Испанское завоевание инков

gigatos | 1 января, 2022

Post Views: 76

Суммури

Завоевание Тауантинсуйо, также известное как завоевание Перу или переходный период, относится к историческому процессу, который начался с падения империи инков, за которым последовало создание временных губернаторств Нуэва-Кастилья и Нуэва-Толедо, что привело к краху сопротивления Вилькабамбы и закончилось стабилизацией вице-королевства Перу как части Испанской империи.

Оно было инициировано компанией Писарро и Альмагро, официально названной «Армада дель Леванте», которой удалось установить контакт вскоре после окончания гражданской войны за трон инков между двумя братьями Уаскаром и Атауальпой (сыновьями инки Уайны Капака), с действиями 16 ноября 1532 года, когда победитель войны и новый инка, Атауальпа, встретился в Кахамарке с испанскими конкистадорами во главе с Франсиско Писарро. На этой встрече Атауальпа, его свита и армия попали в засаду, он был взят в плен испанцами и спустя несколько месяцев казнен 26 июля 1533 года. Впоследствии испанцы заключили союз с панаками или инками из рода Уаскара, а также с каньярами, чачапойяс и другими этническими группами, ранее покоренными инками, которые двинулись на Куско, столицу Тавантинсуйю, куда они вошли 14 ноября 1533 года и провозгласили Манко Инку новым инкой, намереваясь сделать его марионеточным королем. Но Манко Инка, низведенный до уровня вассала испанской короны, предал их и, командуя армией, возглавил войну за восстановление империи инков, которая началась 6 мая 1536 года с осады Куско, где находились самые крупные испанские силы под командованием Эрнандо Писарро. Хотя они нанесли испанцам большие потери, войскам Манко Инки не удалось взять Куско, потому что многие его братья (например, Паулу Инка) и несколько деревень тавантинсуйю поддержали испанскую сторону. Наконец, Манко Инка был вынужден распустить свою армию и отступить в труднопроходимые горы Вилькабамба, где он установил резиденцию монархии инков (1538), в то время как остальная территория была занята испанцами, которые после периода гражданской войны между испанцами продолжили процесс заселения и колонизации Перу. Правление инков Вилькабамба продолжалось до 1572 года, когда вице-король Франсиско де Толедо казнил последнего инку — Тупака Амару I. Завоевание Вилькабамбы продлило завоевание Тахуантинсуйо на сорок лет (1532-1572).

Читайте также, биографии — Гесиод

Первая встреча между европейцами и инками

Фелипе Гуаман Пома де Айала, летописец-метис (начало XVII века), утверждает, что инка Уайна Капак встретился в Куско с конкистадором Педро де Кандиа (греком на службе Испании), что стало первым прямым контактом между европейцами и империей инков. Это должно было произойти не ранее 1526 года. Говорят, что собеседование проводилось с помощью знаков, по которым инка истолковал, что Кандия ест золото, поэтому он предложил ему золотой порошок, а затем позволил ему уйти. Педро де Кандия взял с собой в Испанию индейца из племени уанкавилька и представил его королю, которого затем вернули в Тахуантинсуйо в качестве переводчика. Впоследствии этот индеец стал известен как Фелипильо. Отчет Кандии, по словам Гуамана Помы, побудил многочисленных испанских искателей приключений отправиться в Новый Свет. Однако считается, что хроника Гуамана Помы содержит ошибочные данные, а встреча Кандии и Уайна Капака — не более чем легенда.

Современный автор, Хосе Антонио дель Бусто, утверждает, что первая встреча европейцев с империей инков произошла между 1524 и 1526 годами, когда португалец Алехо Гарсия вместе с группой своих соотечественников, привлеченных легендой о «Белом короле» или Королевстве серебра, продвигался из Бразилии через нынешние территории Парагвая и Боливии, пока не вступил на землю Тавантинсуйю. Считается, что Алехо Гарсия командовал отрядом из 2 000 индейцев чиригуана и гуарайо, которые напали на крепость инков Кускотуйо и уничтожили ее гарнизон. Эта крепость отмечала восточную границу империи инков, защищая провинцию Чаркас (в Колласуйо) от наступления племен чиригуана. Хронист Педро Сармьенто де Гамбоа рассказывает, что во время правления Уайна Капака чиригуаны напали на крепость, поэтому инка послал войска под командованием генерала Яски, которым удалось отбить захватчиков, хотя он не упоминает о присутствии Алехо Гарсии. Затем он отправился в обратный путь, нагруженный богатой добычей, и даже сообщил Мартину Альфонсу де Соузе, губернатору Сан-Висенте-де-Бразил (ныне Сантос), о существовании богатого королевства к западу от его губернаторства. Но португалец и его спутники в конце концов были убиты своими же индейскими союзниками на левом берегу реки Парагвай, а их добыча и свидетельства существования империи инков исчезли.

Читайте также, биографии — Эллинизм

Положение империи инков

В 1527 году, когда испанцы исследовали северное побережье империи инков, инка Уайна Капак и его наследник Нинан Куючи умерли от редкой болезни, которую некоторые авторы связывают с оспой, привезенной с европейцами, хотя также высказывалось предположение, что Уайна Капак был отравлен куракой чачапойя.

После анархии, последовавшей за смертью инки, Уаскар возглавил правительство по приказу орехонов (знати) Куско, которые считали, что его опыта в качестве вице-губернатора достаточно для того, чтобы принять командование. Уаскар, обеспокоенный чрезмерной властью своего брата Атауальпы в регионе Кито, где его поддерживали генералы Кисквиз, Руминьяуи и Чалькучимак, приказал Атауальпе платить ему вассальную подать. Но в ответ Атауальпа организовал армию и объявил ему войну. Противостояние, которое продолжалось три года, закончилось победой Атауальпы и пленением и последующей смертью Уаскара.

Ситуация в Испании

В 1479 году произошло объединение важнейших королевств Пиренейского полуострова: Кастилии и Арагона, в результате брака их королей: Изабеллы I и Фердинанда II, более известных как католические монархи. Дворяне перестали быть лордами и стали придворными, находящимися на службе у короля. Единство Испании было дополнено завоеванием мавританского королевства Гранада в 1492 году. В том же году была открыта Америка, что расширило территориальные горизонты зарождающегося государства. В экономическом плане Испания вступила в период постепенного спада, вызванного следующими факторами:

В социальном плане были глубокие различия. Были дворяне и простолюдины, а внутри каждого социального класса существовал ряд второстепенных категорий. С точки зрения менталитета, испанцы, прибывшие в Америку, находились под влиянием идей Средневековья и Ренессанса. Католики, они твердо верили, что Бог предназначил их для завоевания и евангелизации жителей открытых за океаном земель.

Читайте также, биографии — Анаксагор

Испанцы в Огненной Земле

После открытий Христофора Колумба испанцы обосновались на островах Вест-Индии и исследовали северное побережье Центральной и Южной Америки, которое они назвали Огненной Землей.

В 1508 году испанская корона разделила Огненную Землю на два района с целью их колонизации, с заливом Ураба в качестве оси.

Оба конкистадора, Никуэса и Охеда, отправились в свои провинции с острова Испаньола (Санто-Доминго), который в то время был центром испанских операций в Новом Свете.

В 1511 году Никуэса вступил во владение губернаторством, где основал Номбре-де-Диос, но ему пришлось столкнуться с труднопроходимостью территории и враждебностью индейцев.

Охеда высадился на территории нынешней Картахены-де-Индиас и, выдержав ожесточенную битву с индейцами, основал форт Сан-Себастьян. Тяжело раненный, Охеда вернулся на Испаньолу, оставив командовать фортом малоизвестного солдата по имени Франсиско Писарро. С Испаньолы Охеда отправил подкрепление под командованием холостяка Мартина Фернандеса де Энсисо, который отправился во главе армады, в которой безбилетным пассажиром был Васко Нуньес де Бальбоа, которому вскоре предстояло участвовать в завоевательном предприятии. Находясь в море, Энсисо наткнулся на бригантину, на которой путешествовали Писарро и несколько выживших членов экспедиции Охеды, которые решили оставить форт Сан-Себастьян и вернуться на Испаньолу. Писарро, против своей воли, присоединился к армии Энсисо, и вместе они вернулись на Огненную Землю.

Продвигаясь дальше на запад от залива Ураба, на территорию, которая юридически принадлежала Никуэсе, Энсисо основал деревню Санта-Мария-ла-Антигуа-дель-Дарьен (или просто Ла-Антигуа), первое стабильное поселение на американском континенте (1510 г.). Энсисо, ставший мэром, вскоре стал ненавидим за свой деспотизм. Затем Бальбоа выступил в качестве лидера недовольных и заявил, что поскольку новое поселение находится на территории Никуэсы, Энсисо является не более чем узурпатором. Авторитет Энсисо был еще больше подорван, когда колонисты назначили мэрами Бальбоа и Мартина де Замудио. Энсисо был отправлен в качестве пленника в Испанию, куда он прибыл в 1512 году.

Со своей стороны, Никуэса, зная об этих событиях, уехал из Номбре-де-Дьос в Антигуа, но через неделю после прибытия был арестован и лишен Бальбоа командования. Против своей воли он был отправлен в 1511 году на Испаньолу, но больше о нем ничего не было слышно. Должно быть, он погиб в пути в море.

Читайте также, биографии — Камбис II

Открытие Южного моря

Таким образом, Бальбоа стал единственным лидером колонистов Огненной Земли. Он также первым получил известие о сказочной империи, расположенной дальше к югу, на той стороне, где открывалось необъятное море. В хрониках рассказывается, что однажды, когда группа испанцев поссорилась из-за небольшого количества золота, раздался голос Панкиако, сына касика Комагре, и он упрекнул их:

«Что это, христиане? Из-за такой малости вы ссоритесь? Если вы так жаждете золота… Я покажу вам провинцию, где вы сможете исполнить свое желание; но для этого вас должно быть больше, чем вы есть, потому что вам придется поссориться с великими королями, которые защищают свои земли с большими усилиями и суровостью».

И, сказав это, он указал на юг, добавив, что там есть море.

«где другие люди плавают на кораблях или лодках… с парусами и веслами». (Бартоломе де лас Касас, «История Индий», книга III, глава XLI).

Бальбоа серьезно отнесся к этой информации и организовал экспедицию, которая отправилась из Антигуа на запад. После пересечения перешейка в ходе изнурительного плавания 25 сентября 1513 года он увидел огромное море, которое назвал Южным морем, что оказалось не чем иным, как Тихим океаном. Это стало поворотным моментом в истории завоевания Перу, поскольку с этого момента целью испанцев стало дальнейшее продвижение к южным берегам в поисках богатой золотом империи, о которой упоминал Панкиако.

Первые попытки достичь Перу

Таким образом, Панамский перешеек стал фактическим центром завоевания и колонизации Южной Америки. Бальбоа был назначен аделантадо Южного моря (1514) и спланировал экспедицию для продвижения вдоль берегов Южного моря. С этой целью он начал строить флот. Но этот проект не был реализован, так как он поддался интригам, которые затеяли против него его враги в Испании. На самом деле, свергнутый холостяк Энсисо, прибыв в Испанию, обратился с жалобой к королю, утверждая, что Бальбоа не имел права смещать его с поста мэра. Корона, повторяя требования Энсисо, назначила Педро Ариаса Давилу или Педрариаса губернатором вновь завоеванных земель. Он прибыл под командованием экспедиции из более чем 2000 человек, самой большой и самой полной из всех, когда-либо отправлявшихся из Испании в Новый Свет.

Педрариас, кровожадный и хитрый человек, искал способы устранить Бальбоа; в конце концов, он обвинил его в заговоре и приказал арестовать. Этот приказ был выполнен пикетом под командованием Писарро. Бальбоа был доставлен обратно в Ла-Антигуа, где Педрариас и мэр города Гаспар де Эспиноза ускорили суд над ним, и он был приговорен к смерти и обезглавлен в Акла (1519 г.) Таков был печальный конец первооткрывателя Южного моря, который, если бы выжил, несомненно, стал бы первооткрывателем и завоевателем империи инков.

Педрариас осознал огромное значение Южного моря или Тихого океана для будущих открытий и завоеваний и решил перенести резиденцию своего правительства в Панаму, которую он основал с этой целью 15 августа 1519 года. С тех пор этот город, получивший в 1521 году королевский титул города, стал ключом к коммуникациям с Тихим океаном и воротами в Перу, а Номбре-де-Дьос — портом, призванным обеспечить его связь с Атлантикой.

Весть о существовании империи, обладающей огромными золотыми и серебряными богатствами, несомненно, повлияла на дух испанских авантюристов и послужила решающим ингредиентом для подготовки экспедиций в эти земли. В 1522 году Паскуаль де Андагойя первым попытался предпринять это предприятие, но его экспедиция закончилась оглушительной неудачей.

Именно от Андагойи земли, расположенные дальше на юг в заливе Сан-Мигель (к юго-востоку от Панамы), стали называться Биру (возможно, по имени касика, управлявшего небольшим регионом на нынешнем тихоокеанском побережье Колумбии, название, которое испанские солдаты в разговорной речи постепенно распространили на весь Левант, как этот регион также был известен (последний термин является географическим).

Три партнера Conquest

К 1523 году экстремадурский конкистадор Франсиско Писарро жил в Панаме как более или менее обеспеченный сосед, как и все испанские жители в Панаме. Он начал разговаривать со своим ближайшим другом, капитаном Диего де Альмагро, о возможности организации экспедиции в Биру, о которой много говорили. Оба они были грубыми и закаленными солдатами, имевшими опыт завоевания Огненной Земли. Партнерство стало реальностью в 1524 году, с добавлением третьего партнера, священника Эрнандо де Луке, который должен был внести деньги, необходимые для этого предприятия. Ответственность за экспедицию была распределена: Писарро должен был командовать ею, Альмагро — отвечать за военные и продовольственные поставки, а Луке — за финансы и предоставление помощи. Было решено, что вся прибыль будет разделена на три равные части для каждого партнера или его наследников, и что никто не будет иметь больше преимуществ, чем другой.

Исторический анализ склоняется к тому, что Писарро обладал скромным состоянием, поскольку для того, чтобы предпринять эту авантюру, ему и Альмагро пришлось объединиться с влиятельным священником Эрнандо де Луке, который в то время был приходским священником Панамы. Упоминается и четвертый «скрытый партнер»: адвокат Гаспар де Эспиноса, который не хотел появляться на публике, но был настоящим финансистом экспедиций, используя Луке в качестве подставного лица и внеся 20 000 песо. Так и должно было быть, поскольку ни один из партнеров никогда не принимал одностороннего решения о долях. Лишь позднее, после начала физического завоевания Перу, Писарро стал принимать решения о ходе кампании или о военных и административных действиях — прерогативах его должности губернатора Новой Кастилии, предоставленных испанской короной через Капитулярий де Толедо, подписанный в 1529 году.

Первое путешествие Писарро

Получив разрешение губернатора Педрариаса Давилы, 14 ноября 1524 года (данные Хереса) Писарро покинул Панаму на борту небольшой бригантины «Сантьяго» с примерно 80 людьми, несколькими никарагуанскими индейцами для службы и четырьмя лошадьми. Он оставил Альмагро задачу набрать больше добровольцев и вооружить другой корабль, чтобы тот последовал за ним, когда он будет готов.

Писарро достиг Жемчужных островов, обогнул побережье Чочамы или Чикамы, достиг Пуэрто-Пиньяс и Пуэрто-дель-Гамбре (тихоокеанское побережье современной Колумбии); он продолжил свой путь, после ряда трудностей и нехватки продовольствия, до Пуэбло-Квемадо (также называемого Пуэрто-де-лас-Пьедрас или Рио-де-ла-Эспера), где он вступил в ожесточенную битву с индейцами, в результате которой два испанца погибли и двадцать были ранены (согласно Кьеза) или пять убитых и семнадцать раненых (согласно Херес). Сам Писарро получил семь ранений.

Враждебность индейцев и нездоровые условия в этом районе заставили Писарро вернуться на север и снова прибыть к побережью Чочамы. Со своей стороны, Альмагро, который уже покинул Панаму на бригантине с 60 людьми, наверняка пересекался с Писарро в открытом море, хотя они никогда не виделись. Следуя по следам Писарро, Альмагро высадился в Пуэбло Квемадо, где также принял участие в ожесточенной битве с индейцами, потеряв глаз в результате попадания копья или стрелы.

Альмагро решил продолжить путь на юг, до реки Сан-Хуан, но не нашел своего партнера и решил вернуться на остров Перлас, где узнал о делах Писарро. Затем он отправился на встречу со своим партнером в Чочаму. Писарро, заинтересованный в продолжении предприятия, приказал Альмагро оставить там своих солдат и самому вернуться в Панаму, чтобы отремонтировать два корабля и собрать больше людей.

В Панаме губернатор Педрариас обвинил Писарро в неудаче экспедиции и гибели испанцев. Это побудило Альмагро и Луке ходатайствовать от имени Писарро перед губернатором, сумев на время разрядить напряженную ситуацию. Педрариас не без опасений дал разрешение на продолжение предприятия. Вскоре Альмагро был назначен заместителем капитана.

Второе путешествие Писарро

Прежде чем отправиться во второе плавание, три партнера официально оформили свое партнерство у нотариуса в Панаме на тех же условиях, на которых они оформили его устно. Это письменное соглашение известно как Панамский договор, который был подписан 10 марта 1526 года. Однако существуют разночтения относительно даты, поскольку Писарро в то время еще не вернулся в Панаму.

В декабре 1525 года Альмагро покинул Панаму, взяв два корабля, «Сантьяго» и «Сан-Кристобаль», на борту которых находилось 110 солдат, включая два крупных приобретения: пилота Бартоломе Руиса и греческого артиллериста Педро де Кандиа. Альмагро отправился в Чочаму, чтобы встретиться с Писарро и его людьми. Число последних сократилось до 50 человек; вместе с людьми, которых привел Альмагро, их было 160.

В начале 1526 года Писарро и Альмагро вместе со своими 160 людьми снова отправились в плавание. Они следовали прежним маршрутом, пока не достигли реки Сан-Хуан, где Альмагро был отправлен обратно в Панаму в поисках подкреплений и припасов; с другой стороны, пилот Бартоломе Руис был отправлен на юг, чтобы исследовать эти регионы.

Руис видел остров Галло, залив Сан-Матео, Атакамес и Коаке; в Коаке он наткнулся на плот индейцев тумбезианцев, которые, очевидно, направлялись для торговли с Панамой. Руис забрал часть товаров: золотые и серебряные предметы, хлопчатобумажные ткани, фрукты и провизию, и взял с собой трех индейских мальчиков, чтобы подготовить их в качестве переводчиков. Затем он отплыл на север, к реке Сан-Хуан, где его ждал Писарро.

Бартоломе Руис был первым европейским мореплавателем, который пересек экваториальную линию в Тихом океане с севера на юг (Магеллан также сделал это в 1521 году, но с юга на север), спустившись на один или два градуса от экватора (1527 год).

Пока Альмагро был в Панаме, а Руис плавал по океану, Писарро отправился исследовать реку Сан-Хуан, ее рукава и притоки. Когда Руис вернулся, Писарро пообещал своим людям, что, как только прибудет Альмагро, они отправятся на юг, туда, откуда, по слухам, пришли индейские мальчики, которых привез с собой лоцман. Когда Альмагро наконец прибыл с 30 людьми и шестью лошадьми, все они сели на корабли и отправились на юг.

Они миновали остров Галло, а затем устье реки Сантьяго. Затем они вошли в залив Сан-Матео. Увидев, что побережье очень безопасно и свободно от мангровых зарослей, они все, включая лошадей, спрыгнули на берег и отправились исследовать местность. Они прибыли в устье реки Эсмеральдас, где увидели восемь больших каноэ, укомплектованных коренными жителями.

Продолжая свой поход, они достигли города Атакамес, где у них произошла битва или гуазабара с туземцами, где они нашли пищу и увидели, что туземцы несут несколько золотых украшений. Там они нашли еду и увидели, что туземцы несут несколько золотых украшений, но это не удовлетворило испанцев, так как они не были вознаграждены за перенесенные страдания. К тому времени с начала плаваний Писарро погибло не менее 180 испанцев. Именно в Атакамесе состоялась так называемая «Порфия де Атакамес» между Альмагро и Писарро. Она возникла, когда Альмагро сурово отчитал солдат, которые хотели вернуться в Панаму, назвав их трусами, на что Писарро отреагировал, защищая своих людей, поскольку он тоже страдал вместе с ними. Оба капитана пустились во все тяжкие, даже обнажив шпаги, и устроили бы дуэль, если бы не Бартоломе Руис, Николас де Рибера и другие, которым удалось разнять их и примирить в знак согласия.

Накал страстей утих, и экспедиторы отступили к реке Сантьяго, которую туземцы называли Темпулла. Между тем, солдаты продолжали терпеть лишения, включая болезни и смерть. Наконец, в поисках более благоприятного места Писарро и Альмагро решили перебраться на остров Галло, куда они прибыли в мае 1527 года. Было решено, что Альмагро должен вернуться с кораблем в Панаму, чтобы привезти новые войска.

Писарро и Альмагро тщательно следили за тем, чтобы письма, отправленные солдатами своим семьям, не попадали в Панаму, чтобы их жалобы не стали известны властям. Однако в Панаме Альмагро столкнулся с трудностями, поскольку в клубке шерсти, который был отправлен в подарок Каталине де Сааведра (жене нового губернатора Педро де лос Риоса, преемника Педрариаса), недовольный солдат спрятал следующее двустишие.

посмотрите внимательно на все это, вот и совок.

Узнав о страданиях экспедиции, губернатор не позволил Альмагро отправиться с новой помощью и, напротив, послал корабль под командованием капитана Хуана Тафура за Писарро и его спутниками, которые находились на острове Эль-Гальо.

Конечно, недовольство среди солдат Писарро было очень велико, ведь они уже давно терпели бедствия. Два с половиной года он путешествовал на юг, сталкиваясь со всевозможными опасностями и бедствиями, и не добился никаких результатов. Писарро пытался убедить своих людей продолжать путь, но большинство из них хотели дезертировать и вернуться в Панаму. Всего на острове Галло было 80 мужчин, все они были худыми и истощенными, 20 из них уже не могли стоять прямо.

Тафур прибыл на остров Галло в августе 1527 года, на фоне радости людей Писарро, которые увидели конец своим страданиям. Именно в этот момент произошел эпический поступок Писарро, когда он прочертил мечом линию в песках острова, призывая своих людей решить, продолжать ли экспедицию открытия или нет. Лишь тринадцать человек пересекли линию. Эти «Тринадцать славы», или «Тринадцать с острова Рустер», были.

Историк Хосе Антонио дель Бусто рассказывает о сцене, которая произошла на острове Галло после того, как Хуан Тафур передал Писарро приказ губернатора Педро де лос Риоса:

«Трухильо» не был побежден страстью и, обнажив меч, пошел с обнаженным мечом навстречу своим людям. Он остановился перед ними, посмотрел на всех и, избегая длинной речи, просто сказал, в то время как, согласно более поздним свидетельствам, он провел линию на песке своим оружием: С этой стороны вы идете в Панаму, чтобы быть бедными, с этой стороны в Перу, чтобы быть богатыми; тот, кто является хорошим кастильцем, должен выбрать то, что лучше для него. Смертельная тишина встретила слова героя, но после первых мгновений сомнения мокрый песок захрустел под сандалиями и эспадрильями храбрецов, которые в количестве тринадцати человек пересекли линию. Писарро, увидев, что они пересекли линию, «несказанно обрадовался и возблагодарил Бога за это, ибо ему было угодно поместить их в самое сердце битвы». Их имена вошли в историю».

