Империя Великих Моголов

Mary Stone | 10 июля, 2022

Post Views: 15

Суммури

Империя Великих Моголов — государство, существовавшее на Индийском субконтиненте с 1526 по 1858 год. Сердце империи находилось в Индо-Гангской равнине на севере Индии вокруг городов Дели, Агра и Лахор. На пике своего могущества в конце XVII века империя Великих Моголов охватывала почти весь субконтинент и часть современного Афганистана. На площади 3,2 миллиона квадратных километров проживало от 100 до 150 миллионов человек. В 1700 году его доля в мировом населении оценивалась примерно в 29 процентов.

Сегодня мусульманских правителей по-немецки называют «моголами», «гроссмоголами» или «моголькайсерами». Подобные термины встречаются и в других, в основном западных языках. На государственном и придворном языке персидском, который заменил родной язык Моголов — чагатайский, восточно-тюркский язык — титул правителя был падишах (پادشاه, ДМГ pād(i)šāh). Его можно было сравнить с титулом императора.

Первый Великий Могол Бабур (р. 1526-1530), принц династии Тимуридов из Средней Азии, завоевал Делийский султанат с территории современных Узбекистана и Афганистана. Самым значительным правителем Моголов является Акбар I (р. 1556-1605), который укрепил империю в военном, политическом и экономическом отношении. При Аурангзебе (р. 1658-1707) империя Великих Моголов пережила свое величайшее территориальное расширение. Однако территориальная экспансия настолько перегрузила его в финансовом и военном отношении, что в течение XVIII века он деградировал до региональной державы в политической структуре Индии. Несколько тяжелых военных поражений от маратхов, персов, афганцев и британцев, а также внутренняя династическая борьба за власть и усиление религиозного антагонизма внутри страны между исламской «правящей кастой» и порабощенным большинством населения крестьян-индусов еще больше способствовали ее упадку. В 1858 году последний Великий Могол Дели был свергнут англичанами. Его территория была включена в состав Британской Индии.

Для потомков сохранились богатые свидетельства архитектуры, живописи и поэзии, созданные под влиянием персидских и индийских художников.

Название «Могол» как обозначение правителей северной Индии, вероятно, было придумано в XVI веке португальцами (португальское Grão Mogor или Grão Mogol «Великий Могол»), которые основали миссию иезуитов при дворе Акбара еще в 1580 году, и позже было принято другими европейскими путешественниками в Индии. Оно происходит от персидского مغول mughūl, означающего «монгол». Первоначально «Мог(х)улистан» относился к среднеазиатскому Чагатайскому ханству. Последний был родиной Тимур Ланга, основателя династии Тимуридов и прямого предка первого могольского правителя Бабура. Таким образом, название правильно указывает на монгольское происхождение индийской династии, но игнорирует более точное отношение к Монгольской империи. Это выражается в персидском собственном имени گوركانى gūrkānī Моголов, которое происходит от монгольского kürägän «зять» — намек на брак Тимура в семье Чингисхана. Соответственно, персидское название династии Великих Моголов — گورکانیان Gūrkānīyān. Однако на языке урду император Великих Моголов называется مغل باد شاہ Mughal Bādšāh.

Читайте также, биографии — Лейф

Предыстория

До основания империи Великих Моголов на севере Индии с 1206 года существовал Делийский султанат, который пережил пик своего могущества при Ала уд-Дине Халджи (р. 1297-1316). Ала уд-Дин подчинил себе большую часть Декана, одновременно отбивая нападения монголов с северо-запада. Султан Мухаммад бин Туглук (1325-1351 гг.) стремился к полному объединению центральной и южной частей Индийской империи. Однако его план провалился, и, перенеся столицу из Дели в Даулатабад на Декане, он ослабил позиции султанов на североиндийских равнинах. Начался упадок империи, кульминацией которого стало завоевание и разграбление Дели Тимуром в 1398 году. Хотя Тимур быстро отступил, султанат так и не смог полностью оправиться от разрушительных последствий поражения. Все провинции получили независимость, так что султанат теперь был ограничен территорией вокруг Дели. Даже временное расширение при династии Лоди (1451-1526) не смогло восстановить прежние размеры и мощь империи.

1504-1530: Возникновение при Бабуре

Делийский султанат окончательно пришел в упадок в 1526 году, когда Захир уд-Дин Мухаммад, прозванный Бабуром (перс. «тигр»), победил последнего султана. Бабур был родом из Ферганы (ныне Узбекистан), одного из многочисленных мусульманских мелких княжеств Трансоксании, которыми правили Тимуриды. Бабур был прямым потомком Тимура в шестом поколении по отцовской линии, а его мать даже проследила свою родословную непосредственно до Чингисхана. Унаследовав отцовские владения в Фергане и дважды ненадолго завладев Самаркандом, он был вынужден покинуть родину в 1504 году перед усилившимися узбеками под командованием Шайбани-хана. Он отступил в Кабул, которым отныне управлял как королевством. После исчезновения последнего оставшегося тимуридского двора в Герате в 1507 году, он носил титул падишаха (императора), формально превосходящего шаха (царя), и таким образом претендовал на ведущее положение среди тимуридских князей. Из Кабула он совершил первые исследовательские вылазки через перевал Чайбер на северо-запад Индии (на территорию современного Пакистана), но затем вступил в союз с шахом Сефевидской Персии Исмаилом I, чтобы вернуть Самарканд, который он действительно захватил, но не смог удержать. В обмен на поддержку шаха он должен был публично исповедовать шиитский ислам, но позже вернулся к суннитской вере, в чем, вероятно, был также внутренне убежден. Это также подтверждается тем фактом, что Бабур воспитал своего сына Хумаюна в суннитской вере. Повторная неудача самаркандского предприятия, казалось, окончательно привела к решению обратиться к Индии, тем более что Бабур, благодаря своему предку Тимуру, мог претендовать на владения делийского султана. Последний, однако, отказался подчиниться Бабуру.

Готовясь к индийской кампании, Бабур ввел пушки и ружья по османскому образцу, которые до этого никогда не использовались в полевых сражениях в Северной Индии. В 1522 году пал Кандагар, а к началу 1526 года он распространил свою власть далеко в Пенджаб. Там, 20 апреля того же года, произошло решающее столкновение с численно явно превосходящей армией султана Ибрагима II: использование огнестрельного оружия, высокая мобильность конных лучников на флангах и оборонительная тактика, вдохновленная османской армией, помогли Бабуру одержать превосходную победу над последним султаном Дели в битве при Панипате. Заняв Дели и Арагу, которая двумя десятилетиями ранее стала столицей династии Лоди, он провозгласил себя императором Индостана, создав тем самым империю Великих Моголов.

Тем не менее, правление Бабура было далеко от упрочения, поскольку появился новый враг в лице раджпутского принца Рана Санга из Мевара. Последний стремился восстановить индуистское правление в Северной Индии и с этой целью создал конфедерацию с другими раджпутскими правителями. Бабуру пришлось уговаривать своих солдат, которых призывали вернуться в Кабул, остаться с помощью щедрых вознаграждений из государственной казны побежденного султана. Только после победы над раджпутской конфедерацией 17 марта 1527 года в битве при Хануа его правление в Индостане стало в некоторой степени безопасным.

В результате Бабур много путешествовал по своей новой империи, подавил несколько восстаний и раздавал щедрые подарки своим подданным и родственникам, что легло тяжелым бременем на государственную казну. Он был решительно либеральным и примирительным по отношению к своим подданным, но сохранил почти без изменений административные структуры династии Лоди, которые основывались на предоставлении джагиров (вотчин) и, следовательно, местной лояльности. В 1530 году сын Бабура Хумаюн унаследовал внутренне неустойчивую империю, простиравшуюся от Гиндукуша до Бихара.

1530-1556: правление Хумаюна и Суридское междуцарствие

Время правления Хумаюна было отмечено неудачами, которые временно лишили императора контроля над его империей и почти положили конец правлению Моголов в Индии менее чем через 15 лет. Согласно традиции Тимуридов, все законные сыновья правителя имели право на престол. Хумаюн, которого считали уступчивым и суеверным, а порой даже ребенком, поэтому оказался втянутым в споры со своими сводными братьями. Кроме того, существовали внешние угрозы. На юго-западе вел экспансию Султан Бахадур из Гуджарата, а в Бихаре на востоке Шер Хан Сури готовил восстание как лидер группы пуштунов, поступивших на военную службу к династии Лоди. Оба отказались присягнуть на верность Хумаюну после его восшествия на престол.

Хумаюн, который предпочел посвятить себя планированию новой столицы, только в 1535 году решил начать кампанию против Гуджарата, которая поначалу была успешной. Начало восстания Шер Хана в Бихаре заставило его вернуться в Агру и отказаться от завоеванных территорий. В 1537 году он выступил против Шер Хана, который перед встречей разграбил бенгальскую столицу Гаур и отныне называл себя Шер Шахом. В Чаусе, к востоку от Варанаси, в 1539 году Хумаюн потерпел поражение от Шер Шаха, который сначала согласился на отступление своей армии, но затем совершил ночной налет на лагерь Хумаюна и загнал его солдат в Ганг, где большинство из них утонуло. Сам Хумаюн едва не погиб, если бы слуга не спас ему жизнь. Тем временем его сводный брат Хиндал безуспешно пытался узурпировать трон. Тем не менее, ссора между братьями и сестрами разделила и деморализовала войска Хумаюна. Битва при Каннаудже в 1540 году стала для Индостана окончательным поражением. Хумаюн бежал в Персию, ко двору Тахмаспа I. Только с помощью персидской армии ему удалось вернуть Кабул в 1545 году.

Шер Шах основал недолговечную династию Суридов в качестве султана Дели. Обширные административные и финансовые реформы должны были укрепить правление, но спор о престолонаследии вверг Суридов в хаос в 1554 году, что позволило Хумаюну вернуться в Индию годом позже. Опираясь на реформы Шер Шаха, Хумаюн планировал создать новую административную систему. Его внезапная смерть в 1556 году помешала осуществлению этого проекта.

