания и учреждения.

Дом Сервантеса

Существует как минимум пять Домов Сервантеса: в Алькала-де-Энарес, в Вальядолиде, в Эскивиасе (Толедо), в Мадриде, в Велес-Малага, в Алькасар-де-Сан-Хуан (Сьюдад-Реаль) и в Картахене (Испания).

Читайте также, мифология — Прометей

Астрономия

Источники