Писарро и «Тринадцать славы» пять месяцев ждали подкрепления, которое прибыло из Панамы, посланное Диего де Альмагро и Эрнандо де Луке под командованием Бартоломе Руиса (январь 1528 года). Корабль нашел Писарро и его людей на острове Горгона (расположенном дальше к северу, чем остров Галло), голодающих и преследуемых индейцами. В тот же день Писарро приказал им плыть на юг, оставив на Горгоне троих из «Трече», которые были больны: Кристобаля де Перальту, Гонсало Мартина де Трухильо и Мартина де Паса. Они были оставлены на попечение нескольких индейцев-слуг.

Непоколебимая решимость Писарро принесла свои плоды. Экспедиция достигла берегов Тумбеса (на крайнем севере нынешнего Перу), первого города инков, который они увидели. Там к ним на плоту подошел орехон или инкский дворянин, которого Писарро вежливо принял. Дворянин пригласил Писарро сойти на берег, чтобы посетить Чилимасу, талланского вождя города Тумбес, который был данником империи инков. Писарро приказал Алонсо де Молина высадиться с чернокожим рабом и принести в подарок вождю пару свиней и кур, что произвело большое впечатление на индейцев. Затем был послан грек Педро де Кандия, чтобы продемонстрировать индейцам силу испанского оружия с помощью своего аркебуза. Индейцы гостеприимно встретили Кандию, позволив ему посетить главные здания города: Храм Солнца, Acllahuasi или дом избранных женщин и Pucara или крепость, где грек оценил богатые золотые и серебряные украшения. Затем на полотне Кандии он нарисовал план города, а позже написал о нем рассказ, ныне утерянный. Вернувшись к своим спутникам, он рассказал о пережитом, заявив, что Тумбес — это большой город, построенный из камня, все это вызвало удивление и еще больше подтолкнуло его к продолжению завоевательного предприятия.

Писарро приказал продолжить разведку дальше на юг, пройдя вдоль побережья нынешних перуанских департаментов Пьюра, Ламбаеке и Ла Либертад до устья реки Санта (13 мая 1528 года). В какой-то момент на побережье Пьюры (возможно, в Сечуре) он встретил местную вождь, представительницу этнической группы таллан, которую испанцы назвали Капульяна, по форме ее платья. Во время банкета, которым его развлекал Капульяна, Писарро воспользовался случаем, чтобы завладеть этим местом от имени короны Кастилии. Говорят, что один из Тринадцати славных, Педро де Халькон, безумно влюбился в Капуллану и хотел остаться на суше, но его спутники заставили его сесть на корабль, и все они отплыли.

На обратном пути в Панаму Писарро снова достиг Тумбеса, где солдат Алонсо де Молина получил разрешение остаться среди индейцев, доверившись их гостеприимству. Ранее другие испанцы также решили остаться среди индейцев: Боканегра, который дезертировал где-то на побережье современного департамента Ла-Либертад, и Гинес, который остался в Паите (побережье Пьюры). Три испанца, Молина, Боканегра и Гинес, вероятно, встретились в Тумбесе, чтобы присоединиться к Писарро, когда он вернется в свое третье путешествие.

Писарро продолжил свой обратный путь в Панаму; проходя мимо острова Горгона, он подобрал трех оставленных им экспедиторов, выздоравливающих от болезней, но узнал, что один из них, Гонсало Мартин де Трухильо, умер. Наконец он прибыл в Панаму, будучи уверенным, что открыл богатую империю, о богатстве и высокой цивилизации которой свидетельствовали сами туземные дворяне, одетые в изысканные и красочные одежды и носившие золотые и серебряные украшения, вырезанные в изысканной технике.

Читайте также, мифология — Ёрд

Капитуляция Толедо

Столкнувшись с отказом губернатора Де лос Риоса дать разрешение на новое плавание, партнеры Писарро, Альмагро и Луке решили добиваться этого разрешения у самого суда. По взаимному согласию они назначили Писарро прокуратором или посланником, который должен был представить просьбу непосредственно королю Испании Карлу I. Этот выбор, помимо прочих причин, был обусловлен тем, что, несмотря на свою неграмотность, Писарро обладал уверенностью и беглостью речи. Альмагро не хотел сопровождать Писарро, полагая, что отсутствие у него хороших манер и то, что он одноглазый, могут каким-то образом негативно повлиять на успех переговоров, о чем он впоследствии пожалеет, поскольку Писарро добьется больших преимуществ для себя в ущерб своим партнерам, несмотря на то, что перед отъездом он обещал заботиться об интересах каждого из них.

Писарро покинул Панаму в сентябре 1528 года, пересек перешеек и прибыл в Номбре-де-Дьос, откуда отправился в Испанию, сделав остановку в Санто-Доминго (Испаньола). Его сопровождали грек Педро де Кандия и баск Доминго де Соралус, а также несколько коренных индейцев таллан из Тумбеса (он также взял с собой южноамериканских верблюдов, тонкий шерстяной текстиль, золотые и серебряные предметы и другие вещи, которые он собрал во время своих путешествий, чтобы показать их испанскому государю как доказательство открытия великой империи.

После плавного перехода Писарро высадился в Санлукар-де-Баррамеда и прибыл в Севилью в марте 1529 года. Не успел он сойти на берег, как был заключен в тюрьму за долговое требование, предъявленное ему холостяком Мартином Фернандесом де Энсисо по делу, которое относится к раннему периоду работы Писарро в Огненной Земле. Однако король Карлос I приказал немедленно освободить его.

Писарро вместе со своими спутниками отправился в Толедо, чтобы встретиться с монархом. Там он встретил своего родственника, конкистадора Эрнана Кортеса, который уже завоевал авторитет благодаря завоеванию Мексики и собирался получить титул маркиза долины Оахака, и который, как говорят, помог ему установить связи с двором. Писарро был принят Карлом I в Толедо, но монарх, который собирался уехать в Италию, оставил это дело в руках Совета Индий.

Так Франсиско Писарро закончил переговоры с Советом Индий, который в то время возглавлял граф Осорно Гарсия Фернандес Манрике. И Писарро, и грек Кандия объяснили членам совета свои причины, по которым король разрешил им завоевание и заселение провинции Перу; Кандия показал свое полотно, на котором он нарисовал план города Тумбес.

В конце долгих переговоров советники составили пункты договора между короной и Писарро, известного в истории как Толедская капитуляция. В отсутствие короля Карла I королева-консорт Изабелла Португальская подписала документ 26 июля 1529 года. Таковы были основные соглашения этой капитуляции.

Как видно, большим бенефициаром этой капитуляции был Франсиско Писарро, в ущерб его партнерам Альмагро и Луке. В случае с Альмагро Писарро в свою защиту утверждал, что сам король возражал против разделения командования между двумя партнерами; таким образом, Писарро сосредоточил в своем лице титулы губернатора, генерал-капитана, майора-шерифа и аделантадо, в то время как Альмагро получил только губернаторство Тумбеса.

Третье путешествие Писарро

Писарро воспользовался своим пребыванием на Пиренейском полуострове, чтобы посетить Трухильо, свой родной город, где он встретился со своими братьями Гонсало, Эрнандо и Хуаном, которых он уговорил присоединиться к завоевательной кампании. Вместе с ними он подготовил свой третий и последний поход для завоевания Перу. Он собрал четыре корабля: три галеона и забрало, предназначенное для капитана, но ему было трудно собрать 150 человек, требуемых одним из пунктов капитуляции. Однако Писарро удалось обойти контроль властей, и 26 января 1530 года, в последний день срока, он отплыл из Санлукара на корабле «Капитана». Затем за ним последовали другие корабли под командованием его брата Эрнандо, убедив фактора (инспектора) Каса Контратасьон в Севилье, что они перевозили более 150 человек. В действительности они перевозили меньше этого количества.

После спокойного путешествия Писарро прибыл в Номбре-де-Дьос, где встретился со своим партнером Альмагро, который, как и следовало ожидать, был недоволен, узнав о тех немногих прерогативах, которые он получил для себя в результате капитуляции, по сравнению с титулами и полномочиями, предоставленными Писарро. Это недовольство усугублялось грубым поведением Эрнандо Писарро, самого темпераментного из братьев Писарро. Альмагро даже подумывал о выходе из партнерства, но Луке снова удалось примирить двух партнеров.

Из Номбре-де-Диос три партнера и их люди отправились в Панама-Сити. Началась подготовка. В течение восьми месяцев, с апреля по декабрь 1530 года, набранные солдаты проходили военную подготовку. Писарро удалось собрать три корабля и снабдить их всем необходимым для окончательного «входа» в Перу.

28 декабря 1530 года экспедиция отслужила мессу в церкви Ла Мерсед в Панаме. 180 человек пеших и 37 конных (данные Хереса). Они были готовы к отплытию, но должны были подождать еще несколько дней, чтобы выполнить положения, обязывающие экспедицию иметь при себе королевских офицеров.

В конце концов, Писарро покинул Панаму 20 января 1531 года на двух кораблях, оставив другой корабль в порту под командованием капитана Кристобаля де Мены, которому было поручено следовать за ним. Как и в предыдущих случаях, Альмагро остался в Панаме, чтобы обеспечить экспедицию всем необходимым. После 13 дней плавания (данные Хереса) Писарро прибыл в бухту Сан-Матео, где решил продвигаться по суше. Участники экспедиции шли пешком, терпя неудобства тропического климата, подъем рек, голод и тропические болезни. Они нашли несколько заброшенных индейских деревень и в одной из них, Коаке, пробыли несколько месяцев, найдя золото, серебро и изумруды в заметных количествах. Писарро отправил три корабля с этими богатствами, чтобы задобрить испанцев: два из них направлялись в Панаму, а один — в Никарагуа. Тактика сработала: корабли вернулись из Панамы с тридцатью пехотинцами и двадцатью шестью всадниками, а в Никарагуа капитан Эрнандо де Сото, возбужденный видом образцов золота, начал набирать людей для отплытия в Перу. Таким образом, добыча, найденная в Коаке, стала началом искушения достичь Перу.

В Коаке многие солдаты Писарро заболели странной болезнью, называемой бубас, из-за опухолей, которые прорастали на их коже; эта болезнь унесла несколько жертв.

Писарро покинул Коаке в октябре 1531 года. Продолжая двигаться на юг, он стал путешествовать вдоль нынешнего побережья Эквадора, проходя мимо мыса Пасао или Пасадо, населенного воинственными и склонными к каннибализму индейцами. Он прошел мимо мыса Пасао или Пасадо, населенного воинственными и людоедскими индейцами, затем проследовал через залив Каракес, где высадили всех больных, а остальных продолжили путь по суше. Затем они прошли через Токагуа, Чарапото и Матаглан; в последнем они встретили Себастьяна де Белалькасара, который прибыл из Никарагуа и командовал 30 хорошо вооруженными людьми с двенадцатью лошадьми, все они присоединились к экспедиции Писарро (ноябрь 1531 года).

Затем они прошли через Пикуасу, Марчан, Манту, Пунта-де-Санта-Елена, Одон, вплоть до входа в залив Гуаякиль. Голод и жажда продолжали наказывать экспедиторов, но теперь они были близки к воротам империи инков.

Завоевание острова Пуна

Пройдя через залив Гуаякиль, Писарро и его экспедиция увидели большой остров Пуна, отделенный от материка тонким рукавом моря, названным «проходом Уайна Капак». Курака или вождь острова, которого звали Тумбала, пригласил испанцев пересечь перевал и посетить его владения. Писарро согласился, несмотря на опасность засады, так как планировал использовать остров в качестве плацдарма для высадки в Тумбесе.

В Пуне Писарро узнал о насильственном конце Алонсо де Молина и других испанских солдат, которые остались среди индейцев во время второго путешествия. Рассказывают, что испанцы нашли на острове место, где стоял высокий крест и дом с распятием, нарисованным на одной двери, и висящим там колокольчиком, и что затем из дома вышли более тридцати мальчиков и девочек обоих полов, произнося хором «Слава Иисусу Христу, Молина, Молина». Затем индейцы рассказали, что Молина прибыл на Пуну, спасаясь от тумбесинос, и посвятил себя обучению детей христианской вере: позже островитяне сделали его своим лидером во время войны с чоносами, он участвовал в нескольких сражениях, пока однажды во время рыбалки на плоту не был застигнут врасплох и убит чоносами.

Тумбала заключал сделки с Писарро, предлагая ему помощь в планируемом продвижении к Тумбесу, поскольку между Пуной и Тумбесом шла война; на острове даже находилось около 600 тумбесских пленников, порабощенных пунийцами. Испанцы получили от Тумбалы подарки и музыкальные инструменты в качестве символа союза.

В это время викарий Чилимаса из Тумбеса прибыл в Пуну и тайно встретился с Писарро, который подружил Чилимасу и Тумбалу и заключил мир. Испанец не знал, что два курака больше не воюют друг с другом, а подчиняются воле инки Атауальпы через знатного кечуа, который был губернатором Тумбеса и Пуны. У обоих также был тайный план по истреблению испанцев, следуя указаниям Сапа Инки.

Тумбала готовился уничтожить испанцев, когда Фелипильо, переводчик испанцев (один из мальчиков, взятых Руисом с тумбесского плота), узнал о плане и сообщил Писарро, который приказал взять Тумбалу в плен. В разгар борьбы между индейцами и испанцами капитан Эрнандо де Сото прибыл в Пуну из Никарагуа, возможно, в конце 1531 года. Сото привел с собой сотню человек, включая 25 всадников — значительное подкрепление, которое решило победу испанцев над индейцами.

Чтобы заручиться поддержкой тумбесинос, Писарро выдал некоторых вождей пуна, взятых в плен, и освободил шестьсот порабощенных тумбесинос на острове. В знак благодарности Чилимаса согласился одолжить свои плоты, чтобы испанцы могли перевезти на них свои свертки. Но за этими знаками дружбы Чилимаса сохранял свой тайный план по истреблению испанцев, следуя указаниям, данным ему Атауальпой.

Писарро оставался в Пуне до апреля 1532 года, когда он начал свое продвижение к тумбесскому побережью.

Читайте также, биографии — Сократ

Посадка в Тумбесе

Путешествие испанцев в Тумбес длилось три дня. Еще находясь в море, Писарро приказал подать вперед четыре плота, которые Чилимаса дал ему для перевозки багажа; на каждом плоту находились индейские члены команды и три испанца. Именно тогда индейцы приступили к осуществлению уловки, направленной на истребление испанцев. Первый плот, достигший суши, был окружен индейцами, и трое испанцев, находившихся на нем, были атакованы и оттащены к небольшому лесу, где их разрезали на куски и бросили в большие котлы с кипящей водой. Та же участь постигла еще двух испанцев, прибывших на втором плоту, но вовремя поданные крики о помощи возымели действие: Эрнандо Писарро с группой испанцев на лошадях атаковал индейцев. Многие индейцы были убиты испанцами, другие бежали в леса.

Испанцы, не понимая причины воинственности тумбесинос, которых они считали своими союзниками, нашли город Тумбес полностью разрушенным и обнаружили, что это не великий город из камня, как сообщал грек Кандия, а из саманной глины, что многих разочаровало. Эрнандо де Сото со своими войсками преследовал восставших тумбесинос всю ночь и утро: они обрушились на их лагеря, удивляя и убивая их. На следующий день преследование продолжилось. Касик Чилимаса, с должными гарантиями за свою жизнь, предстал перед Эрнандо де Сото, который отвел его к Писарро. На вопрос о причине своего восстания Чилимаса просто отрицал все и обвинил своих главных вождей в том, что они составили заговор против испанцев. Писарро попросил его выдать этих вождей, но Чилимаса сказал, что это не в его власти, так как они уже покинули регион. Когда инцидент был исчерпан, Чилимаса снова подружился с испанцами и больше не предавал их.

С помощью данных, предоставленных испанскими летописцами, можно восстановить контекст, в котором произошло разрушение Тумбеса, как его нашли испанцы: этот город был стерт с лица земли по приказу инки Атауальпы в наказание за поддержку Уаскара в разгар гражданской войны инков. Возможно также, что его жителей уничтожила эпидемия, возможно, оспа, завезенная испанцами, та самая, от которой погиб инка Уайна Капак. Жители Тумбеса были обязаны платить вассальную подать Атауальпе, который приказал своему кураке Чилимасе выполнить специальное поручение, чтобы доказать свою лояльность: завоевать доверие испанцев, а затем, как только они высадятся, убить их всех. Однако, похоже, что именно капитан инков, оставленный в Тумбесе самим Атауальпой, осуществил этот план при поддержке некоторых вождей Чилимасы, в то время как Чилимаса остался в стороне. В любом случае, план провалился.

Именно в Тумбесе Писарро узнал о существовании города Куско из разговора с индейцем из Тумбеса, согласно хронике Педро Писарро:

«…когда индейца спросили, что это такое, он сказал, что это большой город, в котором живет Владыка их всех, и что там много населенной земли, и много кувшинов из золота и серебра, и домов, покрытых золотыми пластинами…».

Также сообщалось о существовании более плодородных долин. Все эти сообщения привели в восторг Писарро, который был воодушевлен идеей продолжения завоевания.

Стоит также упомянуть, что была попытка восстания среди испанцев, в частности, в лице Эрнандо де Сото. Эрнандо де Сото во время рейда во внутренние районы страны в погоне за мятежными тумбесинос был поражен, увидев величественную дорогу инков (Qhapaq Ñan), которая вела на север в провинцию Кито. Сото, командовавший большим войском, хотел отделиться от Писарро и самостоятельно возглавить экспедицию на эту территорию, но несколько его людей отказались следовать за ним, а некоторые пошли сообщить Писарро, поэтому мятеж, видимо, был сорван. Писарро сделал вид, что ничего не знает, но с тех пор он внимательно следил за Сото.

16 мая 1532 года Писарро покинул Тумбес, где оставил испанский гарнизон под командованием королевских офицеров.

Испанцы в Пуэчосе и первые известия об Атауальпе

Армия Писарро, насчитывающая около 200 человек, продвигалась к Поэхосу, разделившись на две группы. Авангардом командовал сам Франсиско Писарро, которого сопровождал Эрнандо де Сото. Арьергард, составлявший основную часть войск, которым командовал Эрнандо Писарро, вскоре после этого покинул Тумбес, продвигаясь медленно, так как в его рядах были больные люди.

25 мая 1532 года испанцы прибыли в Поэчос, который был населен индейцами таллан и управлялся куракой Майзавилькой, приземистым и очень хитрым индейцем. Он радушно принял испанцев и, чтобы еще больше завоевать расположение Писарро, подарил ему своего племянника, мальчика, которого окрестили Мартинильо и который стал его переводчиком.

Вскоре после этого арьергард конкистадоров, прибывших с Эрнандо Писарро, прибыл в Поэчос. Франсиско Писарро отправил своих людей исследовать регион: Хуан Писарро и Себастьян де Белалькасар были посланы в провинции, прилегающие к Поэхосу; а Эрнандо де Сото было поручено прочесать берега реки Чира. Сото обнаружил множество населения с очень непокорными кураками или касиками, которых он захватил и отвез в Поэчос, где их заставили присягнуть в вассальной зависимости от короля Испании.

Именно в Поэчосе испанцы узнали о существовании великого монарха, господствовавшего над огромной империей, — инки Атауальпы, который двигался из Кито в Кахамарку. У них также были подробности о войне, которую этот король вел со своим братом Хуаскаром, который, потерпев поражение, оказался в плену. Беспокоясь о гарнизоне, оставшемся в Тумбесе, Франсиско поручил Эрнандо Писарро вернуться туда и привести с собой всех своих людей.

Эрнандо Писарро вернулся по суше, но некоторые испанцы вернулись по морю. К тому времени восстали курака Чира и Амотапе, вынудив испанцев Эрнандо Писарро забаррикадироваться в хуаке Чира и послать Франсиско Писарро сообщение о помощи. Последний, командуя 50 всадниками, отправился на помощь своим соратникам, сумев спасти их. Писарро жестоко наказал куракасов: после пыток, чтобы заставить их признаться в заговоре, тринадцать из них были задушены, а их тела сожжены, как рассказывает Педро Писарро в своей хронике.

Читайте также, биографии — Макс Планк

Шпионское ухо

Когда Майзавилька услышал, что Писарро планирует основать христианский город рядом с его территорией, ему стало не по себе, и он договорился с другими тальяно куракас о том, как избавиться от испанцев. Они послали гонцов к инке Атауальпе, который в то время в Уамачуко праздновал свой триумф над Уаскаром, чтобы сообщить ему о присутствии в Тумбесе и Пьюре странных людей, белокожих и бородатых, вышедших из моря, которые, по их мнению, могли быть богами Виракоча, ссылаясь на древнюю легенду, предвещавшую появление божественных существ с такими характеристиками. Таким образом они хотели заинтересовать инков и пригласить испанцев на встречу с ними.

Действительно, Атауальпа заинтересовался этим вопросом и послал шпиона в Поэчос. Педро Писарро, который останавливался вместе с Эрнандо Писарро в Поэчосе, описывает шпиона как инкского орехона или дворянина, которого он называет Апо (что на самом деле является титулом, означающим «господин»). Кристобаль де Мена называет его просто «капитаном инков», а Хуан де Бетансос утверждает, что его звали Чикинчара и что он был рудехоном из Жакияуаны.

Замаскировавшись под деревенского продавца паки, Чикинчара пробрался в испанский лагерь, не вызвав подозрений. Но Эрнандо Писарро, заподозрив его присутствие, толкнул его и ударил ногой, вызвав беспорядки среди индейцев, которыми воспользовался Чикинчара, чтобы ускользнуть и отправиться к инке, которому он дал отчет. Три испанца особенно привлекли внимание орехона: укротитель лошадей, цирюльник, который своим искусством «омолаживал стариков», и кузнец, который ковал мечи. Орехон сказал Атауальпе, что когда испанцы будут уничтожены, эти трое должны быть сохранены, так как они будут очень полезны для инков.

Читайте также, битвы — Битва при Каннах

Основание Сан-Мигеля

Умиротворив Чиру, Писарро отправился в Тангарару или Тангаралу, на берегу реки Чира, где он решил основать деревню. Он доверил исследование региона доминиканскому монаху Висенте де Вальверде.

Город Сан-Мигель-де-Тангарара был основан 15 августа 1532 года (по подсчетам историка Хосе Антонио дель Бусто). Это место было выбрано потому, что оно было очень плодородным и регулярно заселялось индейцами; оно находилось на правом берегу реки Чира, примерно в 6 лигах от места под названием Амотапе и в 40 км от моря. После церемонии 46 конкистадоров были зарегистрированы как соседи. Бухгалтер Антонио Наварро был назначен его вице-губернатором, а астуриец Гонсало Фарфан де лос Годос и кастилец Блас де Атьенса — обычными мэрами. Франсиско Писарро произвел первое распределение земли и индейских слуг среди испанцев, которые хотели поселиться в городе. Это первое распределение включало, помимо Пьюры, Тумбес, самый желанный из всех, который был пожалован Эрнандо де Сото.