Читайте также, биографии — Кокто, Жан

1556-1605: Консолидация Акбаром

Старший сын Хумаюна Акбар был бесспорным представителем династии, но его империи угрожали потомки Суридов. Воспользовавшись их раздорами и слабостью недавно восстановленной империи Великих Моголов, индусский суридский генерал Хему самовольно занял Дели и провозгласил себя раджой в октябре 1556 года, но был разбит армией Акбара во второй битве при Панипате 5 ноября. В течение года оставшиеся суриды также были окончательно побеждены. Таким образом, империя Великих Моголов на время оказалась в военной безопасности.

Благодаря многочисленным кампаниям и политическим бракам Акбар значительно расширил империю. В 1561 году был покорен центрально-индийский султанат Мальва. В 1564 году пала Гондвана, в 1573 году — Гуджарат, а в 1574 году — Бихар. Бенгалией для Акбара управлял Сулейман Каррани. После его смерти начались восстания, которые Акбар подавил в 1576 году. Теперь эти территории были официально присоединены к империи Великих Моголов и переданы под управление губернаторов провинций. Большое значение имело подчинение сильных в военном отношении раджпутских государств, полной интеграции которых до этого не удавалось достичь ни одной исламской империи. Благодаря умелой брачной политике Акбар постепенно ослабил раджпутов. В то же время он предпринял военные действия против враждебных ему князей. В 1568 году войска Моголов захватили сильнейшую раджпутскую крепость Читтор после осады, длившейся несколько месяцев, и расправились с мирным населением. В течение нескольких лет все раджпутские князья, за исключением Раны Удайпура, окончательно признали верховенство империи Великих Моголов. Впоследствии раджпуты были важной опорой армии, по крайней мере, до тех пор, пока Аурангзеб не настроил их против себя своей нетерпимой политикой.

Помимо завоевательных походов, Акбар был первым правителем Великих Моголов, который посвятил себя внутренней консолидации империи. Одной из важнейших основ была религиозная терпимость по отношению к индуистскому большинству населения империи. Хотя при предыдущих мусульманских правителях на Индийском субконтиненте существовало сотрудничество между двумя религиозными группами, степень религиозного примирения при Акбаре вышла далеко за рамки того, что было при предыдущих правителях. При Акбаре на государственную службу поступило больше индусов, чем когда-либо прежде, а специальные налоги на немусульман были отменены. Сам Акбар все дальше и дальше отходил от ортодоксального ислама и даже провозгласил собственную религию под названием дин-и илахи («Божественная вера»). Он также продолжил реформу провинциальной администрации и сбора налогов, начатую Шер Шахом, в значительной степени заменив феодальную систему, еще использовавшуюся при Бабуре, на более рациональную, централизованную гражданскую службу. В социальной сфере Акбар стремился, в частности, отменить детские браки и сожжение вдов (сати), стандартизировать единицы измерения и улучшить систему образования. Однако многие из его современных идей имели лишь ограниченный эффект из-за широко распространенной коррупции.

Политика религиозной терпимости и отказ Акбара от ортодоксального суннитского ислама побудили некоторых консервативных религиозных ученых призвать его сводного брата Хакима к восстанию в Кабуле. Империя Великих Моголов оказалась в угрожающей ситуации, поскольку Хаким получил помощь от пуштунов, проживающих в Бенгалии, которые уже однажды поддержали Шер-шаха и теперь поднимали восстание. Летом 1581 года Акбар вошел в Кабул и подавил восстание Хакима, восстановив тем самым единство империи. За умиротворением западных и восточных провинций последовало завоевание Кашмирской долины в 1586 году, Синда в 1591 году.

С 1593 года Акбар предпринял несколько кампаний по завоеванию Декана, но лишь с умеренным успехом. Таким образом, хотя шиитский Деканский султанат Ахмаднагар был разгромлен в 1600 году, он не был полностью интегрирован. После смерти Акбара в 1605 году она временно восстановила свою независимость.

Тем не менее, правление Акбара настолько укрепило империю Великих Моголов внутри и снаружи, что она смогла стать неоспоримой верховной державой Южной Азии. Централизованная административная система Акбара сделала империю Великих Моголов одним из самых современных государств эпохи раннего модерна. Ни одна предыдущая империя в истории Индии не была способна постоянно и эффективно управлять такой большой территорией, хотя древняя империя Маурья при Ашоке и средневековый Делийский султанат при династии Туглуков превосходили по размерам империю Великих Моголов Акбара.

1605-1627: Фаза относительного мира при Джахангире

Старший сын Акбара Селим взошел на трон в 1605 году под именем Джахангир (по-персидски «завоеватель мира»). При нем империя Великих Моголов пережила период относительного мира, что способствовало ее дальнейшему укреплению. Решающую роль в этом сыграли жена Джахангира Нур Джахан и ее семья, которые все больше и больше влияли на имперскую политику. Сын Джахангира Хуррам, который позже сменил его на посту Шах-Джахана, также достиг важного положения при дворе при жизни своего отца. Либеральная политика Акбара была продолжена, включая смягчение законов о наследовании и улучшение защиты собственности. Кроме того, правление Джахангира было периодом ярко выраженного художественного творчества, что соответствовало наклонностям правителя.

В 1614 году было достигнуто окончательное умиротворение Раджпутаны путем подчинения последнего еще независимого раджпутского государства Удайпур (Мевар). Хуррам, которому Джахангир поручил кампанию против Удайпура, опустошил и разграбил земли рана Удайпура и в конце концов путем дипломатических переговоров заставил последнего присягнуть на верность империи Великих Моголов. Среди немногих военных завоеваний самым значительным было гималайское княжество Кангра (1620). В отличие от этого, попытки, предпринимавшиеся с 1616 года и далее, сдвинуть границу на Декане на юг были менее успешными. Прежде всего, партизанская тактика Малика Амбара, полководца на службе Ахмаднагара, не позволила империи Великих Моголов расшириться в Декан.

В последние годы правления Джахангира борьба за власть между неофициальным правителем Нур Джаханом и Хуррамом, который к тому времени уже называл себя Шах Джаханом (в переводе с персидского — «Король мира»), привела к беспорядкам. Когда в 1622 году Кандагару угрожали войска персидского шаха Аббаса I, Шах-Джахан поднял восстание с армией, которой командовал на Декане. Действия могольской армии против него привели к опустошению Кандагара, который вскоре отошел к Персии. Восстание Шах-Джахана продолжалось четыре года.

После смерти Джахангира в 1627 году визирь Асаф Хан сверг Нур Джахан и помог Шах Джахану занять трон, убив всех остальных претендентов на престол.

Читайте также, биографии — Эдуард I

1628-1658: культурный расцвет при Шах-Джахане

Шах-Джахан считается самым гламурным правителем Великих Моголов, при котором двор достиг вершины своего великолепия, а архитектура в смешанном индийско-исламском стиле достигла наивысшего расцвета. Самое известное здание Моголов, Тадж-Махал в Агре, было построено как гробница для жены шаха Джахана Мумтаз Махал, как и многие другие выдающиеся архитектурные памятники. Однако покровительство Шах-Джахана искусству легло тяжелым бременем на государственную казну. Инфляцию удавалось сдерживать лишь с трудом, а повышение налогов на урожай вызвало отток населения из сельской местности.

Дорогостоящие военные неудачи также оказали негативное влияние на экономику империи. Хотя война на Декане, которая велась со времен Акбара, показала первые ощутимые успехи — в 1633 году Ахмаднагар был разбит и окончательно аннексирован, в 1636 году Голконда подчинилась, хотя и лишь символически, и в том же году второй деканский султанат, Биджапур, который теперь еще существовал, был вынужден платить дань по договору — за первыми победами последовала серия неудач. В 1646 году волнения в Трансоксании побудили Шах-Джахана начать кампанию против узбеков, чтобы вернуть себе прародину Великих Моголов, особенно Самарканд, который его предок Бабур трижды занимал на короткое время. Через год кампания закончилась поражением. Кроме того, разгорелся спор с Персией из-за важного торгового города Кандагар, который вернулся во владения империи Великих Моголов в 1638 году в результате переговоров между персидским губернатором и Великими Моголами. В 1649 году Кандагар снова пал перед Персией. Три последовательные осады не изменили ситуацию, главным образом потому, что персидская артиллерия превосходила артиллерию Моголов. Персия все больше превращалась в угрозу для империи Великих Моголов, тем более что ее шиитский сосед находился в дружеских отношениях с Деканскими султанатами, которые также были шиитами. Антагонизм Персии и связанное с ним снижение персидского влияния при дворе Великих Моголов также могли стать причиной прихода к власти в империи Великих Моголов суннитских улама, хотя принцип религиозной терпимости Акбара и Джахангира не был полностью подорван.

Соперничество между сыновьями Шах-Джахана Аурангзебом и Дара Шикохом за престолонаследие ознаменовало последние годы его правления. Дара Шикох препятствовал прогрессу на Декане с помощью интриг, где Аурангзеб двинулся против Голконды в 1656 году и Биджапура в 1657 году. Когда в конце 1657 года Шах Джахан тяжело заболел, его сыновья Шах Шуджа — губернатор Бенгалии — и Мурад Бахш — губернатор Гуджарата — провозгласили себя императорами, чтобы предотвратить возможный захват власти их старшим братом Дара Шикохом. Аурангзеб, тем временем, смог убедить Мурада позволить ему получить свою армию для похода против Дели с объединенными силами. Шах Шуджа был разбит Дара Шикохом под Варанаси в феврале 1658 года, а последний был разбит Аурангзебом под Агрой 29 мая 1658 года. В Агре Аурангзеб захватил своего отца, который умер в тюрьме в 1666 году. После того как Аурангзеб арестовал и своего брата Мурада, он в том же году провозгласил себя императором.