Сан-Мигель-де-Тангарара, сегодняшний город Пьюра, был первым испанским городом, основанным в Перу и во всем Южном полушарии. Через некоторое время, в 1588 году, резиденция была перенесена туда, где она находится сегодня, в Такала, в долине реки Пьюра.

Страх перед испанцами

Испанцы продолжали получать новости о богатстве и необъятности империи инков. Так, они узнали о существовании на юге, на побережье, города Чинча, великой торговой, морской и сухопутной империи, и о сказочном городе Куско, который находился дальше вглубь страны, в высокогорье, и был столицей империи. Они также знали, что инка Атауальпа, победив своего брата Уаскара, находился в Кахамарке, в двенадцати или пятнадцати днях пути от Сан-Мигеля, куда можно было добраться, преодолев огромный горный хребет. Страх распространился среди некоторых испанцев, которые хотели вернуться в Панаму. Однажды к двери церкви Сан-Мигель был прибит клочок бумаги, на котором было написано двустишие против Писарро. В авторстве песни был обвинен Хуан де ла Торре, один из тринадцати знаменитостей, который после пыток признал свою вину и был приговорен к смерти. Но Писарро смягчил приговор и изгнал его, а его самого посадил на торговое судно. Несколько лет спустя его невиновность была доказана, и он вернулся в Перу.

Читайте также, биографии — Хени, Соня

Марш на Кахамарку

Отдав ряд приказов и усилив свой арьергард, Писарро отправился в поход на Кахамарку.

Хронист Херес сообщает, что Писарро покинул Сан-Мигель 24 сентября 1532 года. Писарро пересек реку Чира и после трех дней марша достиг плодородной долины реки Пьюра, где остановился на десять дней. За вычетом тех, кто вернулся в Сан-Мигель (по просьбе лейтенант-губернатора этого города), отряд Писарро состоял из 62 всадников и 102 пехотинцев.

Писарро отправился из Пьюры 8 октября 1532 года. В тот же день он отправил передовой отряд из 50-60 солдат под командованием Эрнандо де Сото к городу Кахас или Кахас (мимоходом Сото должен был добиться вассалитета туземцев). 10 октября Сото прибыл в Кахас, нашел город разрушенным и почти безлюдным, узнав, что все это дело рук Атауальпистас, которые таким образом наказали кураку города за то, что он был уаскаристой. Тем не менее, испанцы нашли запасы еды и одежды, а также аклауаси с более чем 500 аклами или девственницами Солнца, которых Сото распределил между своими людьми. Именно тогда появился Чикинчара, шпион инков, посланный в Поэчос, и упрекнул Сото в дерзости; затем он представился послом Атауальпы с миссией пригласить Писарро на встречу с Сапа Инкой. Чикинчара привез Писарро несколько любопытных подарков: несколько ошкуренных уток и несколько каменных крепостей.

Сото покинул Кахас 13 октября в сопровождении Чикинчары и прибыл в Уанкабамбу, город с лучшими зданиями и хорошо высеченной каменной крепостью. Здесь проходила дорога инков или Qhapaq Ñan, которая поразила испанцев своим величием и хорошим строительством, и они узнали, что она соединяет Кито и Куско на протяжении 300 лиг.

Тем временем Писарро достиг деревни Павур, расположенной на правом берегу реки Пьюра. Затем, перейдя на противоположный берег, 10 октября он достиг деревни или крепости Заран или Серран, где разбил лагерь, чтобы дождаться Сото, который прибыл 16 октября. Чикинчара встретился с Писарро, чтобы сообщить ему, что инка «готов быть его другом и спокойно ждать его в Каксамарке». После этого посол вернулся к Атауальпе, взяв с собой некоторые подарки, которые прислал с ним Франсиско Писарро (прекрасную белую рубашку, ножи, ножницы, гребни и зеркала из Испании), и сообщить ему, что испанский вождь «поспешит прибыть в Каксамарку и будет другом Инки».

Отдохнув восемь дней в Серране, Писарро отправился туда 19 октября 1532 года, продолжая свой поход в сторону Кахамарки. Он прошел через деревни Копис, Мотупе, Хаянка и Тукуме на территории Ламбайеке. 30 октября он достиг деревни Синто, курака которой сообщил Писарро, что Атауальпа был в Уамачуко и направляется в Кахамарку с пятьюдесятью тысячами военных. Из Синто Писарро отправил вождя тальянов по имени Гуачапуро в качестве своего посланника для разговора с Атауальпой с некоторыми подарками (стеклянный кубок из венецианского хрусталя, тапочки, рубашки из Голландии, стеклянные бусы и жемчуг). Синто, позднее присоединенный к Коллике, стал местом возникновения города Чиклайо.

4 ноября Писарро продолжил свой поход, пройдя через Реке, Мокупе и Санья, последний из которых был большим и хорошо снабжаемым городом у подножия Сьерры. Там испанцы нашли развилку дороги. Один из них вел в Чинчу, а другой — в Кахамарку. Некоторые испанцы решили, что лучше отправиться в Чинчу и отложить встречу с Атауальпой. Однако Писарро решил продолжить путь в Кахамарку, утверждая, что Сапа Инка уже знал, что он покинул Сан-Мигель и собирается встретиться с ним, и даже отправил ему соответствующие сообщения; изменение маршрута заставит Атауальпу поверить, что испанцы уклоняются из трусости. Писарро также хотел захватить главного лидера коренного населения, следуя рекомендациям Эрнана Кортеса: «Первое, что нужно сделать, это захватить вождя, они считают его своим богом и обладают абсолютной властью. С этим другие не знают, что делать». Он сам уже испытал это в Коаке, Ла-Пуна и Тумбесе и знал, что, захватив кураку и держа его в заложниках, можно многого добиться. С другой стороны, если курака выпускали на свободу, он становился опасным врагом.

8 ноября 1532 года испанцы начали подъем на горный хребет. Писарро решил разделить свою армию на две группы: авангард с собой и сорока лошадьми и шестьдесят пеших. Остальные, под командованием Эрнандо Писарро, должны были сформировать арьергард и присоединиться к Писарро, когда он укажет. После однодневного марша Писарро послал весточку своему брату Эрнандо, чтобы тот присоединился к нему и продолжил путь вместе.

9 ноября 1532 года Писарро разбил лагерь в холодной сьерре, где получил посольство от Атауальпы с десятью ламами, которых инка прислал в подарок, и сообщением, что инка уже пять дней находится в Кахамарке. 10 декабря Писарро продолжил свой путь и разбил лагерь в месте, которое могло быть современной деревней Пальякес, где он получил еще одно посольство от инков, снова возглавляемое Чикинчарой, который принес еще один подарок в виде десяти лам и подтвердил сообщения предыдущего посольства о том, что Атауальпа находится в Кахамарке, где он спокойно ожидает испанцев. Чикинчара сопровождал Писарро до самой Кахамарки.

Писарро продолжил свой путь, прибыв 11 ноября в место, которое, возможно, является нынешней Льяпой, где он отдыхал в течение всего 12-го числа. Дорога была очень утомительной, так как была очень неровной, полной обрывов и пропастей.

Борьба между гонцом и послом

13 ноября 1532 года вернулся Гуачапуро, тальянский гонец, посланный Писарро к Атауальпе. Херес рассказывает, что Гуачапуро, увидев посла Сапа Инки (Чикинчара), напал на него и схватил его за уши, от которого его отделил Писарро, спросивший его о причине его агрессии. Гуачапуро дал следующие объяснения: что посланник Сапа Инки был лжецом, что Атауальпа был не в Кахамарке, а в стране (что они хотели убить его, но он был спасен, потому что угрожал, что послы Атауальпы будут казнены Писарро; что они не позволили ему напрямую поговорить с Инкой, потому что он постился, и в конце концов он встретил дядю Атауальпы, который спросил его о христианах, и это был его ответ:

«И я сказал им, что они храбрые люди и очень воинственные; у них есть кони, которые бегут, как ветер, и те, кто едет на них, несут длинные копья, и ими они убивают столько, сколько найдут, потому что в два прыжка они обгоняют их, и кони ногами и ртами убивают многих ногами и ртами. Христиане, которые ходят пешком, сказал я, очень свободны, и они носят на руке деревянную пряжку, которой они защищаются, и крепкие дублеты, покрытые хлопком, и очень острые мечи, которые каждым ударом разрубают человека пополам, и овцу (а другие носят арбалеты, из которых они стреляют издалека, и которые убивают человека каждым выстрелом, и пороховые выстрелы, которые стреляют огненными шарами и убивают много людей)».

Со своей стороны, Чикинчара, несколько удивленный тем, что индеец тальян говорит так смело, ответил следующее: если Атауальпа не был в Кахамарке, то это потому, что его дома были отведены для христиан; что Атауальпа был в сельской местности, потому что таков был его обычай, поскольку он воевал с Уаскаром; что когда Сапа Инка постился, ему не разрешалось говорить ни с кем, кроме своего отца Инти. Очень дипломатично Писарро разрешил спор, намекнув, что у него нет причин сомневаться в мирных намерениях Атауальпы.

Испанцы прибывают в Кахамарку

Испанцы продолжили свой путь. 14 ноября они отдохнули в Заване, до Кахамарки оставался всего один день. В Заване они получили еще одно посольство от Атауальпы с продовольствием. Находясь всего в лиге от Кахамарки, «все люди и лошади были вооружены, и губернатор поставил их в ряд для входа в город, и сделал три связки из пеших и конных испанцев».

Испанцы увидели Кахамарку с высот Шикуаны, расположенных к северо-востоку от долины. Был полдень в пятницу 15 ноября 1532 года. Они шли 53 дня от Сан-Мигель-де-Тангарара.

Инки Гарсиласо де ла Вега и Мигель де Эстете утверждают, что испанцы нашли в Кахамарке «народных жителей и некоторых военных людей Атауальпы». Они также были хорошо приняты. Другие летописцы, например, Херес, утверждают, что испанцы не нашли в городе ни одного человека. Антонио де Эррера-и-Тордесильяс говорит, что «на одном конце площади можно было увидеть лишь нескольких женщин, плачущих над судьбой, уготованной испанцам, которые вызвали гнев индейского императора».

Когда Писарро вошел в Кахамарку, Атауальпа находился в полулиге от города, в Пултумарке или Банях Инки, где он разбил свой королевский лагерь «с сорока тысячами военных индейцев», как рассказывает Педро Писарро. Этот лагерь, состоящий из огромных рядов белых палаток с тысячами воинов и слуг инков, расположенный на склонах горного хребта, должен был представить конкистадорам поразительное зрелище. Солдатский летописец Мигель де Эстете, который был свидетелем событий, рассказывает о своих впечатлениях:

И там было так много палаток… что это нас очень напугало, потому что мы не думали, что у индейцев может быть такое гордое пребывание, и так много палаток, и так все готово, чего никогда не видели раньше в Индиях; что привело всех нас, испанцев, в большое замешательство и страх…..

Испанское посольство к Атауальпе

Войдя в Кахамарку, Франсиско Писарро отправил Эрнандо де Сото с двадцатью всадниками и переводчиком Фелипильо в качестве посольства, чтобы сообщить Атауальпе, «что он прибыл от имени Бога и короля, чтобы проповедовать им и иметь их друзьями, и другие вещи мира и дружбы, и что он должен прийти и увидеть его». Сото был уже на полпути, когда Писарро, увидев с вершины одной из «башен» Кахамарки внушительный лагерь инков, опасаясь, что его люди могут попасть в засаду, послал своего брата Эрнандо Писарро с еще двадцатью кавалеристами и переводчиком Мартинильо.

Пройдя через лагерь инков, сначала Сото, а затем Эрнандо Писарро прибыли во дворец инки Сапа, расположенный посреди луга и охраняемый примерно 400 воинами инков. Через переводчиков испанцы поинтересовались присутствием инки, но он медлил с выходом, причем настолько, что это обеспокоило Эрнандо, который, растерявшись, приказал Мартинильо: «Скажи собаке, чтобы она вышла…»!

После вспышки Эрнандо Писарро из дворца вышел орехон, или инкский дворянин, чтобы понаблюдать за ситуацией, а затем вернулся внутрь и сообщил Атауальпе, что снаружи находится тот самый вспыльчивый испанец, который избил его в Поэчосе, резиденции кураказго Майзавильки. На самом деле это был Чикинчара, шпион, которого инка Сапа послал наблюдать за испанцами, когда они еще находились в Поэчосе (в нынешнем департаменте Пьюра), когда на него обрушился гнев Эрнандо Писарро. Затем Атауальпу побудили уйти, он подошел к двери дворца и сел на цветную скамью, всегда за занавеской, из-за которой был виден только его силуэт.

Сото немедленно подошел к занавесу, все еще сутулясь, и вручил приглашение Атауальпе, но Атауальпа даже не взглянул на него. Скорее, он обратился к одному из своих ушей и прошептал ему несколько фраз. Эрнандо Писарро, очень вспыльчивый, снова вышел из себя и начал выкрикивать разные вещи, которые привлекли внимание инки, который приказал отдернуть занавес. Впервые испанцы смогли увидеть повелителя Тахуантинсуйо и описали его как индейца примерно 35 лет, с длинными волосами и свирепым взглядом, одетого в разноцветный костюм, на голове которого сверкала кисточка красного цвета — маскапайча.

Атауальпа с укором посмотрел на смельчака, назвавшего его «собакой», но обратился к Сото, велев ему передать своему вождю, что на следующий день он отправится к нему в Кахамарку и что там ему должны заплатить за все, что он взял во время пребывания на его землях.

Эрнандо Писарро, чувствуя себя смещенным, велел Мартинильо передать инке Сапа, что между ним и капитаном Сото нет никакой разницы, потому что они оба — капитаны Его Испанского Величества. Но Атауальпа не растерялся и взял два золотых бокала, наполненных чича или кукурузным ликером, которые ему поднесли женщины. Сото заметил инке, что его спутник — брат губернатора. Инка продолжал безразлично относиться к Эрнандо Писарро, но в конце концов обратился к нему, сказав, что его капитан Майзавилька сообщил ему о том, как он унизил нескольких касиков, посадив их в цепи, и что, с другой стороны, сам Майзавилька хвастался тем, что убил трех христиан и лошадь; На что импульсивный Эрнандо ответил, что Майзавилька — плут, что он и все индейцы никогда не смогут убить христиан или лошадей, потому что все они — цыплята, и что если он хочет доказать это, то сам должен сопровождать его в войне против своих врагов, чтобы он мог увидеть, как сражаются испанцы.

Затем Сапа Инка предложил испанцам бокалы с ликером, но испанцы, опасаясь, что напиток отравлен, отказались его пить, сказав, что они постятся. На что инка ответил, что он тоже постится и что спиртное никоим образом не нарушает пост. Чтобы развеять опасения, инка попробовал по глотку из каждого стакана, что успокоило испанцев, которые затем выпили ликер. Сото, сев на коня, тут же захотел покрасоваться и пустился в галоп, вышагивая перед Сапа Инкой; внезапно он понесся на монарха, словно хотел сбить его, но остановился. Сото был поражен, увидев, что инка остался неподвижен, не сделав ни малейшего жеста страха. Некоторые слуги инки проявили страх и были за это наказаны. Затем Атауальпа приказал принести еще напитка, и все выпили. Беседа закончилась обещанием Атауальпы отправиться на следующий день на встречу с Франсиско Писарро.

Сапа Инка, как только испанцы ушли, приказал разместить двадцать тысяч имперских солдат на окраине Кахамарки, чтобы захватить испанцев: он был уверен, что при виде такого количества людей испанцы сдадутся. Атауальпа разработал план по захвату испанцев и поручил его выполнение Руминьяуи. Однако Руминьяуи бежал, когда Атауальпа был захвачен в плен.

Читайте также, биографии — Моне, Клод

Захват Атауальпы

Испанская армия состояла из 165 военных: 63 всадника, 93 пехотинца, 4 артиллериста, 2 аркебузира и 2 трубача. Кроме Писарро, только Сото и Кандия были солдатами по профессии. У них также было три переводчика из числа коренных жителей: Фелипильо, Франсискильо и Мартинильо. Чернокожих и никарагуанских рабов, прибывших с испанцами, было очень мало, и им приходилось выполнять только роль оруженосцев. У них не было боевых псов, так как они остались в Сан-Мигеле.

Было неизбежно, что в ночь на 15 ноября 1532 года, перед встречей с инками Сапа, среди испанских войск распространился страх. Педро Писарро рассказывает: «Пока испанцы были в таком состоянии, до Атауальпы дошли вести от индейцев, которые шпионили за ним, что испанцы находятся в сарае, полные страха, и что никто из них не появится на площади. И индеец говорил правду, потому что я слышал многих испанцев, которые, не чувствуя этого, мочились от страха». Конкистадоры по приказу Писарро несли ночную вахту. Франсиско Писарро, основываясь на длинных историях, рассказанных ему Эрнаном Кортесом о завоевании мексиканцев, задумал захватить инков, подражая Кортесу в Мексике.

Писарро договорился, чтобы грека Педро де Кандиа поставили на вершине крепости или королевского тамбо, в центре площади, с двумя или тремя пехотинцами и двумя фальконетами или маленькими пушками, к которым были прикреплены две трубы. Конная пехота была разделена на две фракции, которыми командовали Эрнандо де Сото и Эрнандо Писарро соответственно. Пехота также была разделена на две фракции, одной из которых командовал Франсиско Писарро, а другой — Хуан Писарро. Все они должны были спрятаться в зданиях, окружающих площадь, и ожидать прибытия инков, пока не прозвучит сигнал к атаке. Это был выстрел из аркебузы одного из тех, кто был с Писарро, и громкий крик «Сантьяго! Если по какой-то причине выстрел не был услышан Кандией, греку махали белым платком в знак того, что он должен выстрелить из своего фальконета и трубить в трубы (трубачами были Хуан де Сеговия и Педро де Алкончель). Приказ заключался в том, чтобы посеять хаос среди индейцев и захватить Сапа Инку.

Перед тем как вступить в бой, Писарро воодушевил своих людей в форме проповеди.

Смело и мужественно делайте то, чего я жду от вас и что должны делать все добрые испанцы, и не тревожьтесь ни множеством, которое, как говорят, есть у врага, ни уменьшением числа христиан. Ведь даже если бы нас было меньше, а врагов больше, Божья помощь все равно больше, и в час нужды Он помогает и благоволит Своим, чтобы смутить и смирить гордыню неверных и привлечь их к познанию нашей Святой Веры.

Летописцы фиксируют четыре часа дня как время, когда Атауальпа вошел на площадь Кахамарки, думая, что его армии в 20 000 человек будет достаточно, чтобы испанцы отступили без боя, его люди не были вооружены. Мигель де Эстете рассказывает: «В четыре часа они начали идти по своей дороге впереди, прямо туда, где мы находились; и в пять часов или чуть позже он прибыл к городским воротам». Инка начал свой въезд в Кахамарку, предшествуемый авангардом из четырехсот человек, вышел на площадь со всеми своими людьми в «очень богатой ливрее, концы бревен которой были покрыты серебром…; которую восемьдесят господ несли на плечах; все были одеты в очень богатые синие ливреи; и он сам был одет очень богато, с короной на голове и ожерельем из крупных изумрудов на шее; и сидел на ливрее в очень маленьком кресле с очень богатой подушкой». В свою очередь, Херес отмечает: «Среди них был Атауальпа в урне, выложенной перьями попугаев разных цветов, украшенной золотыми и серебряными пластинами». За Сапа Инкой шли два других помета, в которых находились две важные персоны империи: один из них был Чинчай Капак, великий повелитель Чинча, а другой, вероятно, Чиму Капак или великий повелитель чимуэс (другие говорят, что он был повелителем Кахамарки). Число воинов инков, вошедших в загон, оценивается в 6-7 тысяч, и они занимали половину площади.

Франсиско Писарро послал перед Сапа Инкой доминиканского монаха, фраера Висенте де Вальверде, солдата Эрнандо де Альдана и переводчика Мартинильо. Перед инкой монах Вальверде обратился к Атауальпе с официальной просьбой принять католическую веру и подчиниться правлению короля Испании, одновременно вручив ему бревиарий или Евангелие из Библии. О последующем диалоге свидетели рассказывают по-разному. Согласно некоторым летописцам, реакция сапа-инков была удивлением, любопытством, возмущением и презрением. Атауальпа открыл и тщательно проверил Евангелие. Не найдя в нем никакого смысла, он бросил его на землю, демонстрируя необыкновенное презрение. Последующей реакцией Атауальпы было заявление Вальверде о том, что испанцы должны вернуть все, что они взяли с их земель без его согласия, в частности, потребовав одежду, которую они взяли из его складов; что никто не имеет права указывать Сыну Солнца, что делать, и что он будет делать то, что пожелает; и, наконец, что иностранцы должны «уйти, потому что они рыцари и воры»; в противном случае он убьет их.

Преисполненный страха, монах Вальверде побежал к Писарро, за ним последовали Альдана и переводчик-индеец, крича испанскому вождю: «Что ты делаешь, Атабалипа — Люцифер! Тогда Вальверде сказал ему, что «пес» (идолопоклонник) бросил Евангелие на землю, поэтому он обещал отпущение грехов каждому, кто выйдет на бой с ним.

По сигналу Франсиско Писарро план был приведен в действие. Кандия выстрелил из своего фальконета, зазвучали трубы, и всадники во главе с Эрнандо де Сото и Эрнандо Писарро поскакали прочь. Именно лошади вызвали наибольшую панику среди индейцев, которые не могли защитить себя и думали только о том, чтобы бежать с площади; их отчаяние было настолько велико, что они образовали человеческие пирамиды, чтобы добраться до вершины стены, окружавшей площадь, и многие умерли от удушья из-за скопления людей. Пока, наконец, под огромным давлением стена не рухнула, и через раздавленных мертвецов выжившие бежали по деревне. Испанские всадники бросились за ними, догоняя и убивая всех, кого могли.

Тем временем на площади Кахамарки Франсиско Писарро искал анда Сапа Инки, а Хуан Писарро со своими людьми окружил владыку Чинча и убил его в его ливрее. Испанцы особенно нападали на дворян и кураку, которых отличали ливреи (мундиры) с эскаками пурпурного цвета. «Погибли и другие капитаны, на которых из-за их большого числа не обратили внимания, потому что все, кто шел в охране Атауальпы, были большими владыками» (Херес). (Херес). Среди капитанов инков, павших в тот день, был Чикинчара, тот самый, который служил послом у испанцев во время путешествия между Пьюрой и Кахамаркой.

Та же участь постигла бы и Атауальпу, если бы не вмешательство Франсиско Писарро. Случилось так, что испанцы не смогли сбить поклажу Сапа Инки, хотя и убили носильщиков, так как когда те падали, на смену им спешили другие свежие возницы. Так они боролись долгое время; один испанец хотел ранить инку ножом, но Писарро вовремя вмешался, крикнув, что «никто не должен ранить индейца под страхом смерти…»; говорят, что в этой борьбе они боролись долгое время. «Говорят, что в этой борьбе Писарро сам получил ранение в руку. Наконец анда пал, а инка Сапа был захвачен и отведен в плен в здание под названием Амару Уаси.