Читайте также, битвы — Осада Кандии

1658-1707: Южная экспансия и зарождающийся упадок при Аурангзебе

Правление Аурангзеба характеризовалось двумя противоположными тенденциями: с одной стороны, он расширил империю Великих Моголов далеко на юг и охватил почти весь Индийский субконтинент; с другой стороны, он расшатал экономическую основу империи Великих Моголов постоянными войнами. Проводя политику религиозной нетерпимости, он нарушил симбиоз между мусульманской элитой и индусскими подданными, который был создан его предшественниками. В последней трети его правления уже доминировала борьба с угрожающим упадком империи.

Аурангзеб укрепил свое правление, казнив своих братьев и соперников Дара Шикоха и Мурада Бахша. Его третий брат и противник, Шах Шуджа, бежал в изгнание в Аракан после военного поражения от Аурангзеба и был замучен там до смерти в 1660 году вместе со своей семьей и частью свиты. Ислам служил Аурангзебу легитимацией правления, и, в отличие от своих предшественников, он строго применял его законы в империи. Самыми радикальными мерами были восстановление налога на опрос немусульман (джизья), который Акбар отменил в 1564 г., и запрет на новое строительство индуистских храмов и мест поклонения других религиозных общин в 1679 г. По всей стране были разрушены многочисленные храмы, построенные незадолго до этого. Теократическая политика Аурангзеба создала напряженные отношения между индусами и мусульманами, что серьезно нарушило внутренний мир империи Великих Моголов и вызвало противодействие индуистских княжеских домов. Так, вторжение в 1679 году в индуистское раджпутское государство Марвар, правитель которого умер без наследника, вызвало волнения среди раджпутов, которые тлели до самой смерти Аурангзеба.

На Декане наряду с Биджапуром и Голкондой у Могольской империи появился третий сильный враг. Индус Шиваджи сумел объединить племена маратхов под своим руководством с середины XVII века и был занят строительством индуистского государства. Шиваджи, как и Малик Амбар полувеком ранее, использовал партизанскую тактику, а также чрезвычайно успешно применял дипломатию, чтобы натравить своих соседей, включая Моголов, друг на друга. В 1664 году ему даже удалось разграбить самый важный портовый город империи Великих Моголов — Сурат. Во время посещения двора Аурангзеба он был схвачен, но ему удалось бежать и основать империю в западном Декане. В 1681 году отрекшийся сын Аурангзеба Акбар заключил союз с Самбхаджи, преемником Шиваджи. Это побудило Аурангзеба сосредоточить все свои силы на завоевании Декана. С этой целью он перенес столицу и, таким образом, центр тяжести империи в Аурангабад. Поначалу кампания в Декане была чрезвычайно успешной: Биджапур пал в 1686 году, а Голконда — годом позже. Оба государства были включены в состав империи Великих Моголов, которая теперь охватывала весь субконтинент, за исключением Малабарского побережья и районов к югу от Кавери. В 1689 году контроль над Деканом, казалось, был окончательно обеспечен захватом и казнью Самбхаджи. Однако на самом деле маратхи не были побеждены, а лишь раздроблены на мелкие фракции. Шиваджи вдохнул новый дух сопротивления, который невозможно было сломить отдельными военными победами. Остаток своей жизни Аурангзеб провел на Декане, сражаясь с вождями племен маратхи. Тем временем его авторитет в Индостане, настоящем сердце империи Великих Моголов, заметно ослабевал. Однако такие восстания, как восстания джатов в районе Дели и Агры и сикхов в Пенджабе, также были результатом непосильных налогов, которые стали необходимы для финансирования военных кампаний.

Аурангзеб совершил ту же ошибку, что и Мухаммад бин Туглук в 14 веке, пренебрегая своей властной базой на севере и тем самым нарушив управление. Империя стала слишком напряженной и финансово перегруженной из-за экспансии в труднопроходимый и трудноконтролируемый Декан, который также приносил гораздо меньше налоговых поступлений, чем плодородные равнины севера. Только личный авторитет Аурангзеба все еще удерживал империю, в то время как император не доверял и даже подавлял способных лидеров — таких, которыми обладали предыдущие правители в виде генералов, министров или зависимых людей.

1707-1858: Упадок и падение

После смерти Аурангзеба в 1707 году главой государства стал его сын Бахадур Шах. Он заключил мир с маратхами и признал их господство в западном Декане, чтобы иметь возможность использовать армию Великих Моголов для подавления восстания сикхов на севере. Однако отступники-раджпуты все больше выходили из-под контроля. Его амбициозные попытки вновь консолидировать империю посредством всеобъемлющих реформ по примеру Акбара не увенчались успехом из-за уже наступившего упадка административных структур. Многие должности на государственной службе стали наследственными, включая должность губернатора Бенгалии, что затрудняло сбор налогов. Бахадур Шах, взошедший на престол в преклонном возрасте, умер в 1712 году, пробыв у власти всего пять лет.

Преемники Бахадур Шаха не смогли сохранить имперскую власть. Его сын Джахандар-шах был убит после нескольких месяцев пребывания на троне. Ответственными за убийство были Сайиды, два брата, которые служили командирами при дворе Великих Моголов и в последующие годы стали одним из главных факторов власти при дворе. Фаррух Сияр правил всего лишь как марионетка Сайидов, союзных с маратами. Во время его правления 1713-1719 годов британская Ост-Индская компания, утвердившаяся в качестве ведущей европейской торговой компании на индийском побережье в течение XVII века, получила далеко идущие концессии в прибыльной индийской торговле. Однако улучшение финансового положения, на которое надеялись, стимулируя внешнюю торговлю, не оправдалось, поскольку англичане знали, как использовать растущую экономическую зависимость Моголов от морской торговли европейцев. Провинции империи Великих Моголов также могли удерживаться только за счет концессий, превращавших их в полуавтономные государства.

В 1719 году Сайиды убили и Фаррух Сияра, который оказался не в состоянии восстановить империю до прежнего могущества. Началась кровавая борьба за власть, из которой Мухаммад-шах (р. 1719-1748) вышел победителем. Он казнил сайидов, но в остальном оставил власть другим группам интересов, сформировавшимся при императорском дворе со времен Бахадур-шаха. Управление ограничивалось назначением губернаторов, провинции которых лишь номинально подчинялись императору. В 1724 году визирь Мухаммад-шаха Асаф Джах I ушел в отставку. Он де-факто отделил свою провинцию Декан от имперского союза и управлял ею как Низам Хайдарабада. В результате империя потеряла треть своих государственных доходов, а также почти три четверти военного имущества.

Слабостью империи воспользовался афшаридский правитель Персии Надир-шах. В 1739 году он разбил могольскую армию в битве при Карнале к северу от Дели, недалеко от исторических полей сражений в Панипате, и мирно вошел в Дели после заключения соглашения. Когда против него вспыхнуло восстание, он приказал устроить резню, разграбил весь город, включая казну Моголов, и вернулся в Персию. Этим он окончательно нанес смертельный удар по империи Великих Моголов: Процесс «регионализации власти», начавшийся ранее, теперь быстро продолжился и вскоре ограничил территорию фактического правления Моголов только регионом вокруг Дели и Агры. Бенгалия и Авадх получили фактическую независимость, хотя формально они признавали сюзеренитет императора Великих Моголов и платили символическую дань. Персидская граница была перенесена на Инд. В то же время маратхи расширили свои владения в Мальве и Гуджарате.

Империя Великих Моголов одержала свою последнюю военную победу в 1748 году в Сирхинде, к северо-западу от Дели, над афганским правителем Ахмад Шахом Дуррани, но Мухаммад Шах умер через несколько дней, а его слабые преемники были уже не в состоянии противостоять афганцам. Последняя аннексировала Пенджаб, Синд и Гуджарат. В 1757 году они разграбили Дели. В том же году британская Ост-Индская компания победила наваба Бенгалии в битве при Пласси и вынудила его уступить территорию вокруг Калькутты. Это положило начало британскому территориальному правлению в Индии, которое в последующие годы распространилось на всю Бенгалию, а после победы в битве при Баксаре в 1764 году — и на Бихар. Англичане, которые расширялись с востока на территории бывших Великих Моголов, стали серьезной угрозой для империи Великих Моголов. Маратхи также быстро продвигались все дальше и дальше на север, но были разбиты афганцами в третьей битве при Панипате в 1761 году.

Только в 1772 году Великий Могол Шах Алам II (р. 1759-1806), находившийся в изгнании в Аллахабаде во время Афгано-Маратхской войны, смог вернуться в Дели при поддержке маратхов. Ослепленный мародерами-афганцами в 1788 году при Гуламе Кадире, он был вынужден в 1803 году принять в качестве защищающей державы британскую Ост-Индскую компанию, которая двумя годами ранее уже навязала Авадху договор о защите. Хотя Великие Моголы формально продолжали править, реальная власть теперь принадлежала британскому резиденту. Территория Моголов была ограничена Красным фортом в Дели.

В 1858 году номинальное правление Великих Моголов также закончилось после того, как британцы подавили Великое восстание, вспыхнувшее годом ранее. Бахадур Шах II (р. 1838-1858), которого восставшие солдаты против его воли провозгласили символическим лидером мятежа, был признан виновным в соучастии в восстании военным трибуналом в марте 1858 года, низложен и сослан в Рангун в оккупированной британцами части Бирмы, где умер в 1862 году. Его территория, наряду со всеми другими территориями, находившимися под прямым контролем Британской Ост-Индской компании, была передана новообразованной колонии Британская Индия 2 августа 1858 года, вступив в силу с 1 ноября. Британская королева Виктория приняла титул императрицы Индии в 1876 году в продолжение правления Великих Моголов.