По оценкам Хереса, в Кахамарке погибло 2000 человек, все они — местные жители, которые во время получасовой бойни не защищались (многие были раздавлены насмерть своими товарищами при попытке бегства), поэтому называть эту бойню «сражением» неправильно.

Распределение награбленного

После победы в Кахамарке победители делили военные трофеи в Пултумарке или Банях Инки. Солдат и летописец Эстете говорит: «…все эти палатки, шерстяная и хлопчатобумажная одежда были в таком большом количестве, что, по моему мнению, потребовалось бы много кораблей, чтобы вместить их». Другой хронист говорит: «…золото и серебро и другие ценные вещи были собраны и доставлены в Кахамарку и переданы во владение казначея Его Величества». Херес рассказывает: «золото и серебро в чудовищных кусках, большие и маленькие тарелки, кувшины и горшки или мангалы, большие кубки и различные другие предметы. Атауальпа сказал, что все это — посуда для его службы, и что его индейцы, которые бежали, взяли гораздо больше». Это были первые важные трофеи, взятые испанцами.

Драгоценные металлы составили восемьдесят тысяч песо золотом и семь тысяч марок серебром; они также нашли четырнадцать изумрудов. В свою очередь, Франсиско Лопес де Гомара отмечает, что «ни один солдат не разбогател так быстро и без риска», хотя он добавляет, что «так не играли, поскольку было много тех, кто проиграл свою долю в кости».

Добыча была настолько велика, что испанцы, возвращаясь в Кахамарку, решили взять только золото и серебро, оставив все остальное. Для этого они начали брать пленных среди индейцев, но, к своему удивлению, увидели, что индейцы добровольно согласились работать носильщиками, доведя их число до тысячи. Все они собрались на площади Кахамарки; там Франсиско Писарро обратился к ним через переводчика, сообщив, что Сапа Инка жив, но он их пленник. Затем, видя, что индейцы настроены мирно, он приказал отпустить их. Так получилось, что все эти индейцы были уаскаристами, сторонниками Уаскара, а значит, врагами Атауальпы, и поэтому были благодарны испанцам, которых они считали своими союзниками. Из них Писарро выбрал самых сильных, чтобы они служили носильщиками; он также отделил самых молодых и красивых индейцев, которым суждено было стать слугами испанцев.

Атауальпа предлагает выкуп

Пока Атауальпа находился в тюрьме, его посещали куракасы, которые приносили ему подарки из золота и серебра. Затем Сапа Инка понял, что эти драгоценные металлы имеют для испанцев иную ценность, чем та, которую он и его народ дали им. Он также понял и убедился, что единственный способ спастись — это предложить им большое количество золота и серебра. Так он и сделал. Он предложил Франсиско Писарро дать ему в обмен на свободу комнату, заполненную, насколько достанет рука, различными золотыми изделиями: кувшинами, горшками, черепицей и т.д.; и дважды такую же комнату, заполненную серебряными предметами. Комната, известная сейчас как Комната выкупа, была 22 фута в длину и 17 футов в ширину (данные Хереса). Атауальпа пообещал, что в течение двух месяцев соберет такое количество драгоценного металла. Писарро поспешил подтвердить обещание письменно в акте, составленном перед нотариусом.

Писарро начал принимать ряд мер; он укрепил безопасность Кахамарки гражданскими работами, на которых работало «много индейцев уаскар». Наблюдение стало постоянным, 50 конных солдат патрулировали территорию днем и большую часть ночи. Ранним утром здесь находилось 150 конных солдат, а также шпионы, информаторы и дозорные в пешем строю, индейцы и испанцы.

Первая партия золота, предложенная Атауальпой, прибыла с юга и была привезена братом инки, «он привез ему несколько сестер и женщин Атауальпы, и он привез много горшков золота; кувшины и горшки и другие предметы, и много серебра, и он сказал, что по дороге будут привозить еще; что поскольку путь так долог, индейцы, которые привозят его, устают и не могут прибыть так быстро; что каждый день будет привозить все больше золота и серебра от тех, кто отстает». «И вот, в иные дни двадцать тысяч, а в иные тридцать тысяч, а в иные пятьдесят, а в иные шестьдесят тысяч песо золота в кувшинах и больших горшках по три и по два арроба, и кувшины и большие горшки из серебра, и многие другие сосуды. Писарро накапливал эти части в одной из комнат, где находился Атауальпа, «пока он не выполнит свое обещание».

Однако испанские солдаты начали роптать, что при том темпе, с которым идет сбор, кварталы или сараи не будут заполнены в отведенное время. Приняв к сведению эти замечания, Атауальпа предложил Писарро, чтобы ускорить перевозку золота и серебра, отправить своих солдат как в святилище Пачакамак, которое находилось «в десяти днях пути на юг», так и в город Куско, столицу империи, места, которые были полны этих богатств. Писарро принял это предложение.

Аванс Альмагро

Пока происходили события в Кахамарке, шесть кораблей прибыли в порт Манта (современный Эквадор). 20 января 1533 года Писарро получил гонцов из Сан-Мигель-де-Тангарара, сообщивших ему о своем прибытии. Три больших корабля прибыли из Панамы под командованием Диего де Альмагро со 120 людьми. Другие три каравеллы прибыли из Никарагуа, в них было на 30 человек больше. Всего высадилось 150 человек, а также 84 лошади — значительное подкрепление для завоевания. Касик Тумбеса восстал, но не поднял свой народ.

Начинался новый этап завоевания, который заключался в закреплении триумфа, достигнутого в Кахамарке, и распределении первых военных трофеев. Франсиско Писарро должен был быть обеспокоен не только тем, что его люди должны были распределять золото и серебро, но и тем, что его партнеры в Панаме и Никарагуа должны были оплачивать фрахт и другие поставки, чтобы продемонстрировать успех своего предприятия и таким образом иметь возможность нанять больше людей для компании, людей, в которых он должен был очень остро нуждаться, учитывая нехватку людей.

Читайте также, мифология — Пенелопа

Экспедиция в Пачакамак

Следуя совету Атауальпы ускорить сбор золота и серебра, Писарро отправил группу испанцев в Пачакамак, на побережье долины Лимы; это было знаменитое святилище доинкского происхождения, место престижного оракула, куда индейцы совершали паломничество. Экспедицией в Пачакамак командовал Эрнандо Писарро; она состояла из 14 всадников, 9 пехотинцев и неопределенного количества туземцев-грузоперевозчиков. Среди участников экспедиции был Мигель де Эстете, который написал отчет о путешествии. В качестве проводников Атауальпа дал испанцам верховного жреца Пачакамака и еще четырех второстепенных жрецов; в экспедиции также участвовали четыре орехона, или вельможи инков. Атауальпа не уважал бога Пачакамака, так как однажды во время войны с Уаскаром он ошибся в одном из своих прорицаний, касающихся его самого.

Экспедиция покинула Кахамарку 5 января 1533 года и проследовала по королевской дороге или Qhapaq Ñan. Первой важной остановкой был Хуамачуко. Затем они продолжили путь вдоль Callejón de Huaylas, Huaylas, Huaraz и Recuay, спускаясь к побережью. Затем они прошли через крепости Парамонга, Барранка и Чанкай и, войдя в долину Лимы, остановились в городе Сурко, а 2 февраля 1533 года достигли Пачакамака.

Прибыв к главному храму Пачакамака (называемому Храмом Солнца), который представлял собой ступенчатую пирамиду, Эрнандо потребовал, чтобы служители храма отдали ему все золото, которое они хранили. Они дали ему небольшую сумму, которая не удовлетворила испанца, который вошел в священный участок и поднялся на самый верх, где внутри небольшого хранилища находился вырезанный из дерева идол бога Пачакамака. Увидев в этом идолопоклонство, Эрнандо снял изображение и сжег его, воспользовавшись случаем, чтобы внушить индейцам христианскую веру. Осквернение потрясло туземцев, которые боялись катастрофы в качестве наказания; однако ничего не произошло.

Поскольку в Пачакамаке он нашел мало драгоценного металла, в последующие дни Эрнандо отправил гонцов к окрестным куракасгос, приказав им принести как можно больше золота. Грузы прибывали из разных районов, таких как Чинча, Яуйос и Уарочири. Испанцы собрали добычу стоимостью 90 000 песо. По словам Сьеса, «среди индейцев ходит слух, что у вождей и жрецов храма было более 400 грузов золота, которое до сих пор не появилось, и живые индейцы не знают, где оно находится».

26 февраля 1533 года Эрнандо Писарро покинул Пачакамак и направился в высокогорье к Хаухе, поскольку услышал, что там находится генерал Атауальписты Чалькучимак с воинами и большим количеством золота. Пройдя через плато Бомбон и Тарма, Эрнандо достиг Хаухи 16 марта. Там Чалькучимак встретил его большими пирами и развлечениями. Эрнандо хитростью убедил генерала Атауальписту сопровождать его и его войска в Кахамарку: «было бы бесчестьем, если бы такой авторитетный генерал не посетил его величество инков».

Экспедиция Эрнандо Писарро вернулась в Кахамарку 14 апреля 1533 года, привезя «двадцать семь грузов золота и две тысячи серебра», но, возможно, самое главное: он привез свирепого Чалькучимака в качестве заложника, а также знания об огромной территории Тауантинсуйо, которую он смог пересечь благодаря своей чудесной дороге или Qhapaq Ñan.

Читайте также, биографии — Мария Стюарт

Миссия в Куско

Тем временем, 21 января 1533 года в Кахамарку прибыл еще один груз золота и серебра, привезенный братом Атауальпы. Это были «триста куч золота и серебра в кувшинах и больших горшках и других различных изделиях».

Франсиско Писарро из Кахамарки поручил рудехону или инкскому дворянину (возможно, брату Атауальпы) вместе с испанцами Педро Мартином де Могером, Мартином Буэно и Хуаном де Зарате (который вызвался добровольцем) отправиться в Куско. Их задачей было ускорить отправку золота и серебра, завладеть столицей империи и выяснить, где она находится.

Комиссары покинули Кахамарку 15 февраля 1533 года в сопровождении чернокожих рабов и сотен индейских союзников. Испанцы шли в гамаках, которые несли многие индейцы, и с уверенностью, внушенной компанией знатного инки, который гарантировал уважение туземцев к их персонам.

Трое испанцев достигли Хаухи, продолжили путь в Вилькашуаман и, наконец, после двухнедельного путешествия увидели великий город Куско, который произвел на них несомненное впечатление. Они были первыми европейцами, увидевшими столицу инков. Там был расквартирован генерал Атауальписта Кисквис, войска которого насчитывали около 30 000 человек. Кискес приветливо встретил испанцев, поскольку их сопровождал орехон, или знатный человек инков, и оставил им свободу действий. Испанцы продолжали грабить город, как могли, и даже вывезли золотые пластины из храма Кориканча. Когда они обнаружили акллахуаси, или дом солнечных дев, они изнасиловали дев.

Трое испанцев вернулись в Кахамарку с 600 арробасами золота, но не смогли взять серебряный груз, так как его было слишком много, оставив его на попечение Кисквиса, который обещал охранять его до прибытия Франсиско Писарро. Один из этих испанцев, Хуан де Зарате, который был писцом, сообщил Писарро, что «от имени Его Величества в городе Куско были захвачены владения», среди прочего, такие как количество и описание городов между Кахамаркой и Куско, а также количество собранного золота и серебра. Важной информацией, сообщенной Писарро, было присутствие в Куско генерала Кисквиса с «тридцатью тысячами человек в качестве гарнизона» (март 1533 года). (март 1533 года).

Читайте также, биографии — Роден, Огюст

Смерть Хуаскара

Атауальпа в своей тюрьме был непринужденным, веселым и разговорчивым с испанцами, хотя он никогда не терял своей торжественности великого монарха. Его похитители предоставили ему все удобства, за ним ухаживали их слуги и жены. Он продемонстрировал превосходный интеллект. Испанцы научили его играть в шахматы и кости.

Каждую ночь Атауальпу навещал Франсиско Писарро. Они обедали и общались через переводчика. В одном из этих разговоров испанец узнал, что Уаскар, брат и соперник Атауальпы, жив и заключен в тюрьму Атауальпистами в окрестностях Куско. Писарро заставил Атауальпу пообещать не убивать собственного брата и вернуть его в Кахамарку целым и невредимым.

На самом деле Хуаскар был доставлен в Кахамарку по тропам кордильер, его плечи были пробиты веревками, которые тащили его охранники. В какой-то момент Уаскар, уже знавший о заключении Атауальпы в тюрьму в руках чужих людей, узнал, что Атауальпа предложил за свою свободу огромные сокровища из золота и серебра. Говорят, что в этот момент Уаскар сказал вслух, что он является истинным владельцем всех этих металлов, и что он отдаст их испанцам, чтобы спасти себя, а Атауальпа будет убит. Это, очевидно, дошло до слуха Атауальпы, который решил устранить Уаскара до встречи с испанцами, отправив гонца с приказом. Атауальписты выполнили свою миссию: они сбросили Хуаскара со скалы в реку Андамарка (нагорье Анкаш), а жена и мать Хуаскара, сопровождавшие его в плену, были убиты. Это должно было произойти примерно в феврале 1533 года.

Читайте также, биографии — Алкивиад

Прибытие в Альмагро

25 марта 1533 года, незадолго до возвращения Эрнандо Писарро из Пачакамака, Диего де Альмагро прибыл в Кахамарку. Он привел с собой 120 человек из Тьерра-Фирме и 84 лошади, а также 30 солдат из Никарагуа, которые присоединились к нему в заливе Сан-Матео. Всего 150 человек. Среди них были казначей Алонсо де Рикельме и двое из Трече де ла Фама, Николас де Рибера Старший и Мартин де Пас. Среди них были также Николас де Эредиа, Хуан де Сааведра и другие.

Альмагро и его люди были совершенно разочарованы, узнав, что им не полагается ничего из баснословного выкупа от Сапа Инки, так как они прибыли слишком поздно. Однако они испытали некоторое облегчение, узнав, что все доходы отныне будут делиться между всеми. Но чтобы это стало возможным, инка должен был умереть, поэтому Альмагро был одним из главных инициаторов казни Атауальпы, вопреки мнению братьев Франсиско и Эрнандо Писарро, особенно последнего, который подружился с пленным инкой.

Выплавка золота и серебра

Тем временем в Кахамарку продолжали прибывать партии драгоценных металлов. 28 марта 1533 года из Яуи прибыл груз золота и серебра, привезший «сто семь грузов золота и семь — серебра».

Писарро и его люди, желая разделить выкуп, не стали ждать, пока заполнятся комнаты, и приступили к распределению. 13 мая 1533 года началась переплавка золотых и серебряных изделий, которую выполняли коренные металлурги в соответствии со своим методом. На эту работу у них уходил целый месяц, и каждый день обычно выплавлялось пятьдесят или шестьдесят тысяч песо. Трон или сиденье, которым пользовался инка, когда прогуливался по площади Кахамарки, который был очень ценным экспонатом, так как состоял из 11-каратного золота и весил 83 килограмма, не попал в литейную мастерскую. Эта часть осталась во владении Франсиско Писарро.

Распределение сокровищ

17 июня 1533 года, когда плавка была завершена, Франсиско Писарро приказал распределить добычу по прокламации, которую он возглавил на следующий день. На следующий день он председательствовал при распределении, и общая сумма золота составила «один миллион триста двадцать шесть тысяч пятьсот тридцать девять песо золота» (1 326 539 песо золота). Общее количество переплавленного серебра было оценено в «пятьдесят одну тысячу шестьсот десять марок» (51 610 марок серебра). (51 610 серебряных марок). Чтобы дать представление о величине стоимости золота, Прескотт говорит, что «принимая во внимание большую стоимость монет в шестнадцатом веке, в настоящем (девятнадцатом веке) она будет эквивалентна примерно трем с половиной миллионам стерлингов или чуть меньше пятнадцати с половиной миллионов дуро… История не знает примеров такого количества золота, полностью состоящего из драгоценного металла и сводимого к постоянным деньгам».

Писарро, в соответствии со своими критериями, наградил одних большим и отобрал что-то у других. Ниже мы приводим некоторые данные, взятые из акта распределения выкупа Атауальпы, составленного нотариусом Педро Санчесом де ла Хосом. Для епископства Тумбеса было выделено 2220 песо золота и 90 марок серебра. Писарро, губернатору, было выделено 57 220 песо золота и 2350 марок серебра. Эрнандо Писарро было выделено 31 080 песо и 1267 марок; Эрнандо де Сото — 1740 песо и 724 марки; Хуан Писарро — 11 100 песо и 407,2 марки; Педро де Кандия — 9 909 песо и 407,2 марки; Себастьян де Беналькасар — 9. 909 песо и 407,2 марки… Те, кто был верхом, получили в общей сложности 610 131 песо золота и 25 798,60 марки серебра, что в среднем составило 8880 песо золота и 362 марки серебра. Пехота получила в общей сложности 360 994 золотых песо и 15 061,70 серебряных марок, что в среднем составляет 4440 золотых песо и 181 серебряную марку. Кто-то больше, кто-то меньше; это лишь средние показатели.

Около 15 000 песо золота было также передано жителям деревни, оставшимся в Сан-Мигеле. Хотя Диего де Альмагро и его хозяин не имели права на какую-либо часть выкупа, Писарро хотел быть щедрым и дал им 20. Альмагро попросил, чтобы ему и его спутникам дали вдвое меньше, чем жителям Кахамарки, но они не смогли договориться о сумме. Поскольку они не могли договориться, это стало еще одним поводом для того, чтобы два партнера отдалились друг от друга, втягивая в свои разногласия солдат, находящихся под командованием друг друга.

Пабло Масера приводит цифры, рассчитывая вес золота и серебра в килограммах: «Спасение Атауальпы состояло из 6 087 килограммов золота и 11 793 килограммов серебра. Каждый конный солдат получал 40 килограммов золота и 80 килограммов серебра. Рабочим — половина. Для солдат с собаками больше, чем для людей. Писарро получил в 7 раз больше, чем наездник, плюс трон Атауальпы, который весил 83 килограмма золота. Священники получали в два раза меньше, чем пеоны».

Тогда многие испанцы решили вернуться в Испанию, чтобы насладиться богатствами, полученными на родине; так и случилось, что около тридцати человек из тех, кто участвовал в захвате Инки, нагруженные золотом и серебром, прибыли в Севилью в начале 1535 года. Однако они не успели узнать, что по приказу Карла I все их товары будут конфискованы сразу же после высадки, поскольку император собирал средства для финансирования своего завоевания Северной Африки. Хронист Херес, один из тех, кто покинул завоевание, рассказывает, что изобилие денег было настолько велико, что привело к огромному росту стоимости вещей. Говорят, что это была первая инфляция в истории Перу. Подобное явление произошло и в Испании, когда сокровища из Перу прибыли в Севилью.

Конкистадоры смогли сделать все это благодаря сотрудничеству индейцев и спокойствию, царившему в империи. Ничто не нарушало покой испанцев: ни один из генералов Атауальпы, ни Руминьяуи на севере, ни Чалькучимак в центре, ни Кисквиз на юге, не мобилизовал свои армии, возможно, повинуясь приказам инки Сапы, который уверенно ждал своей свободы. Мы уже видели, что даже Чалькучимак был доставлен Эрнандо Писарро в Кахамарку, где его охраняли; его даже пытали огнем, чтобы заставить его открыть место, где он прятал сокровища для выкупа из Куско. Генерал атауальписта ограничился ответом, что все золото хранится у Кисквиза в этом городе. Он получил ожоги ног и был оставлен на попечение Эрнандо Писарро.

Путешествие Эрнандо Писарро в Испанию

12 июня 1533 года Эрнандо Писарро отправился из Кахамарки в Испанию, поручив взять то, что до этого дня было отделено от Кинто Реаль. Франсиско Писарро таким образом избавился от одного из самых ярых защитников жизни инков; очевидно, он планировал положить конец проблеме заключения Атауальпы. Эрнандо прибыл в Сан-Мигель-де-Тангарара; оттуда он отправился в Панаму. Перейдя через перешеек, он снова отправился в Севилью, Испания. Первый из четырех кораблей прибыл в Севилью 5 декабря 1533 года с испанцами Кристобалем де Мена и Хуаном де Соса (золото и серебро, выгруженное с этого корабля, составило 38 946 песо). 4 января 1534 года корабль Санта-Мария-дель-Кампо, на который был посажен Эрнандо Писарро, прибыл и бросил якорь в Севилье.

Он высадился с 153 000 золотых песо и 5 048 серебряных марок. Все привезенное из Перу хранилось в Каса де Контратасьон в Севилье; оттуда оно было перевезено в покои короля Испании. Наконец, 3 июня 1534 года прибыли два других корабля, на которые были посажены Франсиско де Херес, первый секретарь губернатора Франсиско Писарро, и Франсиско Родригес; с этих кораблей было выгружено 146 518 песо золота и 30 511 марок серебра. Вильянуэва говорит, что общая сумма, выгруженная четырьмя кораблями, «… оценивалась в 708 580 песо. Песо и кастельяно были эквивалентными валютами, но каждый из них равнялся 450 мараведи. Только расплавленное золото (превращенное в слитки и другие изделия) было оценено в 318 861 000 мараведи. Стоимость переплавленного серебра составила 180 307 680 мараведи».

Процесс Атауальпы

Одним из событий завоевания Перу, о котором нет достоверных документов, является суд над инкой Атауальпой. Все указывает на то, что Писарро никогда не собирался отпускать сапа-инков на свободу. Когда раздача выкупа закончилась, положение испанцев в Кахамарке стало сложным для Писарро. Особенно из-за людей, прибывших с Альмагро, которым не терпелось начать действовать и двинуться на юг, к еще неизвестным территориям.

Характер Инки и его достойное поведение заставили многих капитанов Писарро встать на его сторону. Среди них выделяются Эрнандо де Сото и Эрнандо Писарро, которые упорно сопротивлялись смерти Атауальпы. Особого внимания заслуживает дружба Эрнандо Писарро с инками. Что касается Сото, то говорят, что он хотел, чтобы Атауальпу увезли в Испанию. Но другие, большинство из них, хотели, чтобы Инка был устранен, включая Альмагро и его последователей (которые хотели немедленно убраться из Кахамарки и продолжить завоевание), священника Вальверде (который был оскандален «грехами» Инки), казначея Рикельме и других.

Стоит также упомянуть роль, которую сыграл переводчик Фелипильо, положивший глаз на одну из молодых невест Атауальпы, Куксиримай Окльо, чем навлек на себя гнев Сапа Инки. Сам Писарро был вынужден вмешаться, чтобы заставить Фелипильо отказаться от своих притязаний. Переводчик отомстил инке, передав испанцам тревожные новости, притворившись, что инка готовит побег в сговоре со своими генералами и планирует смерть всех христиан.

Франсиско Писарро снова применил хитрость, разработав целую схему, чтобы избавиться от Атауальпы. Его брат Эрнандо был уже далеко, ему было поручено доставить Кинто Реаль в Испанию. Только Эрнандо де Сото остался единственным видным противником смерти инков. Писарро, воспользовавшись обвинениями в адрес инки в том, что он тайно сговаривается со своими капитанами, чтобы напасть на испанцев врасплох, отправил Эрнандо де Сото с мощным отрядом в Уамачуко, чтобы проверить и, если потребуется, победить индейцев, которые вышли на тропу войны. Устранив таким образом Сото, Писарро устроил суд над инкой, чтобы оправдать смертный приговор, который он для него приберег.

Трибунал, который судил Атауальпу, был военным трибуналом. На нем председательствовал сам Франсиско Писарро. В его состав входили «врач» (личность не установлена) и нотариус (возможно, Педро Санчо де ла Хос). В ее состав также, вероятно, входили казначей Алонсо де Рикельме, мэр Хуан де Поррас, монах Висенте де Вальверде и некоторые капитаны, такие как Диего де Альмагро, Педро де Кандия, Хуан Писарро и Кристобаль де Мена. Также были назначены государственный обвинитель, защитник и десять свидетелей. Суд был кратким и проходил в Кахамарке, начавшись 25 июля 1533 г. и закончившись на рассвете следующего утра. Говорят, что ответы инки, как и показания свидетелей, были подделаны и изменены переводчиком Фелипильо, который таким образом завершал свою месть инке.

Варгас Угарте заявил, что «мы не знаем о судебном процессе, и он не попал к нам в руки, поэтому о нем нет ничего, кроме предположений». Он добавляет, что знаменитые вопросы суда, упомянутые во «Всеобщей истории Перу» (книга 1, глава 37) инки Гарсиласо де ла Вега, «были либо уловкой историка инков, весьма склонного к плетению подобных хитросплетений, либо были подсказаны ему или одному из летописцев того времени партиями Куско, которые в брате Уаскара видели не кого иного, как кровожадного узурпатора». Однако историк Дель Бусто считает, что эти вопросы вполне могут заслуживать некоторого доверия. Вопросы, расшифрованные Гарсиласо, были следующими:

Какие жены были у Уайны Капака? Был ли Уаскар законным сыном, а Атауальпа — бастардом? Были ли у Уайны Капака другие дети, кроме упомянутых выше? Как Атауальпа пришел к власти в империи? Был ли Уаскар объявлен наследником своего отца или отец сместил его? Когда и как произошла смерть Уаскара? Заставлял ли Атауальпа своих подданных приносить женщин и детей в жертву своим богам? Были ли войны, которые вел Атауальпа, справедливыми, много ли людей погибло в них? Растрачивались ли богатства империи? Оказывал ли он предпочтение своим родственникам в этой растрате? Отдавал ли он приказы о смерти испанцев, когда был заключен в тюрьму?

Атауальпа был признан виновным в идолопоклонстве, ереси, цареубийстве, братоубийстве, государственной измене, многоженстве и кровосмешении и был приговорен к смерти через сожжение на костре. Приговор был вынесен 26 июля 1533 года, и казнь была назначена на тот же день. Атауальпа отверг все обвинения и попросил разрешения поговорить с Писарро наедине, но Писарро отказался.

Казнь Атауальпы

В 7 часов вечера Атауальпу вывели из камеры и отвели в центр площади, где его прибили к бревну. Там, в окружении испанских солдат с факелами и священника Вальверде, его положили спиной к бревну, затем крепко связали, а к его ногам положили поленья. Подошел испанец с горящим факелом. Видя, что его собираются сжечь, Атауальпа вступил в диалог с Вальверде. Беспокоясь, что его тело будет сожжено пламенем, а не сохранено, как это было принято у инков, он принял предложение Вальверде, то есть креститься в христианство, чтобы обменять наказание колом на наказание гарротой (таким образом его тело будет похоронено). Он был крещен там же и тогда же и получил имя Франциско (а не Хуан, как гласят некоторые версии). Затем вокруг его шеи обмотали веревку, прикрепили ее к туловищу и задушили жгутом (26 июля 1533 года).

Было много дискуссий по поводу даты этого события. Прескотт упоминает 29 августа как дату казни инки, но Мария Ростворовски считает это неверным:

«…кажется логичным предположить, что смерть Атауальпы произошла после 8 июня и до 29 июля 1533 года. Испанцы оставались в Кахамарке еще несколько дней, готовясь к отъезду, который состоялся примерно в середине августа. 26-го числа они уже были в Андамарке, а 2 сентября — в Уайласе. Важно прояснить дату смерти Атауальпы и уточнить, что она не произошла 29 августа, как это безосновательно предполагалось».

Именно перуанский историк Рафаэль Лоредо установил дату 26 июля на основании документа, найденного им в 1954 году в Архиве Индий в Севилье, в котором говорится следующее:

«И в упомянутом городе Кахамалька в тридцать первый день упомянутого месяца июля в присутствии упомянутых чиновников Его Величества Франсиско Писарро объявил одну тысячу сто восемьдесят пять песо в резных кусках индейцев, которые, по его словам, были подарены ему касиком Атауальпой, и он объявил их после смерти упомянутого Атауальпы пять дней спустя».

Это дает нам дату 26 июля 1533 года. Историк Дель Бусто поддерживает эту дату.

После смерти Атауальпы династия инков, управлявших самой большой империей в доколумбовой Америке, прекратилась (хотя Атауальпа не был признан королевскими панаками Куско, испанцы считали его Сапа Инкой). Чтобы сохранить видимость и иметь страховой полис до захвата Куско, Франсиско Писарро решил назначить другого инку, титул, который достался другому из сыновей инки Уайна Капака: Тупак Уальпа, которого испанские летописцы называют Топарпа, марионеточный правитель, признавший вассальную зависимость от короля Испании.

Марш в Куско начинается

Несмотря на почти полное господство в северной части империи инков, захват в заложники нескольких курака и убийство инки, а также поддержку многих индейцев уаскар и различных этнических групп или народов, которые надеялись освободиться от ига инков, испанцы еще не закрепили свое завоевание. Испанцы знали, что дорога в Куско, столицу Тауантинсуйо, находится под угрозой со стороны войск Атауальпы, предводителем которых был Кискес.

Писарро решил покинуть Кахамарку и направиться на юг к Куско. Перед этим он отправил партию из 10 солдат в Сан-Мигель, чтобы там дождаться первого корабля из Панамы или Никарагуа. С тем, что они высадились, они должны были встретиться с ним по дороге.

Испанский отряд покинул Кахамарку в понедельник 11 августа 1533 года, очень рано утром. В союзе с испанцами участвовали около 400 испанцев и неизвестное, но большое количество индейских воинов, а также местные перевозчики грузов, в основном индейцы кахамарка, которые перевозили золото и серебро. В плену также находился генерал атауальпистов Чалькучимак, все еще страдавший от последствий пыток, которым он подвергся в Кахамарке, но все еще вызывавший страх как военный лидер.

В авангарде шел Тупак Уальпа или Топарпа, Сапа Инка, коронованный испанцами, в сопровождении большой свиты придворных, все радовались тому, что собираются вернуть Куско. За ними шли испанские пехотинцы, затем индейцы-носильщики, охраняемые черными рабами и никарагуанскими индейцами; в конце шли испанские всадники.

В первый день своего путешествия, продвинувшись на несколько лиг, они разбили лагерь у реки Кахамарка. Там они узнали о смерти Уари Тито, брата Тупака Уальпы, который отправился проверить состояние мостов и дорог. Исполнителями преступления были Атауальпистас.

Они достигли Кахабамбы 14 августа и Уамачуко 17 августа. Последний представлял собой каменный город, по планировке напоминающий Кахамарку; он был столицей великого владычества и религиозным центром, где поклонялись богу Катекилю. Они все еще помнили осквернение, совершенное некоторое время назад Атауальпой, который сверг идола и убил его старого жреца; для них уамачуко были уаскаристами и приветствовали испанцев как освободителей. Пополнив свои силы в течение двух дней, Писарро продолжил поход на юг, предварительно отправив передовой отряд под командованием Диего де Альмагро. Они встретились в Хуайласе 31 августа 1533 года, где отдыхали в течение недели.

8 сентября испанцы продолжили свой марш на юг через так называемый Каллехон-де-Уайлас. Они прошли через Андамарку, Коронго, Юнгай, Уарас и Ресуай.

1 октября испанцы достигли Кахатамбо. Там Писарро усилил свой авангард и арьергард, опасаясь восстаний и нападений туземцев, и беспокоясь, что деревни, через которые они проходили, всегда были заброшены.

2 октября испанцы отправились из Кахатамбо и на следующий день прибыли в Ойон, расположенный на высоте 4890 метров над уровнем моря. 4 октября они продолжили свой марш, свернув на дорогу, пересекающую горный хребет Уайхуаш. По пути Франсиско Писарро узнал от информаторов, что генералы Атауальпы Инкорабалиба, Игуапарро и Мортай набирали солдат в Бомбоне (и что они знали о передвижениях испанцев из новостей, присланных Чалькучимаком). Хроникер Санчо де ла Хос говорит, что мотив атауальпистов заключался в том, что «они хотели войны с христианами, потому что видели землю, завоеванную испанцами, и хотели сами управлять ею».

Испанцы продолжили движение к Бомбону, который они заняли 7 октября. Писарро удвоил бдительность, опасаясь нападения Атауальпистас. Вечером он узнал, что в пяти лигах от Хаухи собрались китиньос и другие военные индейцы, которые планировали отступить в Куско и присоединиться к Кисквису, но не раньше, чем оставят весь город Хауха разрушенным до основания, чтобы испанцам нечем было себя снабжать. Писарро не хотел терять времени и отправился в Хауху (9 октября). Он взял Чалькучимака в цепях, возможно, намереваясь использовать его в качестве заложника.

Испанцы достигли Чакамарки, где нашли 70 000 песо золота — часть выкупа Атауальпы, который был оставлен там после смерти инки. Писарро оставил золото на попечение двух всадников и продолжил свой поход. Весь пейзаж был безмолвен. Шпионов не было видно. В сумерках 10 октября испанцы прибыли в Тарму, не встретив никакого сопротивления. Они провели там ночь, страдая от голода, жажды, дождя и града. На рассвете они возобновили свой марш в сторону Джауджи.

Битва при Хаухе или Уарипампе

В двух лигах от Хаухи Писарро разделил свою армию. Вблизи он обнаружил, что город цел; более того, они получили радушный прием от местных жителей, «праздновавших его приход, потому что они думали, что с ним они выйдут из рабства, в котором их держали иностранцы». Долина Хауджа была настолько красива, что испанцы не могли подавить своего восхищения.

Но Писарро нашел в Хаухе не только дружелюбных людей, но и войска Атауальпана генералов Юрака Уальпы и Ихуа Пару, которые были на тропе войны. Противостояние вылилось в жестокую резню индейцев; испанцы и вспомогательные индейцы устроили засаду на войска Атауальпы, устроив большую резню. Сами местные жители, враги китиньос, помогли испанцам истребить их, показав им, где они прячутся. Это военное столкновение известно как битва при Хаухе или Уарипампе.

Эти войска Китиньо были посланы генералами Инкорабалиба, Игуапарро и Мортай, которые находились с основной частью своей армии в 6 лигах от Хаухи и поддерживали постоянный контакт с армией Кисквиса, которая располагалась в Куско. Когда Франсиско Писарро узнал об этом, он послал группу своих солдат, чтобы противостоять им, но Атауальпистас заставили их отступить. Писарро, столкнувшись с этим, попытался атаковать их врасплох; но его обманули, и когда он хотел продолжить путь к Куско, он понял, что стратегические мосты были перерезаны.

Смерть Тупака Уальпы

В Хаудже загадочно умер Тупак Уальпа. Говорят, что он уже был болен после отъезда из Кахамарки, а в Хаухе ему стало хуже: он внезапно потерял сознание и упал в обморок. Ходили слухи, что Чалькучимак отравил его, дав ему в Кахамарке смертельный, медленно действующий напиток drinkbizo. Но Писарро проигнорировал это подозрение и вызвал Чалькучимака и других коллаборационистски настроенных вельмож инков, которые путешествовали с ним, чтобы предложить нового Сапа Инку. На этой встрече и перед лицом общего врага вновь проявились различия между уаскаристас и атауальпистас, и этим умело воспользовался Франсиско Писарро. Чалькучимак предложил Атикока, сына Атауальпы из Кито, а вельможи Куско предложили брата умершего Сапа Инки, но кусконского происхождения. Поскольку они находились недалеко от Куско, Писарро умело принял решение в пользу инки, имеющего кусконское происхождение.

Пока вельможи инков искали этого Сапу Инку из Куско, Писарро отправил экспедиции на побережье, чтобы найти подходящие места для установки морских портов, и в ожидании результатов остался в Хаухе. Тем временем он отправил еще один отряд в Куско, чтобы заменить разрушенные мосты.

Испанское поселение в Хаухе

Писарро понял, что он прошел долгий путь от Сан-Мигель-де-Тангарара, первого города, который он основал в Перу, не оставив по дороге ни одной крепости, чтобы сохранить завоеванное. Привлеченный регионом, в котором он теперь оказался, изобилующим пропитанием и населенным дружелюбными туземцами (уанкасами), он решил основать здесь второе испанское поселение. Именно в то время возникло выражение «страна Джауджа», обозначающее место, расточительное в богатстве. Понятно, что уанкасы были слишком услужливы по отношению к испанцам, поскольку видели в них союзников в борьбе против инков, своих заклятых врагов.

Писарро сообщил своему народу о своем плане и был хорошо принят. Около восьмидесяти испанцев попросили принять их в качестве соседей и предложили охранять золото и серебро их спутников, пока те продолжат свой поход в Куско. Началась подготовка к закладке фундамента, когда Писарро получил тревожные новости от своих союзников из племени уанка: атауальписты опустошали сельву, уничтожая урожай и увеличиваясь в численности. Поэтому он отложил фундамент и решил продолжить марш.

Оставив небольшой гарнизон под командованием казначея Алонсо де Рикельме, Писарро отправился с остальной частью своей армии, продолжая путь в Куско. Это было 27 октября 1533 года; он пробыл в Джаудже 15 дней. Капитан Эрнандо де Сото отправился впереди него, командуя передовым отрядом всадников.

Читайте также, биографии — Аристипп

Битва при Вилькасе или Вилькашуамане

Во время своего путешествия по долине Мантаро испанцы продолжали получать поддержку от уанкасов — союз, который будет иметь жизненно важное значение для завоевания. Они прибыли в деревню Панарай (Паукарай) 30 октября 1533 года, найдя ее разрушенной, хотя им удалось найти немного еды. Продолжая свой путь, 31 октября 1533 года они достигли деревни Таркос (Паркос), где их встретил касик, который угостил их едой и питьем и сообщил о проходе Эрнандо де Сото, который готовился сразиться с окопавшимися неподалеку атауальпистами. Продолжая поход, Писарро достиг полуразрушенной деревни (возможно, нынешнего Тамбильо-де-Ильяуаси), где получил письмо от Эрнандо де Сото, который рассказал ему о битве, произошедшей в Вилкасе, в пяти лигах дальше. Это было 3 ноября.

На самом деле Эрнандо де Сото, шедший впереди с группой испанских всадников и большой армией союзных индейцев из племен джауджа и уанка, прибыл в Вилкас (сегодня Вилькашуаман), где находилась внушительная цитадель инков, охраняемая воинами Атауальпы под командованием Апо Майлы, но которые в это время находились в сельской местности, занятые большой охотой. В Вилкасе находились только женщины, которых Сото взял в плен. Когда Апо Майла услышал о присутствии испанцев, он поспешил вернуться, чтобы защитить крепость. Ожесточенная битва произошла 27-28 октября 1533 года. Испанцы и их союзники из числа коренного населения были окружены большими силами, но смогли оказать упорное сопротивление. Апо Майла пал в бою, а его деморализованные войска отступили, преследуемые испанскими всадниками. Однако силы Квитеньо сплотились и контратаковали. Чтобы успокоить осаждающих, Сото вступил в переговоры и передал захваченных в цитадели женщин. Вскоре после этого Кискес приказал своим войскам отступить дальше на юг, так как основная часть испанских войск во главе с Писарро подошла к Вилкасу. У испанцев было несколько раненых и одна лошадь убита.

Нечто, что также способствовало ослаблению атак Атауальпистас на этом отрезке пути в Куско, было то, что испанцы держали в заложниках генерала Чалькучимака, человека, которого очень любили их войска. Они боялись расправы Писарро и смерти храброго генерала Атауальписты.

Испанский марш продолжается

Писарро прибыл в Вилкас 4 ноября и убедился, что Сото уехал оттуда двумя днями ранее. На следующий день Писарро продолжил свой поход. В Курамбе он заметил, что на вершинах холмов были установлены калибры или большие камни с явной военной целью, что вызвало у него плохое предчувствие. Опасаясь, что на Сото снова напали, он послал ему на помощь Диего де Альмагро с тридцатью всадниками.

6 ноября Писарро без охраны вошел в Андауайлас (Андабайла, для испанцев), где провел ночь. На следующий день они продолжили путь в Айрамбу, где нашли двух мертвых лошадей, что обеспокоило Писарро судьбой Эрнандо де Сото и его людей. Но тут же он получил еще одно письмо от Сото, в котором тот сообщал, что находится на дороге в Куско, которая перекрыта, но вражеских индейских войск нет, а лошади умерли от «сильного жара и холода». Он не упомянул Альмагро — знак того, что они еще не встречались.

Покинув Андауайлас, Писарро продолжил свой путь, пройдя через Курахуаси, и, оказавшись у большой реки (Апуримак), получил третье письмо от Сото с известием, что он осажден в Вилькаконге большим количеством индейских воинов. Письмо было внезапно прервано, и индийский гонец не смог сообщить о случившемся, так как отправился, чтобы вернуть послание, поздно ночью. Это заставило Писарро опасаться, что Сото и его отряд уже истреблены.

Битва при Вилькаконге

Случилось так, что Эрнандо де Сото и его люди хотели добраться до Куско первыми, чтобы захватить его богатства и не делиться ими с остальными испанцами. Но перейдя вброд реку, через которую были переброшены мосты, он столкнулся с войсками Атауальпы, которые вступили с ним в бой на крутом склоне Вилькаконги (8 ноября 1533 года). Эти войска принадлежали к армии Кисквиса и были союзниками индейцев тарма; их вождем был Юрак Уальпа. Тармы были союзниками Кисквиса, потому что ранее они потерпели серьезное оскорбление от Сото: их послы, которых они отправили просить о союзе с испанцами, были искалечены, так как Сото не доверял им и боялся обмана.

Атауальпистас поняли, что испанцы уже устали, как и их лошади и собаки, поэтому по собственной воле, иногда без приказа Кисквиса, они напали на испанцев. Это произошло после брода реки, когда по дороге вверх по склону на них напали киквизиторы, которые так сильно наседали, что убили пять испанских всадников. «Пять христиан, чьи лошади не могли взобраться на вершину, толпа атаковала с такой силой, что двое из них не смогли слезть, и они убили их на вершине их лошадей…»; «они раздробили всем им головы своими топорами и дубинками». Пять погибших испанцев были: Эрнандо де Торо (баск Гаспар де Маркина и Мигель Руис.

После этого нападения Атауальпистас ушли на соседний холм, ожидая откровенного противостояния, «почти согласованного, всегда надеясь на полюбовное урегулирование» — обычай войны в Андах; пока Эрнандо де Сото прибегал к обману, делая вид, что укрывается на равнине, притворяясь, что бежит, в то время как часть имперских войск преследовала их с рогатками, пока они не оказались достаточно далеко от основной массы войск Китиньо, он нагнал кавалерию и атаковал их, уничтожив. Когда основная часть армии Атауальпы увидела это, она отступила, но две армии расположились лагерем так близко друг к другу, что могли слышать голоса друг друга.

Неожиданное прибытие Диего де Альмагро с 40 лошадьми, объявленное трубой Педро де Алкончеля, заставило индейцев отступить, не оказывая сопротивления. Это испанская версия; согласно версии Титу Куси Юпанки, Кисквис приказал отступить, потому что ему сообщили, что Манко Инка, инкский дворянин со стороны Куско или Уаскаристы (то есть враг Атауальписты), шел против него, чтобы сразиться с ним, что серьезно подорвало его арьергард. Манко Инка также намеревался вступить в союз с испанцами и справедливо шел им навстречу.

Преодолев невзгоды, Эрнандо де Сото и Диего де Альмагро продолжили свой путь вместе к Куско, когда им сообщили о присутствии отряда, посланного Кисквисом, и они решили закрепиться в деревне, где дождались Франсиско Писарро.

Смерть Чалькучимака

Зная о нападениях, которым подвергся его передовой отряд во главе с Сото, Франсиско Писарро заподозрил, что за всеми его передвижениями следят и что именно Чалькучимак посылает эти сообщения войскам Атауальпы. Когда они продолжили свой путь и приблизились к Куско, Диего де Альмагро появился в лагере Писарро, и они продолжили путь к месту, где находился Эрнандо де Сото. Объединившись таким образом, они в тот же день продолжили путь в Жакияуану (Саксауану), где разбили лагерь (12 ноября 1533 года).

По пути произошло очень важное событие: воинственные каньяри со своим военачальником Чильче предложили испанцам свою поддержку, которые с радостью ее приняли. Эта этническая группа с нынешней территории Эквадора входила в состав армии Кисквиса, но из-за разногласий с этим вождем они массово присоединились к испанцам.

Диего де Альмагро и Эрнандо де Сото убедили Франсиско Писарро, что нападения атауальпистов в Вилькашуамане и Вилькаконге были результатом «неверности Чалькучимака», иначе трудно было понять, что враг знал движение испанцев в деталях. Писарро знал, что на самом деле именно недисциплинированность Сото стала причиной гибели испанцев в Вилькаконге, когда он хотел идти вперед и взять Куско, но он скрыл это, так как Сото возглавлял большое войско, и в тот момент было нежелательно вносить раскол среди них.

Испанские вожди согласились приговорить Чалькучимака к смерти на костре. Через переводчика священник Вальверде пытался убедить капитана инков стать христианином, говоря ему, что те, кто крестился и уверовал в Иисуса Христа, попадают в райскую славу, а те, кто не верит в него, попадают в ад. Но Чалькучимак отказался стать христианином, сказав, что не знает, что это за закон, и стал призывать своего бога Пачакамака, чтобы тот через посредничество капитана Кисквиза пришел ему на помощь.

Чалькучимак был заживо сожжен на площади Жакияуана, отказавшись принять христианское крещение (12 ноября 1533 года). Один из летописцев утверждает, что «все жители земли безмерно радовались его смерти, ибо все его сильно ненавидели, потому что знали, каким он был жестоким». Писарро пообещал поймать и сделать то же самое с Кисквисом, другим генералом Атауальписты, который все еще находился в состоянии восстания. На следующий день было объявлено о визите принца кечуа или Куско в испанский лагерь, что застало Писарро врасплох.