Многие элементы, характерные для современных государств сегодня, такие как централизованное управление, начисление налогов на основе точного землеустройства или существование государственной бюрократии, впервые можно наблюдать в Индии во времена империи Великих Моголов. По этой причине его, безусловно, можно сравнить с современными абсолютистскими государствами Европы и, подобно им, охарактеризовать как государство «раннего модерна». Однако империя Великих Моголов имела некоторые явные отличия по сравнению не только с современными государствами Европы, но и с сегодняшним днем: империя Великих Моголов не была государством с четко определенными границами, а скорее лоскутным одеялом из различных территорий с — с точки зрения их образа жизни — очень разными группами населения. Соответственно, осуществление власти отнюдь не было единообразным. Пахотные территории с оседлым населением гораздо эффективнее контролировать, чем леса и бесплодные земли с частично кочевым или полукочевым племенным населением, которое трудно контролировать логистически. Между такими племенными районами, как районы проживания гондов, бхилов и других народов в центральной Индии или пуштунов на территории современных Пакистана и Афганистана, и непосредственно контролируемыми частями империи существовали подвижные границы, которые делили империю внутри. Тем не менее, густая сеть дорог и тропинок связывала все регионы, включая племенные районы, с городскими центрами, что позволяло мобилизовать ресурсы через внутренние границы.

Читайте также, цивилизации — Маджапахит

Налогообложение

Моголы отличались от предыдущих делийских султанов своей администрацией, ориентированной на непрерывность, что в основном было делом рук Акбара. Он, его министры и преемники (за исключением Аурангзеба) стремились править в первую очередь с политической, а не религиозной точки зрения, чего еще не было у самых могущественных делийских султанов. Соответственно, империя Великих Моголов была более стабильной.

Династия Лоди управляла Делийским султанатом, предоставляя завоеванные территории в качестве военных вотчин (джагир) военным государям, которых можно было быстро удовлетворить. Эта система допускала определенную степень контроля султана над пожалованными таким образом провинциями, но в то же время таила в себе опасность превращения вотчин в наследственные территории, которые могли отделиться от центральной власти. Более того, лишь относительно небольшая часть собранных налогов передавалась центральному правительству. Когда Бабур подчинил себе Делийский султанат и тем самым установил власть Моголов, он принял систему джагиров своих предшественников. Его сын Хумаюн организовал управление менее систематично по астрологическому принципу, распределив государственные должности по четырем элементам: земля (сельское хозяйство), вода (ирригация), огонь (армия) и воздух (другие ведомства, включая религию). В политическом плане эти подходы к реформированию администрации оставались бессмысленными.

Только всеобъемлющие административные реформы, которые Акбар проводил в течение своего почти 50-летнего правления, обеспечили долгосрочный успех правления Великих Моголов. Акбар развил налоговую систему Шер Шаха, которая устанавливала ставки налога на недвижимость в провинциях на основе местных цен. Акбар также определил налоговые ставки, принимая во внимание иногда значительные региональные различия в ценах, собрав все вотчины, проведя их повторное измерение и собрав данные о налогах и ценах в провинциях за десять лет. На основе определенных средних значений он произвел оценку и обновление налоговых ставок. При Акбаре урожай облагался налогом; треть продукции должна была быть выплачена деньгами или натурой. Преимуществом для крестьян было то, что в случае неурожая не нужно было платить налоги; недостатком — то, что в случае серии хороших урожаев государство ничего не могло сделать с природными продуктами. Преемники Акбара отказались от системы налогообложения в неизвестный момент времени: они вновь ввели налогообложение по фиксированной ставке. В целом, существовали налоги на землю — безусловно, самый важный источник дохода в аграрной империи Великих Моголов, — таможенные пошлины, налоги на чеканку монет и наследство, а также налог на опрос немусульман (джизья). Акбар отменил последний в 1564 году, но Аурангзеб вновь ввел его в 1679 году. Позже она была отменена и вновь введена по разным поводам, но в то время, когда налоговая система Моголов уже перестала функционировать в полной мере.

Начиная с Акбара, территориальное деление на налоговые округа включало коронные земли (халиса) в дополнение к традиционным джагирам. Последние находились под непосредственным управлением императора Великих Моголов, и собранные там налоги поступали непосредственно в государственную казну. Джагир был закреплен за военным дворянином (джагирдаром), который отвечал за сбор налогов. Однако земля всегда оставалась собственностью государства. Джагирдарам разрешалось оставлять себе только фиксированную часть полученного налогового дохода в качестве частного дохода; все, что сверх этого, должно было быть выплачено в государственную казну под надзором имперских чиновников. Кроме того, джагирдары регулярно обменивались, чтобы противостоять опасности формирования династии или домашней власти в провинциях. Недостатком этой процедуры было то, что джагирдары были мало заинтересованы в процветании своей вотчины, поскольку не могли ее содержать. Вместо этого они часто стремились выжать как можно больше налогов в свою пользу, прежде чем их перевели в другую часть империи.

Читайте также, биографии — Николай II

Аппарат правительства и государственной службы

Одной из главных особенностей административной системы Моголов была высокая степень централизации, в отличие от свободной структуры Делийского султаната. Центральному правительству подчинялись провинции (суба), которые, в свою очередь, делились на округа (саркар), подразделения которых назывались паргана. Центральный административный аппарат возглавлял премьер-министр (вакиль), самым важным подчиненным которого был министр финансов (диван-и кулл или вазир-и мамалик). Последний отвечал за координацию сотрудничества нескольких высших финансовых чиновников, в первую очередь дивана-и халиса (ответственного за государственные доходы), дивана-и тана (выплата заработной платы), мустауфи (аудит) и мир-самана (управление двором и императорскими мастерскими). Другим подчиненным министра финансов был мир-бакши, который занимался армейскими делами и, таким образом, поскольку все чиновники имели воинское звание, также должен был следить за тем, чтобы администрация функционировала должным образом. Садр ас-судур, отвечавший за религиозные дела, находился в прямом подчинении императора и всегда занимал высшую судебную должность (кади аль-кудат) в государстве, поскольку отправление правосудия основывалось на исламском праве, шариате.

Эта административная структура была отражена и в провинциях, во главе которых стоял губернатор (сипасалар, низам-и суба или субадар). Провинциальные чиновники, однако, подчинялись не губернатору, а императорскому чиновнику соответствующего департамента. Это привело к пирамидальной административной иерархии, которая, с одной стороны, позволяла эффективно контролировать провинции со стороны центрального правительства, но с другой стороны, из-за размеров империи Великих Моголов, сильно раздула государственный аппарат. Бюрократические усилия были огромны. Тем не менее, административная система при Акбаре была чрезвычайно эффективной, по крайней мере, в коронных землях. Только при его преемнике Джахангире постепенно распространились коррупция и чрезмерные амбиции: Офицерам все чаще платили землей, а генералы и министры боролись за власть в администрации.

Читайте также, биографии — Микеланджело

Военные

Хотя мусульмане иностранного происхождения или происхождения в основном составляли высший класс Моголов, статус наследственного дворянства, известный в Европе, в империи Великих Моголов не существовал. Статус человека зависел исключительно от его положения в армии, независимо от того, был ли он на самом деле занят на военной службе или в гражданской администрации. Даже художники при дворе Великих Моголов имели воинское звание. Таким образом, официальные должности можно было получить только через военную карьеру. И наоборот, не каждый военный, имеющий воинское звание, был также офицером.

В соответствии с военным характером администрации Великих Моголов, зарплата высших и средних чиновников соответствовала их воинскому званию (мансаб), которое, в свою очередь, зависело от количества содержащихся кавалерийских частей. Носитель мансаба назывался мансабдар. Однако в мирное время мансабдары все больше и больше сокращали свою военную силу, так что во время войны их жалование приходилось повышать, чтобы восстановить прежнее количество конных отрядов. Чтобы обуздать эту инфляционную тенденцию, Акбар ввел систему двойных рангов, которая регулировала размер жалования (зат) независимо от численности кавалерии (сувар), которую необходимо было содержать. Только император Великих Моголов мог назначить, повысить или понизить в должности мансабдара; эти звания не были наследственными. Мансабдары получали вознаграждение либо деньгами, либо джагиром. Их растущее число означало, что при Акбаре 75%, а при Джахангире уже 95% всей земли было выделено под джагир.

Поэтому прогрессирующая нехватка пахотных земель, которые можно было отдать под джагир, сделала расширение империи экономической необходимостью. Только благодаря территориальной выгоде можно было удовлетворить растущее число последователей, косвенно обогащаясь на завоеванных территориях. Для Аурангзеба покорение Декана в 1686 году было вопросом

Лояльность мансабдаров была необходима Моголам прежде всего потому, что среди них было распределено подавляющее большинство всех конных и неконных частей армии. Кроме того, существовала небольшая постоянная армия, которая состояла в основном из кавалеристов и представляла собой элиту армии. Предположительно, однако, его численность никогда не превышала 45 000 человек. Включая контингенты мансабдаров, империя на пике своего могущества могла мобилизовать от 100 000 до 200 000 кавалеристов. Считается, что общая численность армии, включая все региональные ополчения, во времена Акбара составляла более 4,4 миллиона солдат, что является очень значительным числом по сравнению с общей численностью населения в 100-150 миллионов человек. Однако, как и большинство великих индийских империй, империя Великих Моголов была чисто сухопутной державой. Правители были мало заинтересованы в создании мощного военно-морского флота. Акбар и Аурангзеб действительно построили несколько мореходных канонерских лодок, но они не были равны кораблям европейских военно-морских держав, представленных в Индии.

Крах государства государственной службы

Развал могольской бюрократии был инициирован Аурангзебом, который к концу своего правления сильно пренебрег управлением провинциями и, соответственно, центральным контролем над периферией в пользу военных целей. После его смерти в 1707 году региональные силы при слабых правителях все больше укреплялись. Правители Бенгалии, Авадха и Декана (Хайдарабада) завещали свои провинции потомкам, создав таким образом династические региональные империи, но без открытого разрыва с Моголами. Губернаторы по-прежнему официально назначались императором, но на самом деле это лишь узаконивало их династическое правление. Обретенная независимость выражалась в удержании налогов и отказе от военной помощи империи Великих Моголов.

Капиталы

Столица империи Великих Моголов была официальной резиденцией соответствующего правителя, где также жили императорский двор и императорская семья. По политическим и стратегическим причинам Моголы несколько раз переносили место своего пребывания. В общей сложности пять городов в разное время были столицами: Агра (1526-1540, 1556-1571, 1598-1648), Дели (1540-1556, 1648-1682, 1707-1858), Фатехпур Сикри (1571-1585), Лахор (1585-1598) и Аурангабад (1682-1707).