Манко Инка вступает в союз с испанцами

14 ноября 1533 года Манко Инка, сын Уайны Капака, уроженец Куско (т.е. со стороны уаскаристов), появился в лагере Франсиско Писарро в Джакихауане. Этот персонаж, которого также называют Манко II, был одним из сыновей Хуайны Капака с императорской койей, родившимся, вероятно, в 1515 году, так что он был еще очень молод. Он бежал от расправы над дворянами Куско, устроенной Атауальпистами во время гражданской войны в Куско, и с тех пор скрывался. Теперь он появился вновь, чтобы предложить свою поддержку испанцам в общей войне, которую они вели против войск атауальпистов Кисквиса. Писарро с радостью принял этот союз и ускорил марш к Куско, которому, по словам Манко, угрожал поджог со стороны Кискиса.

Вильянуэва Сотомайор придерживается мнения, что инки соблюдали обычаи испанцев, и что фатально, они не смогли воспользоваться слабостями испанцев, из-за соперничества, продукта гражданской войны, которая все еще продолжалась, несмотря на присутствие настоящего захватчика. Манко Инка хорошо знал, что испанцы не едят красного мяса по воскресеньям, и, отправившись с несколькими индейцами ловить рыбу, чтобы получить «еду испанцев по субботам», он получил часки, который рассказал ему новости из Куско. Манко Инка вернулся в лагерь Франсиско Писарро, чтобы сказать ему: «…он говорит, что Кискес со своими воинами собирается сжечь Куско и что он уже близко, и я хотел предупредить тебя, чтобы ты мог исправить ситуацию».

Читайте также, мифология — Одиссей

Битва при Анте

Приверженность Манко Инки испанцам добавила больше войск Куско на сторону Франсиско Писарро; эта неожиданная поддержка повлияла на настрой конкистадоров войти в Куско. Приблизившись к имперскому городу, они столкнулись с войсками Квисквиза, с которыми сражались в Анте. Атауальписты атаковали и сумели убить трех лошадей и ранить многих других; многие испанцы также были ранены (они спаслись в основном потому, что были защищены доспехами и металлическими шлемами), а несколько групп всадников даже были отброшены назад. Но в конце концов, видя, что битва вряд ли будет выиграна, люди Кисквиса отступили; они не хотели защищать Куско, так как видели, как трудно было бы защищать императорский город улица за улицей. Устав от долгой кампании, проведенной так далеко от родины, многие из них хотели только вернуться в Кито.

Захват и разграбление Куско

Беспрепятственно Писарро вошел в Куско вместе с Манко Инкой, испанским хозяином и союзниками инков (Huascaristas или Cusqueños).

«Таким образом губернатор и его люди вошли в великий город Куско без какого-либо другого сопротивления или сражения, в пятницу в час высокой мессы, в пятнадцатый день месяца ноября в год рождения Спасителя и Искупителя нашего Иисуса Христа MDXXXIII.»

Несомненно, Куско был главным городом всего Тауантинсуйо. Когда она была захвачена испанцами, это значительно ослабило сопротивление коренного населения, не только потому, что здесь находилась вся организация империи, но и потому, что для армий инков было важно, чтобы их столица была захвачена испанцами.

Есть в упомянутом городе много других помещений и величия; есть две реки с обеих сторон, которые начинаются на одну лигу (5,5 км) выше города и оттуда до города и на две лиги (11 км) ниже, все они вымощены, чтобы вода текла чисто и прозрачно, и даже если она поднимается, то не переливается через край; есть у них мосты, по которым вы входите в город…..

Писарро прибыл со своими людьми на большую площадь и, внимательно осмотрев ее здания, послал несколько пеонов осмотреть их. Поскольку они не нашли ничего, что могло бы вызвать у них подозрения, губернатор занял для себя дворец Касана, бывший дом инки Уайна Капак. Альмагро занял другой дворец с видом на площадь рядом с дворцом своего компаньона. Гонсало Писарро сделал то же самое. Гонсало Писарро сделал то же самое с Кора-Корой, особняком, построенным инкой Тупаком Юпанки, согласно историку Хосе Антонио дель Бусто; кажется, что солдаты тогда попросили разрешения разграбить город, и губернатор дал им эту милость; так испанцы вошли в каменные здания, некоторые из которых были подожжены атауальпистами, но большинство из них были в хорошем состоянии. Внутри они не нашли столько золота, сколько хотели найти, но вместо него они собрали большое количество серебра и драгоценных камней, сверкающую чакиру, художественные топосы, металлические кувшины и разноцветные плюмерии. Затем они посетили склады тонкой одежды, затем склады продуктов питания, обуви, веревок всех размеров, наступательного и оборонительного оружия, медных слитков, коки и чили; они также нашли склады распластанных тел, из которых делали военные барабаны.

Испанцы продолжали грабить помещения священников. Сначала они отправились в Acllahuasi или Дом девственниц, намереваясь изнасиловать девственниц Солнца, но атауальписты забрали их, чтобы спасти от осквернения вместе с золотом и серебром ограды. Разгневанные и полные негодования, они отправились в Кориканчу, рассчитывая найти там «больше золота, чем во всем Куско вместе взятом». Рассказывают, что солдаты бежали по выложенным камнем улицам по пути к Храму Солнца, когда из храма вышел Вильяк Уму или верховный жрец, «полный священного гнева», и, пытаясь преградить им путь, предупредил, что для того, чтобы войти в священный участок, они должны поститься в течение года, а также быть босыми и нести ношу на плечах. Испанцы на мгновение остановились, и кто-то перевел его слова. Поняв эти идеи, они разразились смехом и бросились в храм.

Собранное золото и серебро было переплавлено, в результате чего было получено 580 200 песо «хорошего золота». В квинто реале было 116 460 песо золота; кроме того, серебро составляло 25 000 марок: 170 000 «были из хорошего серебра в чистой и хорошей посуде и тарелках, а остальное — нет, потому что оно было в тарелках и кусках, смешанных с другими металлами, когда оно было взято из шахты».

Провозглашение Манко Инки

Франсиско Писарро поспешил назвать Манко Инка Сапа Инка по причинам, которые объяснил Вильянуэва Сотомайор:

«16 ноября, через год после захвата Кахамарки и пленения Атауальпы, Писарро превратил Манко Инку в Сапа Инку. …и он сделал это так быстро, чтобы лорды и касики не разъехались по своим землям, которые находились в разных провинциях и очень далеко друг от друга, и чтобы туземцы не объединились с жителями Кито, а имели отдельного лорда, которого они должны были почитать и слушаться, и не были бы изгнаны, и поэтому он приказал всем касикам подчиняться ему как лорду и делать все, что он им прикажет».

По обычаю инков, каждый курака имел свое жилье в Куско, потому что он должен был приезжать в императорский город, чтобы передать свои дани Сапа Инке, на празднества (в основном Инти Райми) и на любые вызовы из «Пупа мира». Но, кроме того, ауки курака (его брат или один из сыновей) всегда находился в Куско, пользуясь благосклонностью двора инков. Его постоянство было гарантией связи между государством Куско и владениями кураки. Он был своего рода заложником. Если Писарро не решил отдать императорское повеление Манко Инке, то ауки и кураки, находившиеся в то время в Куско, могли разорвать эту связь и действовать по-своему. Возможно, они могли бы присоединиться к повстанческим войскам Квизквиза или иным образом организовать сопротивление.

Знать Куско еще не понимала, что Франсиско Писарро манипулирует правительством империи, назначая сначала Тупака Уальпу, а затем Манко Инку Сапа Инкой и даже держа их в заложниках. Чтобы лучше организовать сопротивление инков, кураки Куско могли бы назначить нового инку из числа королевских панаков и управлять правительством с большей независимостью, но гражданская война уже достигла столицы империи. Несомненно то, что ни Уаскаристас, ни Атауальпистас не сделали этого, и, таким образом, возможность вновь объединить империю и оказать испанцам более организованное и эффективное сопротивление была упущена.

Другая концепция, которая могла бы объяснить изолированное сопротивление, заключается в том, как сражались обе армии: в то время как инки откровенно предложили сражение в открытом поле, испанцы прибегли к хитрости, чтобы победить их еще до того, как они представили сражение.

Манко Инка был провозглашен Сапа Инкой, но в то же время вассалом испанской короны. Испанцы назвали его Манко II, так как узнали, что первого инку тоже звали Манко (Манко Капак). Франсиско Писарро узаконил вассалитет Манко Инки в одно воскресенье, когда тот покинул мессу, на которой присутствовал вместе с ним. Он заставил их выйти на площадь к Сапа Инке и приказал своему секретарю Санчо де ла Хосу прочитать «demanda y requerimiento». Писарро следовал традиционному испанскому протоколу для таких случаев; в конце Писарро обнял Манко Инку, и Манко Инка сделал ответный жест, предложив ему чичу в золотом кубке.

Читайте также, биографии — Геродот

Битва при Капи

Тем временем Писарро, не выдержав преследований при взятии Куско, организовал еще одну армию с людьми Манко Инки, которым удалось собрать «пять тысяч воинов». Писарро приказал Эрнандо де Сото поддержать этот туземный отряд 50 конными войсками, покинув Куско, чтобы сразиться в Кисквисе, в 5 лигах от города, где находился его лагерь. В городе Капи обе армии столкнулись, и объединенные войска Манко Инки и испанцев вышли победителями, но не смогли завершить свой триумф. После этой битвы они вернулись в Куско. Генерал Паулу Инка, командовавший войсками Манко Инки, преследовал армию Кисквиса, потерпев поражение в этой погоне; в Куско было получено известие, «что тысяча индейцев была убита». Тем временем Манко Инка попросил у кураков «людей войны», и менее чем через десять дней у него в Куско была армия из 10 000 воинов.

Вторая битва при Джаудже

С наступлением лета и проливных летних дождей против войск Викторина не было организовано никакой кампании. В феврале 1534 года армия Манко Инки, насчитывавшая на тот момент 25 000 солдат, и 50 конных солдат Эрнандо де Сото отправились в погоню за генералом Атауальпистой по маршруту Вилкашуаман. Прибыв в Вилькашуаман, армия Манко Инки отдохнула; там им сообщили, что армия Кисквиса идет на Хауху. Это сильно обеспокоило испанские войска, поскольку в Хаухе находился гарнизон, который Писарро оставил позади во время своего наступления на Куско. Не имея возможности пересечь реку Пампас на плотах, они потратили 20 дней на восстановление моста, разрушенного Атауальпистами.

Тем временем в Хаухе происходила кровавая битва между капитаном Габриэлем де Рохасом-и-Кордовой и генералом Кисквисом. Первый командовал 40 испанцами, 20 из которых были всадниками, и его поддерживали 3000 уанкасов, особенно хаухинос, смертельных врагов Атауальписты. Испанцы также выстроили на своей стороне индейцев янакона, которые впервые принимали участие в качестве солдат. Индо-испанский союз вступил в силу, и войска Кисквиза вынуждены были отступить, не сумев взять Джауджу.

Со своей стороны, всадники Эрнандо де Сото и 4 000 воинов из армии Паулу Инки поспешили на помощь испанцам в Хаухе. Манко Инка и остальная часть его армии вернулись в Куско.

Читайте также, биографии — Эко, Умберто

Основание Куско испанцами

23 марта 1534 года Франсиско Писарро осуществил испанское основание города Куско с названием «La Muy Noble y Gran Ciudad de Cuzco» (Самый благородный и великий город Куско). Акт об основании, составленный нотариусом Педро Санчо де ла Хос, подписали Диего де Альмагро, Эрнандо де Сото, Хуан Писарро и капитан Габриэль де Рохас-и-Кордова. На следующий день был сформирован первый Cabildo: Франсиско Бельтран де Кастро и Педро де Кандия были назначены обычными мэрами; Хуан Писарро, Родриго Оргоньес, Гонсало Писарро, Педро дель Барко, Хуан де Вальдивиесо, Гонсало де лос Нидос, Франсиско Мексия и Диего Базан — олдерменами; Хуан Писарро, Родриго Оргоньес, Гонсало Оргоньес, Гонсало Писарро, Педро дель Барко, Хуан де Вальдивиесо, Гонсало де лос Нидос, Франсиско Мексия и Диего Базан — олдерменами. Как и во всех испанских городах, была выбрана Пласа Майор, место для церкви, и было произведено распределение участков, земель и индейцев среди 40 испанцев, которые решили поселиться по соседству.

Под предлогом «обучения и наставления их в делах нашей святой католической веры» несколько индейцев были отданы испанцам для использования в работе и уплаты налогов. Писарро отдавал предпочтение своим друзьям при распределении участков, земель и туземцев. Это ослабило и без того хрупкую сплоченность испанцев, усилило разногласия и углубило обиды между ними.

В это время пришло известие, что Педро де Альварадо, конкистадор, активно действовавший в Мексике и Гватемале, планирует экспедицию в Перу, собирая корабли и людей, с очевидной целью вырвать завоевание империи инков у Писарро и его людей. Это была одна из причин, побудивших Писарро основать Куско, чтобы Альварадо не смог утверждать, что у земли нет владельца и что он может предъявить на нее права. Писарро также послал Диего де Альмагро спуститься к побережью и захватить его у короля Испании. Затем, как мы уже видели, он отправил Эрнандо де Сото с партией всадников и союзных индейцев в погоню за Кисквисом. Со своей стороны, Писарро поступил на службу, чтобы вернуться в Хауху, где он оставил гарнизон под командованием Алонсо де Рикельме; он намеревался основать там город, который должен был стать столицей его губернаторства.

Читайте также, история — Гестапо

Испанское основание Хаухи

Обеспокоенный ситуацией в Хаухе, Франсиско Писарро в сопровождении Манко Инки и его армии покинул Куско, направившись на север в поисках Кисквиса. По дороге он обнаружил следы войны, оставленные Атауальпистами при отступлении: сожженные мосты, разрушенные поля и разграбленные тамбоны. В Вилкасе он узнал, что Кисквис и его армия отступают на север, будучи отбитыми испанцами из Хаухи и их союзниками из Уанки. Но вместе с этой обнадеживающей новостью пришло и другое тревожное известие: сын Атауальпы спускался из Кито с большой армией индейцев-каннибалов, готовых отомстить за смерть своего отца. Затем Писарро попросил Манко Инку передать своим людям, чтобы они прислали подкрепление из 2000 индейцев; затем он продолжил путь в Хауху, куда вошел 20 апреля 1534 года. Там его с радостью встретил Рикельме, который рассказал ему о произошедших событиях.

25 апреля 1534 года Писарро основал новый испанский город Хауха, намереваясь сделать его столицей своего правительства. Состоялось распределение земельных участков и другие торжественные действия по этому случаю. Тем временем из Куско прибыло подкрепление, состоящее еще из 2 000 индейцев, которые присоединились к испанцам.

Читайте также, биографии — Реза Пехлеви

Битва при Маракайле

Эрнандо де Сото и Паулу Инка, во главе 20 конных испанцев и 3000 воинов инков, отправились на поиски Кисквиса и достигли его в Маракайле, где и произошла стычка (возможно, в конце мая 1534 года). Вильянуэва говорит, что противостояние было жестким, хотя и не «рукопашным», поскольку одна армия находилась на одном берегу реки Мантаро, а другая — на другом; оружием, наиболее часто используемым в этой битве, были арбалет, стрелы и «луки, похожие на каменные». Испанцы решили переправиться через реку, в то время как войска Атауальпы начали отступать с этого места, преследуемые войсками Паулу Инки, «пока не скрылись в горах». Поскольку они не вышли из него, войска Паулу Инки напали на них на этой горе, убив несколько куракас комарканос и тысячи солдат Кисквиса, которые отступили, преследуемые Паулу Инкой, «на три лиги». Маракайла означало окончательное поражение Quizquiz.

Армия Атауальписты отступила к Тарме. Там местная курака не позволила им войти в город и оказала сопротивление. Затем Викторина продолжила отступление в сторону Кито.

Завоевание Кито

Со своей стороны, Диего де Альмагро путешествовал вдоль побережья. Он основал первый город Трухильо рядом с древним городом Чиму Чан-Чан.

Продолжая двигаться дальше на север, Альмагро достиг Сан-Мигель-де-Тангарара (Пиура), где узнал, что капитан Себастьян де Белалькасар (который оставался там во главе испанского гарнизона) отправился в Кито во главе 200 человек, привлеченный огромными богатствами, которыми, по слухам, обладал этот регион.

Таким образом, Белалькасар самостоятельно отправился на завоевание Кито, где на тропе войны находился полководец атауальпистов Руминьяуи, собравший большую и выносливую армию китиньос. Каньярисы, которые до этого времени входили в конфедерацию Кито, заключили союз с испанцами и вместе выступили против Руминьяуи. Произошла кровопролитная битва при Тиокахасе или Теокаксасе. В ней каньяри проявили себя как отличные воины, став ценными помощниками испанцев. Испанско-канарийские войска сумели прорвать окружение китиньос и, маневрируя своей кавалерией, атаковали противника с тыла, нанеся ему поражение. Руминьяуи укрепился в Риобамбе, где на него напали испанцы и Каньярис; хотя последние сначала были отбиты, они затем контратаковали обходным путем и захватили город. Еще одна испанская победа была одержана при Панкальо, недалеко от Амбато.

Очень известный эпизод этой войны заключается в том, что, когда Руминьяуи был на грани победы над испанскими войсками и войсками Каньяри, произошло извержение вулкана Тунгурауа (июль 1534 года), в результате чего часть его армии, опасаясь божественного гнева, была деморализована и отступила, что позволило испанцам контратаковать и выиграть войну.

Китиньос отступили дальше на север. Руминьяуи, видя, что защитить город Кито невозможно, оставил его, забрав с собой его богатства и убив акльяс или дев Солнца, чтобы они не попали в руки испанцев. Белалькасар вошел в Кито и нашел его сожженным дотла.

Руминьяуи с последними остатками своих разгромленных войск все еще оказывал некоторое сопротивление в Юрбо, пока не ушел глубоко в джунгли, и о нем не было слышно в течение некоторого времени.

После отступления Руминьяуи Альмагро и Беналькасар встретились возле Риобамбы, где 15 августа 1534 года они основали на равнинах Сикальпы, недалеко от лагуны Кольта, город Сантьяго-де-Кито (предшественник современного Кито). Но прежде чем закрепить завоевание, два испанских капитана договорились противостоять другой надвигающейся опасности: присутствию аделантадо Педро де Альварадо, который стремился отобрать их завоевания.

Экспедиция Педро де Альварадо

На самом деле, экспедиция из Гватемалы на четырех кораблях под командованием Педро де Альварадо прибыла на побережье современного Эквадора, высадившись в Пуэрто-Вьехо, точнее, в Баия-де-Каракез, 10 февраля 1534 года. 500 испанских солдат, 150 из которых были верхом, а также 2000 индейцев Центральной Америки и значительное число негров проделали свой путь в Кито через тропический регион, населенный болотами и подлеском. Они отправились в Кито через тропический регион, населенный болотами и подлеском. Это была одна из самых неудачных экспедиций испанского завоевания. Голод и холод приносили огромные разрушения. Погибло 85 испанцев и 6 кастильских женщин, а также большое количество индейских вспомогательных войск и чернокожих рабов, хотя никто не удосужился провести точный подсчет. Марш через кордильеру был не менее изнурительным, среди слепящего глаза снега и в тот самый момент, когда началось извержение вулкана Котопакси. Но Альварадо упорствовал в своем намерении достичь Кито и не менял курса.

Франсиско Писарро, обеспокоенный присутствием Педро де Альварадо в Перу, поручил Диего де Альмагро вступить с ним в переговоры. Альмагро оставил Себастьяна де Беналькасара губернатором в Кито и отправился на встречу с Педро де Альварадо. По дороге он столкнулся с восставшими индейцами, которых разбил в битве при Лириабамбе.

Встреча между Альмагро и Альварадо состоялась в Риобамбе. Сначала были опасения военного столкновения между ними, до такой степени, что переводчик Альмагро, знаменитый Фелипильо, видя, что силы Альварадо более многочисленны, отправился в лагерь Альварадо и предложил ему свою поддержку, взяв с собой несколько куракас или индейских вождей. Но оба испанских капитана предпочли провести переговоры, чтобы решить проблему мирным путем. Альварадо утверждал, что город Куско не входил в пределы губернаторства Писарро, поэтому любой мог отправиться в поход для завоевания этого города и территорий, расположенных южнее. Альварадо ошибся, но говорят, что Альмагро сначала хотел договориться с ним о союзе, чтобы вместе пойти и завоевать области к югу от Куско. Но после трех дней переговоров Альмагро заметил, что титулы Альварадо не совсем ясны, поэтому он решил защищать дело Писарро. Альмагро также воспользовался случаем, чтобы привлечь на свою сторону солдат Альварадо, которые перешли на его сторону. Педро де Альварадо, видя, что он теряет все, решил заключить сделку с Альмагро: он решил вернуться в Гватемалу, оставив свои войска, корабли и весь флот в Перу, в обмен на большую сумму денег: 100 000 золотых песо. Эта компенсация была вдвое больше золота, которое Франсиско Писарро получил в сделке с Кахамаркой. Только за достижение Перу Альварадо получил больше золота, чем за все свои завоевания в Мезоамерике. Соглашение было подписано 26 августа 1534 года.

Позже, в начале 1535 года, Альварадо встретился с Писарро в Пачакамаке и получил плату золотом, по поводу чего были устроены торжества. Говорят, что Писарро, не удовлетворившись высокой ценой, подделал золото медью. В любом случае, для Писарро и Альмагро было очень важно приобрести войска, корабли и оборудование, привезенные Педро де Альварадо, поскольку они могли использовать их для укрепления завоевания.

Основание Кито испанцами

Вскоре после подписания договора с Альварадо, Альмагро основал город Сан-Франсиско-де-Кито 28 августа 1534 года. Это основание произошло на равнине Сикальпа, на том же месте, где незадолго до этого он основал город Сантьяго-де-Кито. Соответствующий акт был составлен нотариусом Гонсало Диасом. Были назначены чиновники кабильдо, а Себастьян де Беналькасар был назначен вице-губернатором. Однако это были лишь номинальные диспозиции, поскольку завоевание еще не было определено.

Беналькасар остался в Кито, а Диего де Альмагро и Педро де Альварадо начали поход на юг, в Перу, чтобы встретиться с Писарро.

Беналькасар занимался обустройством завоеванного испанцами Кито, что заняло у него несколько месяцев. Наконец, 6 декабря 1534 года он во второй раз вошел в центр города инков Киту, основав на обломках, оставленных Руминьяуи, город Сан-Франсиско-де-Кито, нынешний город Кито.

Читайте также, биографии — Брак, Жорж

Викторинная кампания на Севере

В то время как Альмагро и Альварадо продвигались на юг, Кискис, избежавший преследования Эрнандо де Сото и Манко Инки, реорганизовал свои силы и направился в район Кито. Он планировал захватить этот город. Действуя умело, генерал Атауальписта сумел разделить силы Альмагро и Альварадо и набросился на последнего. Но Альварадо, опытный военный с опытом завоевания Мексики, перешел в наступление и взял в плен генерала Сокту Урко, лидера авангарда викторианцев.

Ободренный, Альварадо продолжил свое продвижение на юг, не дожидаясь Альмагро, который отстал. В схватке с Кисквизом он потерял 14 испанцев. Тем временем Альмагро столкнулся с лейтенантом Атауальписты, Уайной Пальконом (дворянином крови инков), но не смог сместить его с занимаемых позиций.