В начале XVI века Сикандар II перенес столицу Делийского султаната из Дели, давшего название государству, в Агру, расположенную примерно в 200 километрах к югу и до того времени малозначительную, где с 1526 года проживал Бабур в качестве первого Могола. Хумаюн планировал построить новую столицу под названием Дин-панах («Прибежище веры») на южной окраине Дели. Первый камень был заложен в 1533 году, но строительство города не было завершено, когда Хумаюн был изгнан из Индии Шер-шахом в 1540 году. Шер Шах перенес резиденцию обратно в Дели и приказал построить на месте запланированной Хумаюном столицы крепость Пурана-Кила, которая стоит и по сей день.

Акбар снова вершил суд в Агре до 1569 года, когда он решил построить новую резиденцию в деревне Сикри, в 35 километрах к юго-западу от Агры. В Сикри жил член мусульманского ордена Чишти, с которым Акбар поддерживал дружеские отношения. В 1571 году строительство было настолько продвинуто, что Акбар перенес туда свой двор. Новая столица была названа Фатехпур Сикри, но утратила свое значение уже в 1585 году, когда Акбар и его двор переехали в Лахор, чтобы быть ближе к кампаниям на северо-западе империи. Лишь небольшая часть города оставалась обитаемой, предположительно, отсутствие воды ухудшило условия жизни. Лахор также оставался лишь временной резиденцией власти. После успешного расширения империи Великих Моголов на северо-запад, Акбар вернулся в Агру в 1598 году.

Шах-Джахан основал новый город Дели в 1638 году по случаю десятой годовщины своего восшествия на престол. Шахджаханабад (ныне Старый Дели), названный в его честь, был в основном завершен к 1648 году и оставался резиденцией Моголов до 1858 года, с перерывом с 1682 по 1707 год, когда Аурангзеб оставался в Аурангабаде, чтобы оттуда руководить кампаниями на Декане.

Однако на самом деле правители Великих Моголов обычно оставались в своих столицах лишь на короткое время. Как показало современное исследование, в период с 1556 по 1739 год правители Великих Моголов провели около 40 процентов своего правления в палаточных лагерях, потому что они путешествовали, находились в походах или на длительной охоте. Таким образом, передвижной двор Моголов был не просто пережитком кочевого образа жизни их туркомонгольских предков, а характерной чертой правления Моголов. Таким образом, можно было не только осуществлять местный контроль, но и укреплять лояльность и внушать подданным мысль о «вездесущности» правителя.

Кашмир был популярным местом проживания со времен Акбара, но Моголы также регулярно посещали северо-запад империи и неспокойный Декан на несколько месяцев. Только Шах-Джахан менял место жительства 36 раз за время своего 30-летнего правления. Во время путешествий Моголы жили в обширных палаточных лагерях, оборудование которых всегда перевозилось в двух экземплярах, чтобы во время пребывания императора второй, идентичный лагерь можно было разбить уже на следующем предполагаемом месте пребывания. Их сопровождал весь двор и различное количество пеших и конных воинов, в зависимости от цели путешествия. Верблюды, лошади, волы и слоны служили в качестве вьючных животных. По единодушным отзывам европейских наблюдателей XVII века, странствующий двор Моголов напоминал блуждающий город, в котором могло находиться несколько сотен тысяч человек и столько же животных.

Общая экономическая система

Империя Великих Моголов была аграрным государством, процветание которого основывалось на излишках сельскохозяйственного производства, которые изымались в виде земельных налогов и пополняли государственную казну. В Индии около 1600 года было достаточно плодородных пахотных земель и производительность труда примерно соответствовала производительности труда западноевропейского фермера, так что от четверти до половины урожая можно было собирать в виде налогов, оставляя крестьянам чуть больше, чем нужно для выживания. При Акбаре денежные платежи все чаще заменяли привычные ранее натуральные налоги. Налоговые поступления в основном расходовались или накапливались для нужд армии (включая военно-организованную администрацию) и двора Великих Моголов. При преемниках Акбара, особенно при Шах-Джахане, налоговое давление на крестьян усилилось, чтобы иметь возможность финансировать все более показное содержание двора и дорогостоящие военные кампании. Тем не менее, средний уровень жизни индийского крестьянина во времена Шах-Джахана все еще был примерно на треть выше, чем у европейского фермера.

Хотя Акбар отремонтировал важные торговые пути и поощрял развитие торговли и ремесел, например, с помощью государственных займов, государственные инвестиции в производственные сектора экономики и инфраструктуру оставались исключением. В крупных городах существовали высокоспециализированные государственные мануфактуры (ср. персидское kārchāne, «фабрика, завод, предприятие») по обработке металлов и производству текстиля, ювелирных изделий и различных предметов роскоши, но их общее экономическое значение было невелико. В сельской местности ремесленники изготавливали утварь самыми простыми средствами, которые они часто обменивали на товары в натуральной форме. Таким образом, большинство деревенских общин были более или менее самодостаточными, а экономические циклы — мелкомасштабными.

Сельское хозяйство

Большая часть населения работала в сельском хозяйстве. Наиболее важными культурами были, как и сегодня, пшеница, рис (особенно на востоке империи), просо и бобовые, а также хлопок и джут (в Бенгалии). Со второй половины XVI века из Америки было импортировано множество растений, включая табак, перец, картофель, кукурузу и фрукты, такие как гуава, ананасы и нетанны. Из Персии привезли виноград, впервые культивированный при Джахангире, и медовые дыни, появившиеся во времена Шах-Джахана. Методы культивирования мало изменились в период правления Великих Моголов. Крестьяне не были крепостными, а работали на феодала (джагирдара) или знатного землевладельца (заминдара), который собирал часть урожая в качестве налога. Размер налога зависел от урожая. Коммерческие культуры, такие как индиго или опийный мак, облагались более высокими налогами, чем продовольственные культуры. Средний размер возделываемых грядок был очень мал, и засухи часто приводили к голоду.

Ремесло

Ремесленники в основном жили в городах, где они в основном работали в своих лавках и выставляли свои товары либо в самой лавке, либо на базаре. Только для производства предметов роскоши существовали крупные частные мастерские с постоянными работниками. Кроме того, существовали уже упомянутые государственные мануфактуры (кархана). Самым важным ремеслом было ткачество. Оплотом хлопкоткачества был Гуджарат, одна из самых богатых провинций, которая также занимала лидирующие позиции в производстве оружия, парфюмерии, красителей и мебели, а также в судостроении. Бенгалия производила джут и шелк-сырец. Переработка шерсти была сосредоточена в Лахоре и Кашмире. Ковры ткали в основном в провинциях Агра и Лахор, а также в Синде. Агра также славилась золотыми и серебряными изделиями. В более широком районе имелись богатые залежи руды и селитры. Соль добывали около Джелама в Пенджабе и Аджмера в Раджастане. В Бихаре производили древесину и бумагу.

Валюта

Возросшее значение денежной экономики при Акбаре предполагало наличие функционирующей денежной системы. Шер Шах уже ввел серебряную рупию весом около 11,5 грамма, которая окончательно стала общепринятой серебряной монетой империи при Акбаре. Одна рупия была разделена на 40 медных дамов. Кроме того, Акбар ввел золотой мохур стоимостью восемь рупий. Колебания цен на драгоценные металлы приводили к тому, что стоимость монет иногда менялась. По всей стране существовали десятки монетных дворов. Даже после упадка империи Великих Моголов многочисленные индийские государства вплоть до британской Ост-Индской компании (в Бенгалии с 1717 года) приняли денежную систему и чеканили монеты в могольском стиле.

Внешняя торговля

Поскольку сама Индия была бедна месторождениями серебра и золота, внешняя торговля должна была обеспечить постоянный приток драгоценных металлов для чеканки монет. Самым важным экспортным товаром был текстиль, в первую очередь шелковые ткани, которые пользовались спросом в основном в Европе (опять же в основном в Нидерландах), а также в Юго-Восточной Азии, Японии и Восточной Африке. Во времена Джахангира две трети мирового производства шелка приходилось на империю Великих Моголов. В то же время хлопчатобумажные ткани все больше проникали на европейский рынок. Среди других важных экспортных товаров были специи, тростниковый сахар, слоновая кость, чай, опиум и красители, такие как ультрамарин, индиго и индийский желтый. Помимо драгоценных металлов, основными статьями импорта были лошади и кофе из Аравии, текстиль, ковры и вино из Персии, китайский фарфор, черное дерево из Восточной Африки и предметы роскоши из Европы. Работорговля с Восточной Африкой, процветавшая до начала XVI века, была запрещена со времен Акбара.

Поскольку у Моголов не было государственного торгового флота, португальцы доминировали в морской торговле между Европой и империей Моголов в XVI веке (см. торговля в Индии). В XVII веке другие европейские морские державы, в первую очередь Англия и Нидерланды, разрушили португальскую торговую монополию. Сухопутная торговля велась в основном через Афганистан. Из Дели один из важнейших торговых путей вел через Лахор и Кабул в Центральную Азию и оттуда в Китайскую империю, другой — через Лахор, Мултан и Кандагар в Персию. На востоке торговый путь проходил вдоль Ганга через Аллахабад и Варанаси и через Бенгалию в Бирму. Сообщение между Агрой и главным портом Сурат, которое осуществлялось двумя альтернативными маршрутами через Бурханпур и Гвалиор, имело огромное значение для связи с заморской торговлей.

Однако тесная интеграция в мировую торговлю также сделала империю Великих Моголов зависимой от внутренних изменений на ее главном рынке — в Европе. Хотя начало Тридцатилетней войны сначала вызвало резкий рост экспорта селитры, ее разрушительные экономические последствия для Центральной Европы все больше влияли на торговый баланс Моголов: начиная с 1640 года объем внешней торговли сократился, и к 1653 году экспорт хлопка упал на 20 процентов, а пряностей и красителей — на 15 процентов по сравнению с довоенным уровнем. В XVIII веке, когда в результате постепенной потери контроля над своими провинциями империя Великих Моголов потеряла большую часть доходов от земельного налога как важнейшего источника средств, британская Ост-Индская компания воспользовалась растущей зависимостью империи от внешней торговли, потребовав от Великих Моголов далеко идущих уступок.

Географическое распространение основных религий — ислама и индуизма — в Индии в начале эпохи Великих Моголов во многом соответствовало сегодняшней ситуации. На северо-западе (примерно на территории современных государств Афганистан и Пакистан) ислам прочно утвердился в качестве ведущей веры в различные периоды Средневековья. В центральной части Гангской равнины мусульмане составляли лишь немногочисленную городскую элиту, в то время как сельское и большая часть обычного городского населения придерживались почти исключительно индуизма. Восточная Бенгалия (соответствующая современному Бангладеш) была последовательно исламизирована в течение 16 и 17 веков, т.е. в период правления Великих Моголов, хотя и без государственного руководства. Индуизм явно доминировал в центральной и южной Индии, но и там были заметные мусульманские меньшинства. Поскольку общественная жизнь в Индии в необычайно высокой степени формировалась под влиянием религии, и в какой-то степени продолжает формироваться и сегодня, религиозная политика Моголов занимает особое место в исторических наблюдениях.

Религиозная терпимость при Акбаре

Акбар был первым Моголом, который понял, что баланс между двумя великими религиями Индии укрепит власть мусульманских Моголов. При этом он стремился не только удовлетворить индусов, но и неразрывно интегрировать их в государственную структуру Моголов. Поэтому политику религиозной терпимости, начатую Акбаром, следует рассматривать прежде всего в контексте сбалансированной государственной политики, направленной на обеспечение прочной власти, хотя отчасти ее можно проследить и по личным взглядам Акбара. Это нашло отражение в политически мотивированных браках Акбара с индусскими раджпутскими принцессами и в предоставлении раджпутам и другим индусам даже высоких постов в армии и администрации. Эта процедура отнюдь не была новинкой в истории Индии — например, первый министр султаната Малва в начале XVI века также был индусом, — но она проникла гораздо глубже, чем при более ранних исламских правителях. Наиболее значительной мерой стала отмена специальных религиозных налогов: в 1563 году — налога на паломничество, взимавшегося в местах паломничества индусов, а годом позже — налога на население для немусульман (джизья), установленного Кораном. Акбар также разрешил проведение индуистских обрядов при дворе Великих Моголов. Он заменил исламский календарь новой системой, которая начала действовать с его восшествия на престол. В 1582 году он даже основал свою собственную синкретическую религию под названием дин-и илахи (по-персидски «божественная вера»), которая, однако, не нашла значительного приверженца. Личный и политический отход Акбара от ортодоксального ислама противоречил воле влиятельных суннитских улама при дворе Великих Моголов, власть которых он пытался ограничить указом 1579 года, согласно которому император Великих Моголов имел окончательное право принимать решения в богословских правовых вопросах.

Читайте также, биографии — Эдмунд I

Исламизация через Аурангзеба

Первые признаки отхода от либеральной религиозной политики Акбара появились во время правления Шах-Джахана. Постепенно ортодоксальная мусульманская правовая доктрина набирала силу, чему способствовало уменьшение влияния индуистских и шиитских семей на императора. Тем не менее, меры против индуистского большинства, такие как приказ о разрушении всех недавно построенных индуистских храмов в 1632 году, оставались исключением. Только строго верующий Аурангзеб окончательно порвал с концепцией примерного равенства между мусульманами и индусами. Он настаивал на строгом следовании законам Корана, особенно нравственным. Многие обычаи при дворе Великих Моголов были отменены, например, музыкальные и танцевальные представления или практика, введенная при Акбаре, когда император Великих Моголов показывался народу на балконе. Более значительными, однако, были попытки навязать исламское ханафитское право на публике. Аурангзеб имел обширную коллекцию законов (fatawa-i alamgiri), составленную в поддержку исламской юриспруденции, и отменил налоги, которые были незаконными в соответствии с исламским правопониманием. Взамен он приказал снова взимать джизью с 1679 года; индусы также должны были платить в два раза больше таможенных пошлин, чем мусульмане.

Религиозная политика Аурангзеба была направлена на укрепление исламского компонента в государстве Великих Моголов. Таким образом, она неизбежно ставила индусов в невыгодное положение — многие индусы были удалены с государственной службы или понижены в звании — но не преследовала их конкретно. Хотя закон был направлен против строительства новых индуистских храмов, и действительно, многие вновь построенные индуистские места поклонения были разрушены, давно существующие храмы находились под защитой государства. Споры между индусами по-прежнему решались в соответствии с их собственным, а не исламским законодательством. Меры Аурангзеба по исламизации империи затронули не только представителей других конфессий, но и мусульман, отклонившихся от заповедей ханафитов. Часто религиозные обоснования служили лишь предлогом для принятия властно-политических решений, как в случае с казнью братьев Аурангзеба или урезанием власти раджпутских князей. Попытки Аурангзеба вновь консолидировать империю посредством строго исламской ориентации не стали решающей причиной внутреннего распада империи Великих Моголов после его смерти, но негативное восприятие этих мер индусским большинством способствовало эрозии властных позиций Великих Моголов, помимо экономико-социальных, региональных и военных факторов.

Эпоха Великих Моголов оказала неизгладимое влияние на индийское искусство и культуру, особенно в области архитектуры, живописи, языка и литературы. Некоторые из самых важных архитектурных памятников Индийского субконтинента относятся к этому периоду. Первоначальным языком был чагатайский, на котором Бабур также написал свою автобиографию. Традиция миниатюрной живописи, заимствованная из Персии, культивировалась при дворе, как и поэзия на персидском языке, а позднее и на урду. Поскольку придворная культура в разной степени поощрялась императорами Великих Моголов, индивидуальные предпочтения правителей оказали сильное влияние на искусство соответствующих эпох. Первые моголы Бабур и Хумаюн все еще были глубоко укоренены в культуре своей центральноазиатской родины, испытавшей влияние персидского языка, но примерно с середины XVI века в изобразительном искусстве возник независимый могольский стиль, объединивший персидское и центральноазиатское исламское искусство с индийскими, особенно индуистскими, элементами и разработавший свой собственный формальный язык. Многочисленные художники и ученые иностранного происхождения при дворе Великих Моголов отражают различные культурные влияния, а также этнический состав знати: здесь были персы (иранцы), турки (туранцы) различного, в основном среднеазиатского происхождения, мусульмане-индийцы, пуштуны (афганцы) и индусы-раджпуты.

Читайте также, история — Атауальпа

Архитектура

Эпоха исламской архитектуры на Индийском субконтиненте началась в конце XII века, когда Гуриды закрепились на севере Индии. Уже в поздние домогольские времена в некоторых периферийных регионах Индии, особенно в Гуджарате, возник сильно индуизированный смешанный стиль, в котором индийские элементы — такие как скульптурное оформление фасадов и использование столбов и колонн — разрушают концепцию исламской архитектуры. Тем не менее, в индо-исламской архитектуре севера до-Мугала преобладают строгие идеи, основанные больше на поверхности, чем на форме, которые в основном были ориентированы на арабские и зарубежные азиатские модели. Многие из сохранившихся зданий времен правления Шер Шаха (1540-1545 гг.), включая крепость Пурана-Кила в Дели и гробницу Шер Шаха в Сасараме (они предвосхищают отдельные черты более поздней архитектуры Моголов. Наиболее важными строительными формами архитектуры Великих Моголов являются мечеть (масджид), мавзолей или монументальная гробница (макбара), дворец (махал) и крепость (кила).

Во время правления Акбара (1556-1605) индийское и персидское влияние усилилось настолько, что смог возникнуть стиль Моголов, который ни в коем случае не является просто эклектичным смешанным стилем, но отличается от более ранних построек как игривым стремлением к форме, вытекающим из индуистской традиции, так и идиосинкразической склонностью к декоративной роскоши. Изящные дворцовые комплексы в столице Акбара Фатехпур Сикри, опирающиеся на многочисленные колонны и построенные по образцу дворца раджи в Гвалиоре, имеют необычайно сильный индийский характер. Впоследствии они не были возобновлены, но отражают терпимое отношение Акбара и в художественных вопросах. Гробница Хумаюна в Дели, построенная из красного песчаника между 1562 и 1570 годами, считается первым зданием, задавшим тенденцию дальнейшего развития. Его высокий, доминирующий купол, в отличие от более плоских куполов, которые были распространены в Индии ранее, несет в себе явные персидские черты, как и арочные ниши (iwane), расположенные вокруг восьмиугольной основной и вспомогательной конструкции и открытые наружу. С другой стороны, западно-индийского происхождения (Раджастхан) небольшие сводчатые павильоны (чхатри) на крыше, характерные почти для всех могольских зданий. В инкрустации стен использованы абстрактные геометрические узоры исламской традиции, а также растительные мотивы, созданные под индийским влиянием.

Использование красного песчаника в качестве строительного материала, который придает фасадам особую красочность, является одной из отличительных черт архитектуры ранних Моголов. Она даже дала свое название Красным крепостям Дели и Агры. Начиная с Джахангира (р. 1605-1627 гг.) белый мрамор все чаще использовался в декоративных целях. Ранний пример — гробница Акбара, построенная между 1612 и 1614 годами в Сикандре недалеко от Агры. Выступающий, возвышающийся портал (пиштак) плоского здания из песчаника украшен мраморной инкрустацией, а многочисленные чатри также полностью или частично выполнены из белого мрамора. Кроме того, входные ворота в окружающий сад венчают четыре мраморных минарета — особенность, опять же ориентированная скорее на персидские модели, которые часто имитировались в более поздних строительных проектах.