В другой раз Кискиз напал на испанцев, которые поднимались по склону после переправы через реку, убив 53 из них и большое количество лошадей. Это было первое сражение, в котором было убито большое количество испанцев по сравнению с общей численностью испанского войска. Однако около 4000 мужчин Атауальпы дезертировали и перешли на сторону Испании (возможно, это были каргадоры, завербованные насильно). После этого Кискес терпел тяжелые поражения, пока, наконец, последние остатки его войск не были разбиты Беналькасаром во второй битве при Риобамбе.

Смерть викторины

Викторина вместе с Хуайна Пальконом ушли в джунгли, чтобы разработать стратегию борьбы с испанскими захватчиками. Викторин хотел вести партизанскую войну, пока не сможет восстановить свои силы, но Хуайна Палькон воспротивился этому. Хуайна Палькон, очевидно, хотел достичь взаимопонимания с испанцами. В ходе разгоревшегося спора Хуайна Палькон взял копье и пронзил грудь Кисквиза, убив его.

Так закончилась жизнь неукротимого полководца Атауальпы, который во все времена оставался верен своему повелителю. Известно, что, как и Чалькучимак, он был родом из Куско, плебейского происхождения, и что его военные подвиги позволили ему стать привилегированным дворянином. Его имя на языке кечуа означает «саранча», и говорят, что он принял его, потому что, подобно звуку саранчи, оно пугало его врагов. Следует отметить, что из знаменитой троицы генералов Атауальпы — Руминьяуи, Кискиса и Чалькучимака — только первый был родом из Кито; однако следует отметить, что все они вели войска из Кито в поддержку Атауальпы, противостоя кускенской или уаскаристской стороне во время гражданской войны инков.

Конец Руминьяуи

Руминьяуи попытался реорганизовать сопротивление коренного населения и захватить Кито, но потерпел неудачу перед лицом мощного союза, созданного между испанцами и индейцами. В то время как испанцев было всего несколько сотен, их союзники из числа коренного населения исчислялись тысячами; последние, несомненно, были теми, кто склонил чашу весов в пользу европейских захватчиков. Не только каньяри поддерживали испанцев, но и индейцы Куско, привезенные Альмагро, которые стремились отомстить китиньосам за резню, устроенную ими в Куско во время гражданской войны инков. Кускеньос думали, что испанцы помогают им вернуть район Кито; вскоре они поймут свою ошибку. Неукротимый Руминьяуи был окончательно ослаблен, захвачен в плен вместе с некоторыми своими капитанами и казнен в Кито в июне 1535 года. Возможно, он был повешен, хотя популярная легенда гласит, что он был заживо сожжен на площади Пласа Гранде, которая сейчас находится в Кито.

Со смертью Кисквиза и Руминьяуи завершился целый цикл испанского завоевания Тахуантинсуйо. Короче говоря, этот этап был отмечен сопротивлением, которое Атауальпистас под командованием Кисквиса и Руминьяуи оказали испанцам, в то время как последних поддерживали кускуэнос или уаскаристы, а также различные этнические группы империи инков, такие как каньяри и уанка. На следующем этапе сами инки, то есть этнические группы Куско, под командованием Манко Инки начнут завоевательную войну, противостоя испанцам и их союзникам из числа коренного населения.

Читайте также, биографии — Феодора

Основание Города королей (Лима)

С вступлением испанцев в город Куско в ноябре 1533 года завершилось военное завоевание Тауантинсуйо Франсиско Писарро, и началось развитие испанских поселений на территории, где ранее господствовала империя инков. Испанская корона назначила Писарро губернатором завоеванных им земель, и он отправился на поиски подходящего места для основания своей столицы.

Их первым выбором был город Хауха, но это место было признано неудобным из-за его высоты и удаленности от моря, так как он был расположен в центре Анд. Испанские исследователи нашли лучшее место в долине Римак, недалеко от Тихого океана, с обильными запасами воды и древесины, обширными возделанными полями и хорошим климатом. Это была деревня Римак (произносимая юнгасами как Лимак), населенная примерно 20 000 жителей и расположенная на территории курака Римак, Таулихуско.

На месте, которое впоследствии стало Пласа Майор Лимы, Писарро, как это было принято среди испанских конкистадоров, основал свою новую столицу на месте уже существующего города 18 января 1535 года с названием «Город королей», названный так в честь Богоявления. Однако, как это произошло с регионом, который сначала назывался Новой Кастилией, а затем Перу, Город королей вскоре потерял свое название в пользу «Лимы». Писарро, при сотрудничестве Николаса де Рибера, Диего де Агуэро и Франсиско Кинтеро, лично заложил Пласа-де-Армас и остальную часть городской сетки, построив Дворец вице-короля (сегодня преобразованный в Дворец правительства Перу, который поэтому сохраняет традиционное название «Дом Писарро») и Кафедральный собор, первый камень которого Писарро заложил своими руками.

В августе 1536 года процветающий город был осажден войсками Манко Инки, но испанцам и их союзникам из числа коренного населения удалось их разгромить. В последующие годы Лима приобрела престиж, когда в 1543 году она была назначена столицей вице-королевства Перу и резиденцией королевской аудиенсии.

Экспедиция Альмагро в Кольясуйо

С укреплением испанского господства на севере Тауантинсуйо, Альмагро начал подготовку к экспедиции в Кольясуйо под хорошей эгидой. От инков до него дошли вести, что регион к югу от Куско богат золотом, поэтому он без труда собрал для экспедиции 500 испанцев, многие из которых не сопровождали его в Перу. Также в экспедиции было около 100 чернокожих рабов и около 1500 янаконов для перевозки оружия, одежды и припасов.

Новости, которые дошли до них из долины Чили, были абсолютно ложными, так как инки планировали восстание против своих владык и хотели, чтобы большая группа испанцев ушла из Перу, зная, что на юге они встретят только враждебных индейцев. Чтобы убедить их, Альмагро попросил Манко Инку подготовить путь вместе с тремя испанскими солдатами, а инка дал им в проводники Вила Ома (верховный жрец инков) и своего брата Паулу Инку.

Альмагро поручил Хуану де Сааведре идти вперед с колонной из 100 солдат, чтобы на расстоянии около 130 лиг найти город и ждать его с продовольствием и помощью индейцев, которую он мог собрать в тех краях.

Завершив свои приготовления, испанский конкистадор покинул Куско 3 июля 1535 года с 50 людьми и остановился в Мойне (5 лиг к западу от Куско) до 20 числа того же месяца, задержанный неожиданным арестом Манко Инки Хуаном Писарро, который доставил ему неприятности. В Куско Альмагро оставил Родриго Оргоньеса, набиравшего солдат для участия в экспедиции, а Хуан де Рада выполнял то же поручение в Городе Королей.

Оставив Мойну позади, Альмагро отправился вдоль реки Кхапак-Сан вдоль западного берега озера Титикака. Он переправился через реку Десагуадеро и в начале августа встретил в Парии (Боливия) Сааведру, который собрал в свои войска еще 50 испанцев, принадлежавших к группе капитана Габриэля де Рохаса, которые решили оставить своего вождя и направиться в Чили.

В Тупизе Паулу Инка и Вила Ома собирали золото из дани этого региона. Трое испанцев, сопровождавших их, в ожидании Альмагро занялись грабежом и продолжили свой путь, не дождавшись его. В Альмагро был доставлен караван, якобы идущий из Чили с 90 000 песо чистого золота, полученного в качестве дани инкам. В этом городе конкистадору сообщили о двух возможных путях достижения Чили, минуя негостеприимную пустыню Атакама.

Прежде чем Альмагро достиг Тупизы, Вила Ома сбежал из экспедиции со всеми носильщиками и вернулся на север с планами воспользоваться разделением испанских сил. Но Альмагро и его люди продолжали наступать, поскольку у них все еще оставался союзник Паулу Инка.

На юге осенью 1536 года они прибыли к подножию горной цепи Анд. Альмагро начал трансмонтаду примерно с 2500 человек, включая испанцев, янаконов и чернокожих рабов. В своем продвижении через горный хребет экспедиция испытала множество трудностей: они шли, изнемогая от холода и отмораживая руки и ноги, и трудности усиливались по мере того, как они проникали в ледяной, негостеприимный и безмолвный ландшафт, и даже останавливали свое продвижение из-за недостатка мужества.

После пересечения горного хребта они достигли долины Копиапо и продолжили путь на юг. В долине Аконкагуа индейцы были дружелюбны, благодаря влиянию Гонсало Кальво де Барриентоса на касика. Кальво был испанцем, который поселился среди индейцев после того, как в Перу ему отрезали уши в наказание за грабеж. Там они разбили свой базовый лагерь, и зимой 1536 года Гомес де Альварадо с примерно 90 воинами продвинулся через центральную долину к реке Итата, где произошло первое столкновение с мапуче в битве, которая позже стала известна как Рейнохуэлен.

Отсутствие золота и туземных городов, но главным образом известие о том, что из Испании прибыли представители капитула для решения вопроса о юрисдикции над Куско, решило Альмагро вернуться в Копьяпо. Там два его капитана, которые позже покинули Куско, сообщили ему, что испанцы осаждены в этом городе в результате восстания Манко Инки. Эта ситуация подтвердила его намерение вернуться в Куско, помочь испанцам, а затем претендовать на город Куско для своего губернаторства. Оказавшись в Перу, конфликт между Альмагро и Писарро перерос в кровавую гражданскую войну.

Читайте также, биографии — Рикман, Алан

Манко Инка восстает против испанского режима

После окончания войны с теми, кто разрушил его панаку, можно было бы ожидать гармонии между Манко Инкой и испанцами, но реальность оказалась иной. Новый монарх вскоре осознал грубую ошибку, доверившись полуостровитянам по следующим причинам:

По этим и другим причинам он планировал избавиться от испанского влияния. Однако его планы были раскрыты, и в середине 1535 года он попал в плен.

Пока Манко Инка все еще находился в плену, конкистадор Эрнандо Писарро, начинающий генерал-губернатор Куско, прибыл в имперскую столицу и быстро освободил его в феврале 1536 года, хотя и не смог покинуть город Куско.

Монарх скрыл свой гнев и показал себя покорным испанцем, которому в знак благодарности подарил посуду, статуи, балки Кориканча и aríbalos, полностью сделанные из золота. Заметив растущие амбиции Эрнандо, он предложил ему привезти статую инки Уайна Капака «всю в золоте, даже кишки». Испанский командир клюнул на приманку и позволил инке и Вила Ома (который сбежал из экспедиции Альмагро) покинуть город 18 апреля 1536 года, взяв с них обещание вернуться. Однако настоящим намерением Манко было собрать своих генералов и капитанов в Кальке для восстания против испанцев.

Эрнандо Писарро, осознав свою ошибку, возглавил экспедицию против армии инков, которая собралась в близлежащей долине Юкай. Эта атака была неудачной, потому что испанцы серьезно недооценили численность армии Манко Инки. Последний, однако, не стал атаковать Куско напрямую, а подождал, пока не собрал всю свою армию численностью от 100 000 до 200 000 солдат, с которой 3 мая 1536 года, согласно хронологии, установленной историком Хосе Антонио дель Бусто, он начал осаду Куско против испанских войск, состоявших из 190 испанцев (80 из них на лошадях) и нескольких тысяч индейских помощников.

Читайте также, биографии — Нерон

Осада Куско

Манко Инка разделил свою армию на четыре корпуса: войсками Чинчайсуйо руководили генералы Койльяс, Оска, Кури Атао и Тайпе; войсками Кольясуйо, самыми многочисленными, командовал генерал Лличилли; войсками Контисуйо — генералы Сарандаман, Хуаман Килькана и Кури Уальпа; а войсками Антисуйо, в основном флечерос и цербатанерос, — генералы Рампа Юпанки и Анта Алька.

Армия инков начала полномасштабную атаку на главную площадь города, захватив большую ее часть. 190 конкистадоров под командованием Эрнандо, Хуана и Гонсало Писарро, а также чернокожие рабы, никарагуанцы, гватемальцы, чачапойя, каньяри, уаскаристы и тысячи вспомогательных индейцев на их службе, создали крепости в двух больших зданиях рядом с центральной площадью, откуда им удавалось отражать атаки инков и проводить частые контратаки.

Первоначальная стратегия испанцев заключалась в сопротивлении атаке на здания. Это вызвало насмешки со стороны армии Манко Инки, которая наступала на город со своих позиций, умудряясь поджигать крыши домов. Испанцам, охваченным паникой, казалось, что они видят апостола Святого Иакова Великого, сражающегося с инками, и Деву Марию, тушащую пожары.

И снова ситуация для конкистадоров ухудшилась, когда войска Манко Инки взяли Саксайуаман, стратегически важное место для доминирования над Куско. Как только окружение было прорвано, испанская атака на крепость была направлена стремительно, несколько раз врезаясь в огромные стены комплекса.

Битва при Саксайуамане

После нескольких дней боев войска инков захватили крепость Саксайуаман, из которой доминировал город, поставив испанских защитников в затруднительное положение.

В ответ пятьдесят конных солдат под командованием Хуана Писарро в сопровождении индейских вспомогательных войск, притворившись отступающими, покинули Куско, окружили город и напали на Саксайуамана со стороны города. Во время нападения Хуан Писарро был ранен камнем в голову и через несколько дней скончался от полученных ран. Многие испанцы пали так же, и их пришлось вывести из боя в направлении города.

На следующий день испанские войска и их союзники из числа коренного населения отбили несколько контратак инков и предприняли новую ночную атаку с использованием лестниц. В ходе этой атаки они установили контроль над стенами Саксайуамана, и армия инков была вынуждена укрыться в двух башнях комплекса. Командир инков Паукар Уаман решил оставить башни с частью своих солдат, направиться в Кальку (где находились казармы Манко Инки) и вернуться с подкреплением. Когда число защитников уменьшилось, испанцам удалось захватить остальную часть крепости, а когда Паукар Уаман вернулся с подкреплением, он обнаружил, что она находится под твердым испанским контролем.

Бой был настолько интенсивным, что количество стрел и камней, сыплющихся из крепости, стало уменьшаться. Воды тоже стало не хватать, и дух кускеньос начал угасать. Верховный жрец Вила Ома приказал отказаться от боя, но многие его капитаны решили остаться на месте.

Учитывая это, испанцы заметили, что большое количество вражеских солдат отступает, поэтому они наседали все сильнее, пока не овладели террасами и не достигли крепостных башен.

При обороне одной из башен Саксайуамана выделялся «вождь орехона» (королевской семьи инков), которого испанцы называли Кауиде, который, орудуя булавой с медным наконечником и вооруженный испанскими доспехами и щитами, сеял хаос среди испанцев, забравшихся в крепость. Наконец, испанцы атаковали в большем количестве, уничтожив то немногое сопротивление, которое осталось. Эрнандо Писарро, восхищенный мужеством капитана инков, приказал захватить его живым. Но Кауиде, когда стало ясно, что испанцы собираются захватить башню, бросился в пустоту, завернувшись в свой плащ, «бросился в пустоту, где его разорвало на куски».

Кампании Кису Юпанки в Центральном нагорье

Когда началось восстание инков, Кису Юпанки был назначен генерал-капитаном (apuquispay) армии центрального нагорья Манко Инкой и Вила Ома (верховный жрец инков). Он оставил Тамбо атаковать Лиму и разрушить недавно основанный испанский город одновременно с осадой Куско.

Продвигаясь к Лиме, он разбил четыре испанские экспедиции, которые покинули Лиму, чтобы помочь осажденному гарнизону в Куско.

Все испанские экспедиции, включая их индейских помощников, были истреблены Кису Юпанки. Спаслись только два испанских солдата, которые при бегстве на побережье столкнулись с капитаном и мэром Лимы Франсиско де Годоем, который направлялся вверх по Сьерре во главе пятой экспедиции. Узнав о случившемся, Годой приказал полностью вывести свои войска (120 испанцев и тысячи союзников из числа коренного населения) в Лиму. В общей сложности, во время этих неудачных экспедиций испанцы потеряли около 200 человек и четырех опытных капитанов. Писарро пришел к убеждению, что индейцы уничтожили всех испанцев в Куско, включая его братьев Эрнандо, Гонсало и Хуана.

После своих побед и при сотрудничестве с такими капитанами, как Илла Тупак, Паукар Уаман, Пуйо Вилька, Аллин Сонко Инка и другими, Кису Юпанки продолжил свой поход в сторону Лимы, хотя и потерял много времени, набирая людей в долине Хауха. Это позволило Франсиско Писарро получить подкрепление с севера.

Читайте также, биографии — Надь, Имре

Ограждение Лимы

С отрядом численностью около 40 000 человек Кису Юпанки начал поход в сторону Лимы. Его сопровождали капитаны Илла Тупак и Пуйо Вилька. В некоторых хрониках также упоминаются имена других капитанов, таких как Паукар Уаман, Янки Юпанки, Уальпа Рока, Апу Силоалла и Аллин Сонго Инка.

Кису Юпанки спустился на горный хребет Уарочири, прошел через деревню Мама и разбил лагерь на склонах нынешнего холма Сан-Кристобаль, ранее захваченного перед входом в Лиму, а стоявший там крест был разрушен. В Лиме испанские соседи укрылись в порту, ожидая кораблей, которые должны были забрать их в Панаму, а Франсиско Писарро и около 1 000 испанских солдат, подготовившихся к бою, защищали их. Они также получили ценную поддержку тысяч индейских союзников.

Передовой отряд армии инков вступил в бой с испано-индейским контингентом под командованием Педро де Лермы в сухом русле реки Римак. Кускеньос удалось убить лошадь и испанца, а также ранить нескольких испанцев; однако самые ожесточенные бои развернулись между противоборствующими силами коренного населения. После боя обе силы отошли на свои позиции.

Согласно «Relación Anónima» от 1539 года, Кису Юпанки на шестой день осады собрал своих капитанов и сказал им:

«Я хочу войти в город сегодня и убить всех испанцев, которые находятся в нем, и мы возьмем их жен, на которых мы женимся и сделаем сильное поколение для войны, те, кто пойдет со мной, должны пойти на этом условии, что если я умру, они все умрут, и если я убегу, они все убегут».

После этих слов армия инков, одетая в свои знамена и красочные многоцветные одежды, под бой своих путуто и барабанов начала штурм города Лима под крики «К морю, бородатые мужчины!

Кису Юпанки, возглавлявший движение, погруженный на подстилку, вместе с избранным числом своих капитанов переправился через реку Римак, но когда он начал въезжать на улицы города, в район, где позже возвысится квартал Санта-Ана, он попал в засаду испанской кавалерии. Согласно испанским источникам, Куизу, сражавшийся из своей подстилки, был ранен в грудь и убит; этот подвиг приписывается Педро Мартину де Сицилии. Других вождей инков, сопровождавших Кису, постигла та же участь. По другим версиям, Кису Юпанки был ранен аркебузой, которая раздробила ему ногу и убила его, когда он уже отступал на плато Бомбон, недалеко от озера Чинчайкоча, в центральном нагорье Перу.

Несмотря на это, бои продолжались еще некоторое время, хотя и с неблагоприятными для инков результатами, поскольку им пришлось столкнуться не только с испанской кавалерией, огнестрельным оружием и арбалетами, но и с тысячами своих индейских союзников (среди которых были уайласы, которых, согласно современной теории, послала Контархуачо, курака уайласов и мать Инес уайлас, наложницы Писарро) и последний коренной испанский контингент, прибывший в Лиму для поддержки испанцев.

Учитывая неблагоприятные результаты штурма города, капитаны Паукар Уаман и Илла Тупак, убедившись в тщетности своих усилий, решили снять осаду и отступить через долину Чиллон, вынудив Пуйо Вилька сделать это через долину Лурин.

Согласно интерпретации историка Хосе Антонио дель Бусто, тот факт, что Манко Инка не прислал им капитанов помощи (солдаты инков, привыкшие к военной дисциплине, следовали обычаю навязывать отступление, когда они теряли большинство своих вождей), был основным фактором отступления войск инков. Но для Хуана Хосе Веги провал осады Лимы был в основном связан с дезертирством уанкасов и других этнических групп, которые должны были проникнуть с юга в поддержку Кису Юпанки. Уанка, в частности, стали самыми горячими союзниками испанцев. Сами испанцы признавали, что если бы план Кису был реализован полностью, ни один испанец не выжил бы в Лиме.

Битва при Ольянтайтамбо

После завоевания испанцами Саксайуамана давление на гарнизон Куско ослабло, и боевые действия превратились в череду ежедневных стычек, прерываемых только религиозной традицией инков приостанавливать боевые действия на время новолуния.

Воодушевленный успехом, Эрнандо Писарро возглавил атаку на штаб-квартиру Манко Инки, которая в то время находилась в Ольянтайтамбо, дальше от Куско. Испанцы отправили контингент из 100 испанских солдат и около 30 000 союзников из числа коренного населения, чтобы атаковать Манко Инку.

Против испанцев Манко Инка собрал в Ольянтайтамбо более 30 000 воинов, среди которых было большое количество новобранцев из племен джунглей Амазонки. Армия Манко Инки представляла собой ополчение, состоявшее в основном из крестьян-призывников, для которых главным преимуществом в конфликте была лишь хорошая военная подготовка. Это была стандартная практика в империи инков, где военная служба была частью обязанностей всех женатых мужчин в возрасте от 25 до 50 лет. В бою эти солдаты были организованы по этническим группам и велись в бой их собственными этническими лидерами, называемыми кураками.

Достигнув крепости, Эрнандо Писарро решил отправить фланговую экспедицию под командованием капитана. Затем, несколько минут спустя, он отправился к подножию крепости с намерением захватить монарха инков, только чтобы оказаться в совершенно неожиданной ситуации……

«Когда Эрнандо прибыл в Тамбо на рассвете, он обнаружил, что все совсем не так, как он ожидал, потому что в лагере и на стенах было выставлено много дозорных, а многочисленные тела стражников кричали, как это обычно делают индейцы….. примечательно было видеть, как некоторые из них яростно выходили с кастильскими мечами, баклерами и моррионами, и был один индеец, который, вооруженный таким образом, осмелился напасть на лошадь… Инка появился верхом среди своих людей с копьем в руке, держа войско собранным и близким к месту, которое было очень хорошо укреплено стенами и рекой, с хорошими окопами и сильными насыпями, в хорошем порядке».

Манко Инка, своевременно проинформированный, узнал о плане Эрнандо и приказал вывести реку из русла, чтобы затопить землю так, чтобы испанцы не смогли хорошо использовать свою кавалерию. Бой начался с согласованной фронтальной атаки испанской кавалерии и местной пехоты волнами в направлении платформ этого места, которые были отбиты огромным количеством камней и стрел со смертельной целью.

Битва становилась все более кровопролитной, и с обеих сторон сражались героически. Несмотря на то, что испанцы лучше противостояли атакам своих соперников, союзники из числа коренного населения были на равных с кускенскими воинами, так что число жертв между ними было огромным, к тому же оружие и лошади, захваченные у испанцев, погибших в предыдущих столкновениях, теперь умело использовались воинами инков, Более того, воины инков переняли испанские боевые приемы, такие как использование собак, и применили их по-своему: эскадрон обученных пум появился на этом этапе битвы и нанес большие потери нападавшим и их союзникам.