Могольский стиль периода Шах-Джахана (1628-1657) менее экспериментальный, но более зрелый, чем архитектура Акбара. Исламско-персидские элементы снова выходят на первый план — тенденция, наметившаяся еще при Джахангире, — но без подражания персидской архитектуре того периода, поскольку индийский компонент остается вездесущим даже при Шах-Джахане. Новым является использование лепнины. Первый пример — гробница министра Итимада уд-Даулаха в Агре, построенная между 1622 и 1628 годами. Он состоит в основном из белого мрамора, а сейчас также имеет четыре минарета по углам главного здания. Размеры все еще относительно скромные, в отличие от Тадж-Махала высотой 73 метра, включая подиум, — гробницы, в которой стиль Моголов достиг наивысшей гармонии и совершенства форм. Шах Джахан построил его из мрамора для своей жены Мумтаз Махал в 1632-1648 годах. Он состоит из квадратного центрального зала, над которым возвышается луковичный купол, вокруг которого расположены четыре небольших, полностью симметричных зала, в каждом из которых находится один большой и четыре малых ивана. На каждом углу квадратной платформы находится отдельно стоящий минарет. Фасад украшен рельефами и мозаикой из драгоценных и полудрагоценных камней. Вторичным развитием является северо-западный региональный стиль, который в основном представлен в Лахоре и был наложен на персидский стиль. Вместо мрамора и песчаника в качестве строительного материала используется кирпич, а для облицовки стен — разноцветная глазурованная плитка. Представителем этого стиля является мечеть Васир Хана (1634 г.

Во времена Аурангзеба (р. 1658-1707) преобладали священные здания, отчасти из-за личных склонностей императора Великих Моголов, который считался строгим верующим, а отчасти из-за экономических трудностей, которые не позволяли продолжать строительство для светских, представительских целей в прежних масштабах. Поэтому светская архитектура не достигла великолепия более ранних зданий. Биби-ка-Макбара в Аурангабаде, гробница одной из жен Аурангзеба, по внешнему виду напоминает Тадж-Махал, но гораздо меньше и обходится без драгоценных украшений. Напротив, изящная Жемчужная мечеть в Красном форте в Дели и величественная мечеть Бадшахи в Лахоре являются одними из основных памятников священной архитектуры Моголов, наряду с Джама Масджид в Дели, построенной при Шах-Джахане.

Зарождающийся упадок империи Великих Моголов к концу правления Аурангзеба способствовал развитию региональных стилей, среди которых выделяется стиль Наваби в Авадхе. Он особенно ассоциируется с городом Лакхнау, где можно найти самые значительные примеры этого стиля, включая Бара Имамбара, монументальный трехэтажный шиитский зал собраний, построенный в 1784 году, который является частью комплекса зданий, включающего мечеть и несколько ворот. Хотя Бара Имамбара не использовалась для обороны, она восприняла элементы крепостной архитектуры Великих Моголов, например, крепостные стены. В 19 веке усилилось европейское влияние. И наоборот, стиль Моголов стимулировал появление эклектичной колониальной архитектуры.

Моголы предпочитали обширные, обнесенные стенами сады (раузы), которые обычно являются частью комплекса зданий и редко стоят отдельно, что проистекает из среднеазиатской традиции. Во время пребывания Бабура в Кабуле были разбиты сады, некоторые из которых сохранились до наших дней. Можно выделить две схемы могольских садов. Первый тип, называемый char bagh (четырехугольный сад), имеет квадратную форму и пересекается каменными каналами, которые делят местность на четыре симметричные части и служат смотровыми площадками. Самый известный пример — сад Шалимар в Сринагаре в Кашмире. Дворцы и усыпальницы часто дополняются чар-багхом. Второй тип — террасный сад, который ярко представлен садами Шалимар в Лахоре.

Живопись

Хотя в Коране нет прямого запрета на изображения, образное изображение живых существ часто избегается в исламском искусстве и по сей день. Тем не менее, в империи Великих Моголов существовала живопись высокого уровня, которая заимствовала персидские (сефевидские) и тимуридские традиции живописи, но также впитала индийские элементы. Могольская придворная школа живописи зародилась при Хумаюне, который по возвращении из персидской ссылки в 1555 году представил индийскому двору Великих Моголов двух персидских художников, Мир Сайида Али и Хваджу Абд ас-Самада. Живопись периода Великих Моголов ограничивается миниатюрами, созданными для иллюстрирования книг, в основном портретного формата. Тематика преимущественно светская. Общими мотивами являются изображения двора, сцены охоты, изображения животных и растений, иллюстрации к хроникам и поэзии, а также — впервые в истории индийского искусства — портреты ведущих личностей, включая самих правителей.

Датировка миниатюр иногда затруднена, поскольку многие картины, включая имена художников и информацию о датировке, были скопированы художниками более поздних периодов. Одним из самых ранних датируемых произведений является рукопись Хамзанама, написанная между 1558 и 1573 годами при Акбарсе (1556-1605), которая первоначально содержала около 1400 миниатюр. Из примерно 150 сохранившихся иллюстраций некоторые следуют традиции персидской живописи: строки текста интегрированы в двухмерные, довольно статичные на вид иллюстрации. Однако в большинстве из них прослеживается явное индийское влияние: Живописная композиция гораздо более гибкая, расположение фигур чрезвычайно динамичное, а изображение и текст обычно сопоставляются. В отличие от более ранних джайнских и индуистских рукописей, каждый лист имеет иллюстрацию. На самом деле, учениками школы живописи Акбара, которую возглавляли персидские художники, были почти исключительно индусы. В дальнейшем развитии динамизм и свободолюбие индийской живописи все больше сливались с персидско-тимуридскими живописными техниками, формируя независимый стиль Моголов, характеризующийся использованием бесцеремонной перспективы, преимущественно точечно-симметричных композиций и участков цвета, разбитых внутренними рисунками. Многие миниатюры времен Акбара иллюстрируют исторические события: Акбар богато иллюстрировал не только свою биографию, «Акбар-нама», но и хроники Бабура и Тимура. Миниатюры «Книги попугаев» (Тутинама) занимают высокое место в искусстве периода Акбара. Известными художниками того периода были Дасвант, Басаван и его сын Манохар.

Могольское искусство получило новый импульс при Джахангире (р. 1605-1627), который проявлял необычайный интерес к живописи. Джахангир не придавал большого значения массовым представлениям, как это было принято при Акбаре. Вместо этого он требовал максимально реалистичного изображения людей и вещей. Это выражается, в частности, в многочисленных натуралистически выглядящих изображениях индийской фауны и флоры, а также в чрезвычайно подробных портретах, собранных в альбомы. Индийские пейзажи также заменяют стилизованные персидские фоны картин, которые были распространены ранее. Колорит, однако, остается персидским: преобладают яркие цвета и золото. Если раньше над одной картиной часто работали несколько художников, то большинство картин периода Джахангира были индивидуальными произведениями. В результате было создано меньше произведений искусства, но они достигли более высокого уровня. Европейское влияние также ощущается, хотя и в незначительной степени. Европейская живопись попала ко двору Акбара с 1580 года через португальских миссионеров, но именно Джахангир поручил своим придворным художникам изучать европейские произведения искусства и копировать их стиль. Впоследствии миниатюрные портреты, созданные по европейским образцам, нашли свое отражение в искусстве Великих Моголов, как и нимб, взятый с христианских изображений святых, который теперь украшал голову правителя. В целом, эпоха Джахангира считается расцветом могольской живописи. От того периода сохранилось много имен известных художников, в том числе Абу аль-Хасан, Мансур, Бичитр и Бишандас.

Стиль живописи при Шах-Джахане (р. 1627-1657)

Язык и литература

В начале правления Моголов персидский язык, который уже широко использовался в качестве официального языка в Делийском султанате, и чагатайский (известный в то время как тюрки, «турецкий»), родной язык основателя империи Бабура, соперничали за статус придворного и официального языка, в то время как большинство населения империи Моголов в повседневной жизни пользовалось индоарийским языком. Самое позднее после окончания долгой ссылки Хумаюна в Персию, персидский язык возобладал и был возведен Акбаром в ранг административного языка. Отныне персидский язык стал языком короля, королевской семьи и высшей знати (Fārsī-e Darī, «персидский язык придворного общества»). Это было связано не только с необычным интересом Акбара к персидскому языку и литературе и тесными культурными связями Моголов с Персией, но и с высоким признанием, которым пользовался персидский язык как лингва франка в значительной части Ближнего Востока и Центральной Азии в XVI веке. Несомненно, этому развитию также способствовал одновременный упадок чагатайского языка среди узбеков. Тем не менее, тюрки на протяжении многих поколений служил личным языком императорской семьи. Интерес императоров к тюркам был разнообразным и переменчивым. Акбар и его сын Джахангир, например, не были особенно хорошо осведомлены, в то время как Аурангзеб проявлял гораздо больший интерес к языку своих предков, хотя он тоже предпочитал персидский язык в повседневном использовании. Азфари, умерший в 1819 году, был, вероятно, последним могольским принцем, овладевшим этим языком. Из-за этнически неоднородного состава лагерей армии Великих Моголов сформировался смешанный язык из персидских, арабских, тюркских и индоарийских элементов, название которого урду восходит к тюркскому слову ordu «армия, вооруженная сила». Урду заменил персидский язык в качестве придворного языка в первой половине 18 века и до сих пор используется как вариант хиндустани с персидско-арабской письменностью многими мусульманами в Индии и Пакистане. С 1947 года урду является национальным и государственным языком Пакистана.

Персидский язык также доминировал в литературе до 18 века. Бабур привез в Индию персидских поэтов, и последующие правители делали то же самое. В то время как династия Сефевидов в Персии проявляла лишь умеренный интерес к развитию литературы, некоторые из самых важных произведений персидской литературы были созданы в империи Великих Моголов. Во времена Акбара возник сложный, богатый образами стиль, известный как sabk-i hindi («индийский стиль»). Ранними его выразителями были Файзи (1547-1595) и Мухаммад Урфи (1555-1591), работавшие при дворе Акбара. Индийский стиль достиг своего пика в философских, неоднозначных газелях Абдул Кадира Бедила (1645-1721), который был близок к толерантным идеям суфизма. Особенно популярной формой поэзии была хронограмма, в которой каждой букве присваивалось определенное числовое значение. Сложив их вместе, можно получить год, в котором произошло описываемое событие.