Когда бои стали более ожесточенными, Эрнандо Писарро получил известие о том, что отряд, который он послал во фланг, был разбит воинами инков. Что еще хуже, группа солдат осталась незамеченной и атаковала их с фланга. Эрнандо отправился, чтобы заманить инков в ловушку на своей собственной базе, но теперь роли поменялись. Именно Манко хотел взять испанского капитана живым. Победа в Куско начинала вырисовываться, и испанское командование отдало приказ о скорейшем отступлении до наступления ночи.

План Эрнандо состоял в том, чтобы привести свою армию в порядок, но меры, принятые командованием Куско, привели испанцев в отчаяние, поэтому отступление превратилось в бегство. Испанцы поспешно бежали с поля боя, забывая по дороге своих союзников из числа коренного населения, которых уничтожали преследующие их солдаты Куско.

Преследования были жестокими, другой родственник конкистадора Франсиско Писарро, его двоюродный брат Педро Писарро, потеряв своего коня, был на грани гибели от рук воинов инков?

«…на Писарро и его лошадь налетело столько индейцев, что он был отпущен, и они окружили его, он доблестно защищался мечом и адаргой, двое на лошадях пришли ему на помощь, взяв его в середину, хотя они боролись, чтобы вытащить его из ярости, и потому что, чтобы выбраться из их среды, нужно было бежать, Педро Писарро очень устал, он тонул и умолял своих спутников подождать его, потому что он хотел умереть, сражаясь, а не утонуть ….». .»

Победа была настолько ошеломляющей, что на следующий день группа кускеньос, отправившаяся в погоню за убегающими соперниками, обнаружила испанский лагерь полностью покинутым. В хронике Титу Куси Юпанки говорится, что жители Куско громко смеялись, потому что испанцы в страхе бежали.

Читайте также, мифология — Ра

Установка инков в Вилькабамбе и последующие действия

После прибытия войск Альмагро из Чили Манко Инка отступил в Ольянтайтамбо, а оттуда в Вилькабамбу. Оттуда, по приглашению Антиса, он отправился в поход на Чачапояс, разгромив в Онгое испанскую армию, пытавшуюся застать его врасплох, и одержав сокрушительную победу, в которой пощадили только двух христиан. Однако ему пришлось отвлечь свои победоносные силы на поддержку нового фронта — фронта Уанкас.

Сапа Инка приказал покорить и наказать их за союз с испанцами, для чего отправил карательные экспедиции, которые в итоге были разбиты коалицией уанка-испанцев. Разгневанный, инка сам вышел из Сапальянги, убивая всех, кого встречал в жестоких битвах на своем пути. Он прибыл в Хауху, ла Гранде, где произошла большая битва, в которой испанские войска участвовали на стороне уанкасов. После двухдневного боя инки разгромили армию противника, убив 50 испанцев и тысячи союзников-уанка. После этих карательных действий в долине Мантаро Манко Инка вернулся на юг, где приказал вынести идола Уанки, называемого Вариуилка, и бросить его в реку Мантаро, тем самым осуществив свою месть.

После завершения кампании в Уанке инка двинулся в Пилкосуни, где в Йенупае он разбил испанскую экспедицию и обратил ее в бегство. После битвы при Лас-Салинас 6 апреля 1538 года Манко Инка вернулся в Вилькабамбу и Виктос, откуда расставил шпионов и сторожевые башни на дорогах, ведущих в этот регион, узнав, что на его поиски направляется большая экспедиция под командованием Гонсало Писарро и в компании его вероломных братьев, Пауло, Ингиля и Уаспара. Манко отправился защищать перевал и, чтобы сделать все возможное, забаррикадировался в каменной крепости рядом с рекой.

Борьба была столь же упорной, сколь и трудной и продолжалась 10 дней. В схватке Ингилл и Уаспар попали в плен к монарху, и, несмотря на мольбы койя Кури Окльо, он обезглавил их, сказав: «Справедливее для меня отрубить их головы, чем для них не взять мои».

Бои возобновились, и испанцам удалось захватить крепость. Преследуемый своими врагами, Манко Инка бросился в реку и переплыл ее, перебрался на другой берег, чтобы оттуда кричать своим насмешливым противникам: «Я Манко Инка, я Манко Инка», чтобы смутить их, чтобы они перестали его искать, но он не смог помешать им захватить его жену Койю и генерала Куси Риманчи.

Победители немедленно отправились в Куско и, отдыхая в Пампаконе, некоторые хотели изнасиловать Койю, но она защитилась, прикрывшись «вонючими и презренными вещами», так что надругательство не было доведено до конца. Так они прибыли в город Тамбо, где, желая отомстить мужу, сочли более выгодным убить Койю, что и сделали арбалетчики, напав на нее. Они также использовали этот случай, чтобы разжечь несколько костров и убить на них доблестного Вила Ома и генералов Тисока, Тайпи, Танги, Уальпа, Урка Уаранга и Аток Супи; несколько дней спустя, когда они уже были в Юкае, испанцы сожгли Озкока и Кури Атао, также лидеров восстания инков, в мае 1539 года.

Последние деяния Манко Инки

Когда инка вернулся в Вилькабамбу, он приказал своему сыну Титу Куси Юпанки и его матери увезти их из Куско, и в 1541 году отправился на встречу с ними в Виктос. Во время пребывания в Виктосе семь оставшихся в живых альмагристов из Салинаса прибыли сюда, умоляя служить инке вечно, если он защитит их жизни. Манко Инка согласился взять их в качестве вассалов, чтобы лучше изучить способы ведения войны среди испанцев, поэтому вскоре стало известно, что ни один индеец не должен их трогать, и они утвердились в качестве слуг и друзей Инки. Вскоре испанцы подружились с монархом, обучая его и его двор в совершенстве владеть лошадьми и знакомя его с играми в боулинг и кузнечным делом. Манко Инка использовал рабов, чтобы отправиться на войну и сражаться с другими.

Создание вице-королевства Перу

В то же время, когда происходило падение Тауантисуйо, между конкистадорами разгорелся конфликт. Чтобы положить этому конец, 20 ноября 1542 года король Испании Карл I подписал в Барселоне королевским указом так называемые Новые законы, свод законов для Индий, который включал создание вице-королевства Перу вместо прежних губернаторств Нуэва-Кастилья и Нуэва-Толедо, а резиденция королевского суда Панамы была перенесена в Город королей или Лиму, столицу нового вице-королевства.

и мы повелели, чтобы в провинциях Перу проживал один виррей и одна реальная аудиенция из четырех оидоров, и чтобы этот виррей председательствовал в этой аудиенции, которая находится в городе королей, чтобы было удобнее, потому что с этого момента в Панаме не должно быть аудиенции.

Первоначально новое вице-королевство охватывало большую часть Южной Америки и Панамский перешеек в течение почти трехсот лет, находясь под различными формами контроля или надзора со стороны своих властей. Она охватывала огромную территорию, соответствующую нынешним территориям, входящим в состав республик Аргентина, Уругвай, Парагвай, Боливия, Колумбия, Чили, Эквадор, Панама, Перу и весь западный, юго-восточный и южный регионы Бразилии. Исключение составляли Венесуэла, находившаяся под юрисдикцией вице-короля Новой Испании через королевский двор Санто-Доминго, и Бразилия, входившая в состав Португальской империи.

Его первым вице-королем был Бласко Нуньес Вела, назначенный королевским указом 1 марта 1543 года. Однако он не смог осуществлять королевскую власть из-за столкновений между сторонниками Франсиско Писарро и Диего де Альмагро за контроль над Перу, и был убит Гонсало Писарро. Убийство высшего представителя королевской власти вызвало большое смятение в Испании; корона приказала сурово наказать тех, кто напал на вице-короля, представителя короля на завоеванных территориях. С этой целью Карл I отправил Педро де ла Гаска с титулом Миротворца для урегулирования ситуации. Оказавшись в Перу, Ла Гаска, уверенный в том, что посеял семена предательства среди сторонников Гонсало Писарро, столкнулся с конкистадором возле Куско в 1548 году. Гонсало Писарро видел, как его капитаны перешли на сторону Ла Гаска, и поражение стало для него сокрушительным. Отвезенный в город Куско, он был казнен за государственную измену королю.

Убийство и смерть Манко Инки

Алонсо де Торо, генерал-губернатор Куско, предложил в 1545 году (некоторые говорят, что в 1544 году) шанс альмагранистам, предавшим Испанию. Он сказал им, что если они убьют Манко Инку, то будут помилованы, и они согласились; так однажды в первые месяцы 1545 года в Вилькабамбе семь альмагристов убили Манко Инку на глазах его сына, Титу Куси Юпанки, который позже стал летописцем и рассказал о смерти своего отца:

Однажды они очень весело играли в «херрон» (примечание: древняя игра с железной шаффлбордой, в середине которой было отверстие, и которую они пытались загнать в гвоздь, вбитый в землю) одни, мой отец и я, который был тогда мальчиком, не думая об этом и не веря индианке, принадлежащей одному из них, по имени Бауба, которая за много дней до этого сказала ему, что испанцы хотят убить его. Не подозревая ни об этом, ни о чем другом, он играл с ними, как прежде; и в этой игре, как я уже сказал, когда мой отец пошел взять железный прут, чтобы играть, они все набросились на него с кинжалами, ножами и мечами; и мой отец, чувствуя себя раненым, с великой яростью на смерть, пытался защищаться то с одной, то с другой стороны; но так как он был один, а их было семеро, и у моего отца не было оружия, они в конце концов бросили его на землю со многими ранами и оставили умирать. И некоторые андийцы, прибывшие в то время, и капитан Римачи Юпангуи остановили их так, что, прежде чем они смогли убежать на большое расстояние, они взяли некоторых из них силой, сбив их с лошадей и спустив вниз, чтобы принести их в жертву. Они убили их всех очень жестоко.

Испанцы вышли за дверь, празднуя смерть своего защитника и друга, но их обнаружил капитан Римачи Юпанки, который с несколькими противниками отрезал им путь к отступлению, сбив их с лошадей и притащив в деревню, где, узнав, что произошло, предали их жестокой смерти, сжигая самых виновных. Головы семи испанцев, убивших Манко Инку, были выставлены на площадях и улицах Виткоса и Вилькабамбы.

Манко Инка пережил несколько дней агонии, и среди последних разговоров, которые он вел со своим сыном, было это сообщение:

Не обманывайтесь их медовыми словами, это все ложь, если вы поверите им, они обманут вас, как обманули меня.

Его сменил второй сын, Сайри Тупак, который ушел в отставку и оставил трон своему старшему брату (старшему сыну Манко Инки) по имени Титу Куси Юпанки, а когда тот умер, оставил трон своему брату по имени Тупак Амару. Четыре инка из Вилькабамбы были из семьи Манко Инка, потомков панака Уайна Капака.

Читайте также, биографии — Спартак

Инки из Вилькабамбы

После смерти Манко Инки в 1544 году его сыновья продолжили руководить оплотом сопротивления инков, но в их действиях уже не было той радикализации и силы движения, которое возглавлял их отец. С первых лет, когда Сайри Тупак возглавил правительство, он стремился наладить отношения с испанским губернатором Педро де ла Гаска. Однако миротворец предложил ему лишь несколько участков земли, чтобы удовлетворить его потребности. Инка Сапа предпочел остаться в своем редуте до тех пор, пока не будет достигнуто лучшее соглашение. Он также контактировал с вице-королем Андресом Уртадо де Мендоса в 1550 и 1556 годах. Сайри Тупак сумел достичь выгодного соглашения в 1558 году и покинул Вилькабамбу с репартимьенто в долине Юкай. Монарх понимал, что ему придется приспособиться к новым правилам, установленным испанцами. Дворянство инков было признано каким-то образом и поэтому получало выгодные преимущества.

Сайри Тупак умер в 1561 году, и управление государством перешло к его брату Титу Куси Юпанки. Этот новый Сапа Инка объявил себя врагом испанских интересов, первоначально организовав враждебные экспедиции в деревни вблизи Вилькабамбы. В то же время он установил контакт с губернатором Лопе Гарсия де Кастро, пытаясь достичь выгодного для повстанцев соглашения. В 1566 году он подписал договор Акобамба, который положил конец военным действиям и простил повстанцев за их действия. Одной из мер капитуляции было крещение Титу Куси Юпанки и его семьи в 1568 году, что вызвало неодобрение со стороны более радикально настроенных курака.

Инка внезапно умер от странной болезни. Виновниками смерти считаются миссионеры-августинцы, которым удалось проникнуть в страну после заключения договора, поскольку в своем стремлении помочь они давали ему снадобья, которые андеи считали ядом. Миссионер Диего Ортис был признан виновным и впоследствии подвергся пыткам и был казнен. Испанцы и метисы, находившиеся в Вилькабамбе, также были казнены. Элита искала преемника, и вот в начале 1570-х годов скипетр принял его брат Тупак Амару и опоясался маскапайчей.

Читайте также, мифология — Ахилл

Восстановление восстания против испанцев

Затем командование принял младший из братьев Титу Куси — Тупак Амару (известный как Тупак Амару I, чтобы отличать его от Хосе Габриэля Кондорканки, носившего такое же имя в XVIII веке и также воевавшего против испанцев). Новый Сапа Инка сформировал армию и поставил ее под командование генералов Уальпу Юпанки, Кори Паукара Яуйо и Коллу Тупака. Он денонсировал договор Акобамбы, изгнал испанцев из Вилькабамбы, закрыл свои границы и провозгласил, что борется за восстановление Тауантинсуйо.

Вице-король Перу Франсиско Альварес де Толедо, пятый правитель Испанского Перу (1569-1581), который уже получил из Испании «cúmplase», включая буллу, разрешающую брак Киспе Титу, 20 июля 1571 года отправил доминиканца Габриэля де Овьедо и адвоката Гарсию де лос Риос в Вилькабамбу, чтобы доставить документы Тупаку Амару и решить проблему мирным путем. Эта комиссия не была принята монархом, и ему пришлось вернуться в Куско. Пока вице-король находился в Куско, он отправил Тилано де Анайя с угрожающим письмом к инке. Перейдя мост Чукичака, он был убит людьми, верными Тупаку Амару. Зная об этом, вице-король Толедо решил положить конец переговорам и конкордату с Вилькабамбой, отправив военную экспедицию под командованием Мартина Гарсии Уньеса де Лойолы, Мартина Уртадо де Арбието и Хуана Альвареса Мальдонадо, чтобы занять Вилькабамбу «кровью и огнем». Он предложил сусту Беатрис, наследницу богатств своего отца Сайри Тупака, в качестве брачного трофея тому, кто захватит мятежного инку.

Первые кампании

Для обороны Вилькабамбы у инки Тупака Амару было около 2000 солдат, из которых 600 или 700 были антивоинами (которых инки Куско называли чунчос), о которых покойный Титу Куси говорил испанским эмиссарам, притворным или настоящим, что они все еще практикуют каннибализм. Среди их генералов были Уальпа Юпанки, Паринанго, Кури Паукар и Койя Топа.

Чтобы атаковать оплот инков, Уртадо де Арбието разделил свою армию на две группы, первая из которых под его непосредственным командованием должна была атаковать через Чукичаку, а вторая колонна под командованием Ариаса де Сотело — через Курахуаси. Произошло много стычек, но единственное крупное сражение в ходе кампании произошло при Чокеллуке, на берегу реки Вилькабамба. Инки напали первыми, несмотря на то, что были легко вооружены, но испанцам и их союзникам из числа коренного населения удалось оказать им сопротивление; по словам Мартина Гарсии Уньеса де Лойолы, в критический момент испанцы были на грани поражения воинами инков, но они внезапно отказались от боя после того, как их генералы Марас Инга и Паринанго были убиты копьем. Кульминация боя была достигнута в личной схватке между капитаном инков Уальпой и испанцем Гарсией де Лойолой, когда испанский командир оказался в отчаянном положении, получив несколько прямых ударов и рискуя быть побежденным, один из его сторонников вероломно выстрелил в спину инке, убив его и вызвав возмущение, которое вновь разожгло бой.

После этой битвы испанцы захватили город и дворец Виткоса. Когда экспедиция приблизилась к цитадели Тумичака, их принял командир Пума Инга, который сдал свои войска и заявил, что в смерти испанского комиссара Анайи повинны Кури Паукар и другие капитаны, восставшие против своих миролюбивых инков. 23 июня последний оплот сопротивления инков, форт Уайна-Пукара, который недавно построили туземцы и который защищали 500 чунчос флечерос, пал под ударами испанской артиллерии. Остатки армии инков, отступая, решили оставить Вилькабамбу, свой последний город, и отправиться в джунгли, чтобы перегруппироваться.

24 июня испанцы овладели городом, и с соблюдением необходимых торжественных церемоний Сармьенто, который, водрузив королевский штандарт на городской площади, провозгласил:

«Я, капитан Педро Сармьенто де Гамбоа, генеральный прапорщик этого лагеря, по мандату славного лорда Мартина Уртадо де Арбието, генерала этого лагеря, вступаю во владение этим городом Вилькабамба и его округами, провинциями и юрисдикциями».

Затем он трижды поднял знамя и громкими голосами произнес:

«Вилькабамба, от дона Фелипе, короля Кастилии и Леона».

Он воткнул знамя в землю и произвел порядковые залпы.

В сопровождении своих людей Тупак Амару накануне отправился на запад, в низинные леса. Группа, в которую входили его генералы и члены семьи, разделилась на небольшие группы, пытаясь уйти от преследования.

На их поиски были отправлены отряды испанских солдат и их индейских помощников, которые вступили в кровавые стычки с эскортом инков. Один захватил жену и сына Уэйна Куси. Второй вернулся. Третий также вернулся; он сделал это с двумя братьями Тупака Амару, другими родственниками и своими генералами. Инка и его командир остались на свободе.

Читайте также, биографии — Дидро, Дени

Захват Тупака Амару I

Затем группа из сорока отобранных испанских солдат отправилась в погоню за инками. Они прошли по реке Масауай 170 миль, где нашли склад инков с большим количеством золота и посуды инков. Испанцы захватили группу чунчос и заставили их сообщить им о передвижениях инков и о том, видели ли они монарха инков. Они сообщили, что он спустился вниз по реке на лодке, поэтому испанцы построили 20 плотов и продолжили погоню.

Внизу по реке они обнаружили, что Тупак Амару бежал по суше. Они продолжили путь с помощью апарисов, которые подсказали, каким маршрутом шли инки, и сообщили, что Тупак замедлился, потому что его жена вот-вот должна была родить. После 50-мильного марша они увидели костер около девяти часов вечера. Они нашли инку Тупака Амару и его жену, которые грелись. Их заверили, что им не причинят вреда и обеспечат их сдачу. Тупак Амару был взят в плен.

Пленники были доставлены в руины Уркоса, а оттуда через арку Карменка 30 ноября прибыли в Куско. Победители также привезли мумифицированные останки Манко Капака и Титу Куси Юпанки, а также золотую статую Пунчао, самую драгоценную реликвию рода инков, содержащую смертные останки сердец умерших инков. Впоследствии эти священные предметы были уничтожены.

Тупак Амару был доставлен своим похитителем Гарсиа де Лойолой к вице-королю Франсиско де Толедо, который приказал заключить его в крепость Саксайуаман под стражу своего дяди Луиса де Толедо. Гуаман Пома говорит, что на дух Толедо сильно подействовало то, что Амару, послав за ним, ответил ему.

Испанцы предприняли несколько попыток обратить Тупака Амару в христианство, но считается, что эти попытки были отвергнуты очень сильным человеком, который был убежден в своей вере. Пять захваченных генералов инков подверглись суммарному суду, на котором ничего не было сказано в их защиту, и они были приговорены к повешению, хотя несколько из них не могли быть казнены, потому что чума — так называемая чапетонада — напала на них всех в тюрьме, лишив их возможности ходить, их пришлось выносить из камеры в муках и в одеялах, трое умерли по дороге, и только двое, Куси Паукар и Айарка, добрались до виселицы.

Суд над инкой начался через несколько дней. Тупак Амару был осужден за убийство священников в Уркосе, в котором он, вероятно, был невиновен. Он был приговорен к обезглавливанию. Многочисленные священнослужители, убежденные в невиновности Тупака Амару, на коленях умоляли вице-короля отправить лидера инков в Испанию для суда, а не казнить.

Казнь Тупака Амару I и конец испанского завоевания

Очевидец в день казни, 24 сентября 1572 года, вспоминал, как он ехал на муле со связанными за спиной руками и веревкой на шее. Другие свидетели рассказывали, что там были большие толпы людей и что инка Уари покинул Саксайуаман в окружении 500 каньяри, врагов инков, вооруженных копьями, и свита спустилась в город. Перед собором, на центральной площади Куско, была возведена виселица. На двух площадях, улицах, в окнах и на крышах собралось более 300 000 человек, и Тупак Амару взошел на эшафот в сопровождении епископа Куско. Когда он это делал, в источниках говорится, что

толпа индейцев, полностью заполнивших площадь, увидев прискорбное зрелище, что их повелитель и инка умирает, оглушила небеса, заставив их гудеть от их криков и причитаний.

Гарсиласо говорит, что инка поднял правую руку с раскрытой ладонью и положил ее на ухо, а оттуда постепенно опускал ее, пока не положил на правое бедро. После этого присутствующие прекратили свои крики и песнопения, и наступила такая тишина, что «казалось, во всем городе не родилось ни одной души».

Как рассказывают очевидцы Балтасар де Окампо и фра Габриэль де Овьедо, настоятель доминиканцев в Куско, инка поднял руку, чтобы заставить толпу замолчать, и его последними словами были.

Ccollanan Pachacamac ricuy auccacunac yahuarniy hichascancuta («Прославленный Пачакамак, свидетель, как мои враги проливают мою кровь»).

Испанцы, и среди них вице-король, который наблюдал за исполнением приговора из окна, были очень восхищены этой сценой. С ужасом отметив покорность индейцев своему князю, вице-король послал своего слугу Хуана де Сото, который выехал верхом на лошади с палкой в руке, чтобы проложить путь к эшафоту, и там велел приступить к казни инки. Палач, который был каньяри, приготовил тесак, и Тупак Амару положил голову на плаху «с андским стоицизмом». В момент казни все колокола Куско, включая соборный, начали звонить.

Голову прибили к столбу, а тело отнесли в дом Марии Куси Уаркай, тети обезглавленного монарха, и похоронили на следующий день в главной часовне собора, в присутствии испанских соседей, которые не верили, что скомпрометировали себя перед вице-королем, и всех коренных дворян, потомков инков. Вице-король Толедо сообщил королю Филиппу II о казни Тупака Амару в письме от 24 сентября 1572 года, сообщив ему

то, что ваше величество приказали относительно инков, было сделано.

Некоторые историки указывают, что когда вице-король Толедо покинул свой пост, чтобы вернуться в Испанию, он был принят королем Филиппом II со следующими словами, намекающими на казнь Тупака Амару.

Вы можете идти домой, ибо я послал вас служить царям, а не убивать их.

С его смертью завоевание Тахуантинсуйо официально завершилось.

Источники