К началу 18 века индийский стиль прошел свой зенит. Персидская литература пришла в упадок, хотя в отдельных случаях она все еще культивировалась до начала XX века. Вместо этого начала подниматься литература на урду, которая до этого не получала должного внимания со стороны Моголов, и уже имела заметные достижения на Декане. Во время деканских походов Аурангзеба произведения Мухаммада Вали, названные «Вали Деккани», достигли Северной Индии и внесли значительный вклад в популяризацию поэзии урду. Эта поэзия переняла персидский стих и схемы рифмовки — особенно газель — а также многие традиционные метафоры, но обратилась к более простым темам и формам выражения. Центром поэзии урду сначала была столица Великих Моголов Дели, а после ее упадка, в основном, Лакхнау. Самый выдающийся поэт урду XVIII века Мир Таки Мир (1723-1810) работал в обоих городах. Мирза Галиб (1797-1869), который был активен в кругу последнего императора Великих Моголов Бахадур Шаха II — сам автор многих известных стихотворений — считается одним из величайших поэтов урду.

Хроники и биографии императоров Великих Моголов особенно важны для написания истории. Автобиография Бабура, «Бабурнама», также является важным свидетельством чагатайского языка и была переведена на персидский язык при Акбаре. Мемуары самого Акбара (Akbarnāma), которые он продиктовал летописцу Абу-л-Фазлу, являются одними из самых полных хроник правителей, когда-либо написанных. Абу-л-Фазл также написал «Āin-i-Akbari», сборник императорских указов, в котором также содержатся заметки по истории страны. Официальные хроники Акбара противопоставляются критическим аннотациям Бадауни. Dabistān-i-Mazāhib («Школа религий») дает исторически значимое представление о религиозном разнообразии Индии в середине XVII века.

Литературные произведения появлялись не только под покровительством Моголов. Могольская знать и региональные правители также способствовали развитию литературы на региональных языках, включая бенгальский, хинди, кашмири, панджаби, пушту и синдхи. Кроме того, относительный мир и процветание, которые принесли Моголы на пике своего могущества, по крайней мере, в города индийского субконтинента, благоприятствовали развитию поэзии на многочисленных региональных языках Индии. Индуистское реформаторское движение бхакти было широко распространено по всей Северной Индии в XVI и XVII веках. Тулсидас (1532-1623) адаптировал индуистские темы на хинди. Его главный труд, «Рамачаритаманаса», версия классического санскритского эпоса «Рамаяна», был написан во времена Акбара. Последний перевел с санскрита на персидский ряд древнеиндийских произведений, включая индуистские эпосы «Махабхарата» и «Рамаяна» и сборник басен «Панчатантра», а также «Чагата» и латинские сочинения.

Музыка

Акбар проявлял большой интерес к музыке, как и Шах-Джахан. Оба они способствовали развитию музыкальной культуры при дворе Великих Моголов. С другой стороны, Аурангзеб запретил музыкальные представления при дворе, поскольку они противоречили его религиозным взглядам. В ортодоксальном исламе музыка играет подчиненную роль, в то время как в суфизме набожные песнопения являются важной частью религиозной практики. Придворная музыка Моголов, однако, служила в основном для развлечения и поэтому является светской. Большинство придворных музыкантов были индусами, что придало музыке Великих Моголов исключительно сильный индийский отпечаток. Характерной является исконно индуистская рага, основная мелодическая структура, которая часто отсылает к определенному времени суток или сезонам и соответствующему настроению. Песнопения все больше уступали место чисто инструментальной музыке, в которой наряду с местными инструментами использовались и персидские, такие как ситар. Придворная музыка Моголов легла в основу классической музыки («музыки Хиндустани»), которая и сегодня культивируется в Северной Индии. Индус Тансен (1506-1589) считается самым значительным музыкантом эпохи Великих Моголов. Классический танец Катхак, который сегодня культивируется особенно в северном индийском штате Уттар-Прадеш, также в решающей степени сформировался под влиянием придворной культуры.

Хотя после смерти Аурангзеба центральная власть Моголов быстро пошла на убыль, ни одно из вновь возникших региональных государств не провозгласило независимость. Де-факто независимые династии продолжали формально править от имени императора, чья власть служила легитимацией правления. Решающую роль в этом сыграло прочное идеологическое закрепление региональных элит в структуре власти Великих Моголов и связанное с этим сильное проникновение индо-персидской культуры. В XVIII веке возник настоящий «миф о Моголах», которому подчинились даже англичане. Они использовали могольские титулы и принимали участие в формальных проявлениях уважения к императору до тех пор, пока британская Ост-Индская компания не смогла утвердиться в качестве защищающей его власти в Дели. Ритуальный престиж Моголов теперь стоял на пути гегемонистских устремлений Компании. В 1814 году она потерпела неудачу в своей попытке добиться признания наваба Авадха суверенным правителем вместо императора другими династиями, вышедшими из империи Великих Моголов. Тот факт, что Авадх, наконец, объявил о своей независимости несколько лет спустя, был проигнорирован другими правящими домами. Они продолжали рассматривать пад(и)шаха Авадха как наваба-вазира под номинальным сюзеренитетом Великих Моголов. Даже во время восстания 1857 года против британского иностранного правления фактически бессильный последний могол Бахадур Шах II сыграл важную роль в качестве символического лидера восставших индийцев. Титул «Императрица Индии» для королевы Виктории (1877) был призван не только подкрепить равный статус британской монархии с германским императором, но и увязать его с властью императоров Великих Моголов в Индии. Аналогичным образом, делийские дурбары, великолепно поставленные торжества по случаю коронации британских монархов в качестве императоров Индии, переняли традицию могольских дарбаров (собраний двора).

Гражданская служба Моголов в 18 веке была в значительной степени перенята как региональными династиями, так и британцами. В Индии, Пакистане и Бангладеш до сих пор существует деление крупных административных единиц на округа, возглавляемые старшим сотрудником по доходам. До первой половины XIX века большинство индийских государственных служащих на службе колониальных правителей набирались из мусульманских чиновничьих семей, которые уже служили Моголам. Великий Могол Шах Алам II передал дивани, т.е. право собирать налоги и осуществлять гражданскую юрисдикцию, в Бенгалии и Бихаре британцам в 1765 году. Налоговая система Моголов продолжала действовать до тех пор, пока в 1793 году в результате Постоянного урегулирования Компании заминдары, которые первоначально собирали налоги от имени Моголов, не стали фактическими владельцами земли, которой они управляли, а проживающие на ней крестьяне — арендаторами.

В то время как право собственности и налогообложение были перестроены в соответствии с британскими идеями, денежная система не претерпела существенных изменений. Компания чеканила серебряные монеты от имени императора Великих Моголов до 1835 года. Грубый вес рупии был принят Моголами и оставался неизменным до отмены серебряной валюты в 1945 году. Это свидетельствует о длительном стандартизирующем эффекте империи Великих Моголов. Реформа монетного дела сопровождалась стандартизацией мер и весов, некоторые из которых до сих пор используются в Южной Азии в дополнение к официальным метрическим единицам, таким как сер (0,933 кг) и тола (11,66 грамма). Терминологические определения оказывают влияние и по сей день: Стандартизированная политическая и административная лексика эпохи Великих Моголов помогла сформировать современное использование североиндийских языков. В то же время, Моголы создали прочные новые местные идентичности посредством стандартизации названий мест (регионов, городов, улиц). Титулы и официальные звания эпохи Великих Моголов часто становились современными фамилиями.

Культурные последствия правления Великих Моголов ощущаются и сегодня. Элементы могольского стиля вошли в эклектичную колониальную архитектуру. Британско-индийский стиль павильонов и загородных домов, в частности, заимствовал множество элементов у Моголов, как и садово-парковый дизайн. Особенности могольской архитектуры до сих пор формируют восприятие архитектурных памятников как «типично индийских» в западном мире. Особо следует отметить посредническую роль империи Великих Моголов в культурном обмене между Индией и Персией. Хотя в 1835 году персидский язык был вынужден уступить место английскому в качестве языка образования и официального языка в сфере власти британской Ост-Индской компании, его доминирующее положение на протяжении веков как языка двора, власти и литературы Моголов проявляется и сегодня в высокой доле персидских заимствованных слов в североиндийских языках и культивировании традиционных поэтических форм. В классической музыке хиндустани используются различные инструменты персидского происхождения, попавшие в Северную Индию в эпоху Великих Моголов. Североиндийская кухня (могольская кухня) также демонстрирует персидское и ближневосточное влияние в использовании некоторых ингредиентов (миндаль, фисташки и кишмиш в качестве специй) и в названиях многих блюд (особенно мясных и сладких).

Источники

Mogulreich
Империя Великих Моголов
Johnson, S. 85.
Thomlinson (1975, Tabla 1).
Im heutigen Persischen wird dieser Begriff für „König“ verwendet (vgl. Schah).
Annemarie Schimmel: Im Reich der Grossmoguln. Geschichte, Kunst, Kultur. München 2000, S. 7.
Keay (2000), pagina 313
Stein (2010), p 169
a b Stein (2010), p 177
^ The title (Mirza) descends to all the sons of the family, without exception. In the royal family it is placed after the name instead of before it, thus, Abbas Mirza and Hosfiein Mirza. Mirza is a civil title, and Khan is a military one. The title of Khan is creative, but not hereditary.[6]
Balfour, E.G. (1976). Encyclopaedia Asiatica: Comprising Indian-subcontinent, Eastern and Southern Asia. Nova Deli: Cosmo Publications. S. 460, S. 488, S. 897. ISBN 978-81-7020-325-4
John Walbridge. God and Logic in Islam: The Caliphate of Reason. [S.l.: s.n.] p. 165. Persianate Mogul Empire.
a b Gilbert, Marc Jason. South Asia in World History. [S.l.: s.n.] p. 75
Stein, Burton (2010). A History of India. [S.l.: s.n.] p. 159
a b Stein, Burton (2010). A History of India. [S.l.: s.n.] p. 159